Алекс Норк - Бал зверей

«Кузины, я вот думал про этот камень… И не могу вспомнить, когда видел его в последний раз. Что-то давно тетушка его не демонстрировала».

Новая пауза оказалась спокойнее и короче.

И опять заговорила Джойс, но уже вполне мирно:

«Я вообще видела его только один раз. Тетя показала камень на второй день, когда я сюда приехала. А ты, Керэлл?»

«Да, именно так. Год назад, когда я здесь появилась, тетя показывала мне камень вот за этим столиком».

«Кузина, ты точно помнишь?»

«Лео, не дыми, пожалуйста, в мою сторону. Конечно, помню».

«Дыми в мою. А что тебя напрягло?»

«Одна странная мысль… Тетушка ведь проявляла некоторую забывчивость. С пистолетом, например».

«То, что иногда забывала его в своей тумбочке и просила тебя принести?»

«Я вот и подумал, что если камень она тоже забывала иногда положить в сейф?»

Макс многозначительно посмотрел на Блейка.

И снова, как по традиции, продолжила Джойс:

«Кажется, мы сваляли дурака, сказав полиции про этот камень».

«Это я ляпнул. А вы обе автоматически подтвердили… А, Ширак, что там с ужином?»

«Сейчас сообщили, что доставка выехала».

«Ширак, э, вы не помните, когда тетушка в последний раз демонстрировала свой камень?»

«Алмаз, сэр?»

«Да».

«Очень помню. С месяц назад, когда приезжал этот господин».

«Какой господин?»

«Если не ошибаюсь, Чивер».

«Чилвер».

«Да, правильно. Вы тоже тогда с ним разговаривали, сэр».

«Ну, как же. Обходительный такой джентльмен. Они с тетушкой, кажется, знакомые по клубу. Керэлл, ты ведь его тоже знаешь?»

«С чего ты взял, видела только мельком».

Таймер снова сильно перескочил, и Макс приостановил запись.

— Ребята сказали, дальше абсолютно ничего привлекающего внимание не было, народ вскоре после ужина рассредоточился по своим комнатам, но уже ночью, почти, кое-что интересное произошло. Я запускаю.

На таймере было без нескольких минут двенадцать.

Сначала секунд десять слышались невнятные звуки и что-то вроде шагов по комнате… Затем раздалось громкое:

«Черт!»

И нечто похожее на глубокий вдох и выдох.

— Комната Керэлл, патрон.

Затем менее громкое, но очень злое:

«У-у, черт».

Прошло еще несколько секунд, и неожиданно стало раздаваться насвистывание…

С полминуты нельзя было разобрать никакой мелодии.

Но вот она обнаружилась.

А теперь обрела четкую и красивую форму.

Блейк не без ехидства взглянул на Макса, на лице которого значилась, что мелодия, вроде, знакома, но вот откуда?..

— Аида. Победный марш Родомеса.

Макс шмыгнул носом.

Звук оборвался на полуноте. Как будто исполнитель вдруг переключился на нечто более важное.

Действительно, шумы заметно усилились. Что-то открылось и закрылось, хлопнул какой-то ящик, прошуршали шторы, как если бы ими сильно задвигали… еще, показалось, какой-то предмет в комнате передвинули…

Секунд через тридцать шумы прекратились, прозвучал громкий зевок, и все стихло.

И опять таймер скакнул. Уже на половину третьего ночи.

Блейк подумал, что лучше сперва обменяться мнениями, но очень громко прозвучал колокольчатый сигнал. И сразу за ним повторный.

Очень похожий на Ширака голос проговорил:

«Что там может быть?»

И повторил эту фразу уже не с сонной, а вполне озабоченной интонацией.

— Комната слуги, патрон.

Судя по звукам, человек суетливо двигался…

Очень скоро хлопнула дверь.

По дороге Ширак что-то пробормотал сам себе, и по номеру на панели Макс определил, что он на первом этаже у лестницы.

— Сигнал был из кабинета покойной, патрон.

— Я догадался.

Следующие слова слуги были произнесены негромко и неуверенно:

«Почему-то темно…»

— Коридор третьего этажа.

«Есть там кто-нибудь?»

Пауза ясно обозначила, что человек боится входить в темный кабинет…

Нет, решился. Вместе с поменявшимся на панели номером донеслось:

«Никого…»

Видимо, недавние события не располагали к долгому пребыванию в этой комнате, и Ширак, вступив внутрь, очень скоро ее покинул.

Быстро уходя по коридору, он приободрил себя галантной фразой:

«Тем не менее, всегда остаюсь к вашим услугам, мадам».

Впрочем, бодрость оказалась несколько искусственной. Слуга не сразу спустился к себе, а оказался в зале, где, судя по бульканьям, отлил для своих нервов нужную порцию.

На этом ночная запись и завершилась.

— Что скажете, патрон? Кто-то сыграл со слугой злую шуточку?

— И этот кто-то проделал все так тихо, что твои ребята не заметили никаких подозрительных звуков по записям из других помещений.

— Я прикажу им снова все прослушать на том временном участке.

— Обязательно.

— А Керэлл? Такое ощущение, что человеку вдруг стукнула в голову какая-то очень неприятная мысль. Но потом она нашла решение.

— Ты про победный марш?

— Он ведь очень радостного звучания. «Аиду», кстати сказать, написал Верди.

— Культура в последнее время из тебя прет. Да, психологически вывод верный. Но важно, что она делала потом.

— Прятала, патрон, она что-то прятала.

— Мне тоже так подумалось. Но что она могла прятать?

— Какую-то вторичную улику. Оружие и камень она, вероятно, сразу сплавила. И так, как вы говорили: сбежала сразу после убийства к главному входу и передала все сообщнику, ожидавшему с той стороны.

— Что было с собой у покойной?

Макс сморщил лоб от резкого перехода.

— В каком смысле?

— На ней было нечто похожее на вечерний халат. Что в карманах?

— Вы про это. Пачка сигарет, зажигалка и носовой платок.

— Помнишь, в кабинете на столе была пепельница?

— Можно уточнить, у меня в ящике фотографии.

— Можно не уточнять, там была пепельница. Но пустая. Чистая, понимаешь? Она много курила?

Макс пожал плечами:

— Спросим сегодня, — и посмотрел на часы. — Через полчаса — нам по коням.

Блейк поторопил Макса, потому что хотел предварительно как следует осмотреть дом и пространство снаружи.

Приехали за двадцать минут до назначенного времени.

Сержант остался сидеть в машине. А они, поприветствованные дежурным полицейским, пошли, не спеша, по уходящей влево полосе из тускло-красного гравия, такого же, как на площадке у главного входа.

Блейку и позапрошлой ночью дом показался похожим на замок, а сейчас стало ясно, что он строился по такому именно замыслу. В неком подобии позднему европейскому средневековью, когда уже терялось оборонительное значение сооружений и внимание уделяли пышной эстетике и удобному большому пространству.

Гравий в пятидесяти ярдах упирался в навес, под которым стояли четыре автомобиля: дорогой «мерседес» и три «тезаурус-форда» — зеленый, синий и красный.

Тогда, в городе, ему приходилось очень внимательно контролировать красный, на котором ездила Керэлл, и из-за этого не удалось зафиксировать марку серого автомобиля. Только определенно он был покрупнее и, кажется, не из числа новых моделей.