Хеннинг Манкелль - Китаец

Сань дивился, что люди с красновато-смуглой кожей и длинными черными волосами, которые они часто украшали перьями, внешне похожи на него самого. Их разделял океан, и все же они могли бы быть братьями. Сходная форма лица, раскосые глаза. Но о чем они думают, Сань не знал.

Как-то вечером он спросил об этом у Брауна, немного понимавшего по-китайски.

— Индейцы нас ненавидят, — ответил тот. — Как и вы. Это единственное сходство, какое я вижу.

— Однако они нас стерегут.

— Мы их кормим. Даем им ружья. Позволяем им стоять ступенькой выше вас. Они воображают, будто имеют власть. А на самом деле такие же рабы, как и все остальные.

— Все?

Браун покачал головой. На последний вопрос Сань ответа не получил.

Они сидели в темноте. Временами огонек в трубках разгорался, освещая лица. Браун отдал Саню свою старую трубку и подарил табаку. Сань все время держался начеку, неизвестно ведь, что Браун захочет получить взамен. Возможно, ему просто нужна компания, нужно нарушить огромное одиночество пустыни, с боссом-то теперь не потолкуешь.

В конце концов Сань рискнул спросить про Я.А.

Кто этот человек, который не успокоился, пока не выследил беглецов, не схватил их и не оглушил пальбой из ружья? Кто этот человек, которому доставляет удовольствие мучить других?

— Кое-что я слыхал, — отозвался Браун, прикусив мундштук трубки. — Но правда это или нет, не знаю. В один прекрасный день он явился к богачам из Сан-Франциско, которые вложили деньги в эту железную дорогу. Они наняли его надзирателем. Он выслеживал беглецов, используя и индейцев, и собак. Поэтому его сделали десятником. Но иногда, вот как с вами, он лично устраивает облаву на беглецов. Говорят, никто еще не сумел улизнуть от него, разве только те, что умерли в пустыне. Таким он отрубал руки и снимал скальпы, как индейцы, чтобы подтвердить, что смог их отыскать. Многие уверены, что он обладает сверхчеловеческой способностью. Индейцы считают, он видит в темноте. И потому дали ему прозвище Длинная Борода, Что Видит В Ночи.

Сань долго размышлял над тем, что услышал от Брауна.

— Он говорит не так, как ты. Слова у него звучат по-другому. Откуда он родом?

— Точно не знаю. Откуда-то из Европы. Из страны далеко на севере, так говорят. Может, из Швеции, не знаю.

— А сам он ничего не говорит?

— Нет, никогда. Может, он вовсе и не из северной страны.

— Англичанин?

Браун покачал головой:

— Он родом из преисподней. И наверняка однажды туда вернется.

Саню хотелось расспросить еще. Но Браун недовольно заворчал:

— Хватит о нем. Скоро он вернется. Горячка у него спадает, и вода уже задерживается в желудке. Когда он будет здесь, я не смогу помешать, и вы снова станете плясать со смертью в корзинах.

Через несколько дней Я.А. появился снова. Бледный и худой, но и более жестокий. В первый же день он до беспамятства избил двух китайцев, которые работали вместе с Санем и Го Сы, избил просто потому, что ему померещилось, будто они недостаточно вежливо поклонились, когда он подскакал. Я.А. был недоволен, как продвинулись работы в его отсутствие. Выбранил Брауна и заорал, что отныне все они будут работать еще больше. А кто не выполнит его требования, тех выгонят в пустыню, без пищи и воды.

На следующий день Я.А. снова засадил братьев в корзины. Поддержки от Брауна ждать не приходилось. Едва появился босс, тот снова скорчился, как побитая собака.

Опять они вкалывали в горе, взрывали и долбили, таскали камень и начали укладывать плотный песок там, где пролягут рельсы. С неимоверным трудом побеждали гору, метр за метром. Вдалеке видели дым паровозов, подвозивших рельсы, шпалы и людей. Скоро дорога подойдет к горе. Сань говорил Го Сы, что вроде как хищные звери пыхтят им прямо в затылок. Но братья никогда не упоминали, как долго еще сумеют подниматься в Корзинах Смерти. Станешь говорить о смерти, мигом ее накличешь. А молчание держит ее на расстоянии.

Настала осень. Паровозы подъезжали все ближе. Я.А. все чаще изрядно напивался. И тогда избивал каждого, кто попадался на пути. Иной раз он бывал настолько пьян, что засыпал прямо на лошади, упав ей на холку. Но хотя он и спал, его все равно боялись.

Ночами Саню иногда снилось, что гора снова зарастает. Проснувшись утром, они обнаружат, что впереди опять нетронутая стена, как в самом начале. Но гора потихоньку сдавалась. Они пробивались на восток, а безумный босс стоял у них за спиной.

Однажды утром братья увидели, как старый китаец совершенно спокойно вскарабкался на высокий горный карниз, бросился вниз и разбился. Никогда Саню не забыть достоинства, с каким этот человек покончил с жизнью.

Смерть постоянно бродила рядом. Один из рабочих раскроил себе голову киркой, другой ушел в пустыню и пропал. Я.А. послал за ним индейцев и собак, но его так и не нашли. Они могли выследить беглецов, но не того, кто ушел в пустыню умирать.

Однажды Браун собрал всех, кто работал на участке, который прозвали Адскими Воротами, и построил шеренгами. Прискакал Я.А., трезвый, в чистой одежде. Обычно от него разило потом и мочой, на сей раз он вымылся. Сидел на лошади, но не кричал:

— Сегодня у нас гости. Несколько джентльменов, финансирующих строительство дороги, прибудут сюда посмотреть, идет ли работа как полагается. Рассчитываю, что вы будете работать проворнее, чем раньше. Радостные возгласы и песни тоже отнюдь не возбраняются. Если к кому-нибудь обратятся, надо отвечать, что все хорошо. Хорошая работа, хорошая пища, хорошая палатка, и даже я хороший. Если кто не выполнит мои указания, ему очень не поздоровится, когда господа уедут, это я вам обещаю.

Несколько часов спустя прибыли посетители, в крытой повозке, под эскортом вооруженных мужчин в форме. Было их трое, все в черном, в высоких шляпах, все осторожно ступали по каменистой земле. Позади каждого — негр с зонтом, защищающим от солнца. Слуги-негры тоже в униформе. Сань и Го Сы как раз устанавливали заряды, когда явились посетители, отступившие подальше, меж тем как братья подожгли запальные шнуры и крикнули, чтобы корзины спускали вниз.

После взрыва один из господ в черном подошел к Саню, желая с ним поговорить. Рядом стоял китаец-переводчик. Сань увидел перед собой голубые глаза, дружелюбное лицо. Вопросы следовали один за другим, и голоса этот человек не повышал.

— Как вас зовут? Давно ли вы здесь?

— Сань. Один год.

— У вас опасная работа.

— Я делаю то, что велят.

Человек кивнул. Потом достал из кармана несколько монет, дал Саню:

— Поделитесь с вашим напарником по корзинам.

— Это мой брат Го Сы.

На миг человек словно бы огорчился:

— Брат?

— Да.

— На той же опасной работе?

— Да.

Тот задумчиво кивнул и дал Саню еще несколько монет. Потом отвернулся и пошел прочь. Сань подумал, что несколько коротких мгновений, когда человек в черном задавал ему вопросы, он был совершенно реальным. А теперь снова стал безымянным китайцем с киркой.