Алекс Норк - Скоро увидимся

— Камышовую? С ней, наверно, морока… А что она жрет?

Капитан вскинул голову, но тут же решил не раздумывать.

— Камыш. Жрет камыш, поэтому — камышовая.

Радость еще не прошла.

Дети закончили урок и отправились переодеваться для спортивно-прогулочных мероприятий, а Лиза вдруг обратила внимание на шум за окном. Девушка подошла, отодвинула занавеску… трое мужчин в комбинезонах стояли у небольшого грузовичка, рядом с цветочной клумбой.

Водитель спустил почти к самой земле платформу, на которой находились трактор-малыш, лопаты и еще какой-то инструментарий.

К группе приехавших присоединилась Марта, все повернулись к клумбе, непонятно что обсуждая.

Лиза тоже решила выйти и посмотреть, но дойти пришлось лишь до прихожей — служанка уже заходила в дом.

— Как жалко клумбу, мисс, но что делать — скоро зима.

— Будут утеплять?

Женщина махнула рукой:

— Срывать все под корень.

— Цветы же многолетние.

— Ромми считает, они будут выглядеть некрасиво с целлофановыми капюшонами на голове, это и вправду некрасиво.

«Недешевое удовольствие — пересаживать такую клумбу, впрочем, это не на ее деньги».

Лиза ни разу не видела, чтобы при ней кто-то ухаживал за прекрасными георгинами, и спросила об этом.

— Ромми немного за ними следила, а два раза в месяц приезжал человек из фирмы.

Как горох, в прихожую высыпала мелюзга, и Герда с Уильямом потащили ее за руки на выход.

— Подождите, дайте мне куртку надеть.

— Мы решили перед ужином играть в прятки!

Марта прикрикнула, чтобы угомонились.

После ланча капитан едва успел расположиться у себя в кабинете, как дежурный ему сообщил, что Коннерс прибыл.

Однако старого шефа полиции Дункан увидел только минут через десять.

— Извините, коллега, путь к вам с препятствиями, люди останавливают, расспрашивают — куда деваться?

— Здравствуйте, присаживайтесь, пожалуйста. Что будете — чай или кофе?

— Э… нет, этого не хочу, а другого вы в казенном доме не держите.

— Можно перекочевать в наше кафе.

— Бог с ним, жду чего-то интересного. Не ошибся?

— Полагаю, что нет.

Демонстрируя нетерпеливое ожидание, Коннерс потер руки.

Капитан развернул в его сторону лежавшую на столе распечатку.

— Что это?

— Телефонные звонки к вам за последний месяц.

Гость состроил испуг:

— Что-нибудь не оплачено?

— Подождите, сейчас будет не до юмора, — капитан положил поверх распечатки листок, — читайте.

Коннерс проворно достал очки, нацепил и, взяв лист бумаги в обе руки, начал вслух:

— Пункт первый. С начала отсчета за истекший месячный период в первые одиннадцать дней абоненту не было сделано ни одного звонка с городских телефонов-автоматов… — он скосился на Дункана. — Коллега, сейчас почти у каждого мобильный телефон, а с автомата все равно надо платить.

— Вот именно, читайте дальше.

Коннерс вернул глаза к тексту.

— Пункт второй. На двенадцатый день был сделан первый звонок, продолжительность контакта — три секунды. Тринадцатый день — семь секунд.

— В первый раз попали на вас и повесили трубку, во второй — прослушали слова автоответчика.

— Четырнадцатый день — семь секунд. Пятнадцатый — тринадцать секунд.

Дункан назвал день и число:

— Ваш отъезд на рыбалку, не правда ли? Звонивший узнал наконец, что вы отчалили и когда именно намерены возвратиться.

Гость откинул листок, снял очки, рука повела их в карман пиджака, но остановилась на середине пути и принялась отвешивать такты в воздухе…

И еще был пункт третий, не прочитанный Коннерсом вслух: «Все звонки сделаны из разных автоматов».

— Итак, письмо должно было прийти в мое отсутствие, — рука отбила еще два такта… — но требовалась срочность в отправке, чтобы иметь в запасе пару дней до моего возвращения, — гость сам себе покивал головой: — Угу, таким образом, письмо было заготовлено заранее, его следовало отвезти в другую страну, а доктор, получивший срочный сигнал, о конверте просто и не подумал.

— Да, следовало очень спешить.

— А между прочим, дорогой, теперь можно быть уверенными, что доктор базируется именно в Мексике.

— Что толку. Сейчас нам важнее выяснить, как Джино вышел на связь с наркомафией, чтобы организовать всю цепочку.

— А еще важнее — понять, зачем Джино вообще понадобилось это письмо? Тут нужна совместная мозговая атака, коллега. Может быть, у меня вечерком?

— Давайте лучше сходим в бассейн, — неуверенно произнес капитан, — а после можно в тамошний ресторанчик.

Против ожидания, гость не только не удивился, но и обрадовался:

— С удовольствием! Обычно я плаваю днем, а вот сегодня как раз пропустил.

Ромми Ванлейн, опоздав на пятнадцать минут, явилась в неожиданном наряде — джинсах и свитере.

Ей шло.

Ей, наверное, шло вообще что угодно.

Извиняясь, сказала — вырвалась между двумя производственными совещаниями, а поймав на своей одежде взгляд капитана, пояснила:

— Терпеть не могу униформу, — и в ответ на улыбку Дункана спохватилась: — За исключением полицейской, конечно.

И с трудом удержала собственный смех.

Капитан показал ей на кресло.

— Не предлагаю вам кофе — он у нас посредственный. Чтобы не обидеть отказом, вы станете пить и от плохих ощущений на меня злиться, поэтому не предлагаю.

— О, длинная цепочка. Это у вас профессиональное, капитан?

— Профессиональное.

— У нас в химии тоже длинные цепочки, я их люблю.

Она вынула пачку сигарет с затейливой восточной рисовкой.

— Тогда давайте покурим — японские. Содержат тонизирующие добавки. Говорят, их курит сам император тайком от народа.

— Прячась в туалет от прислуги?

— А та подглядывает.

В ее облике сейчас было что-то от молодого университетского преподавателя.

Впрочем, она ведь этим и занималась до приезда сюда.

«И до знакомства с Джино», — холодно напомнил внутренний голос.

Дункан взял сигарету, хлопнул себя по карманам… и заметил с другой стороны смеющийся взгляд.

— По-прежнему ограничиваете курение отсутствием зажигалки? — ему протянули красивую черную с золотым поверху ободком. — Ка-пи-тан, нельзя резать хвост по кусочкам.

Ирония была справедливой.

Дункан поднес огонь гостье, прикурил сам и протянул назад явно очень недешевый предмет.

— Нет, сэр, вот когда бросите курить, тогда и вернете.

Благожелательный тон, однако, почти соединился с приказом.

— О'кей, и приглашу вас по такому случаю в японский ресторан.

Он тут же понял свою маленькую бестактность — у нее время траура.

И она поняла.

— С удовольствием, через некоторый разумный срок, — глаза ушли вверх за струей дыма. — Вы заметили, что у меня не горькое настроение?

Он не успел ответить.