Николай Леонов - Бросок кобры

“Жигули” стояли у желтого двухэтажного строения, прямо под корявой жирной двойкой, которую рисовал не отличник. Крячко включился сразу. Он увидел, что можно проехать прямо, там дорога сворачивает налево, возможно, выходит на параллельный переулок, увидел пыльный, но все равно роскошный “БМВ”. Одновременно он увидел песочницу и корявый стол, за которым сидели два парня, перед ними стояли бутылка и два стакана. Такие парни никогда не пьют во дворе и поэтому не знают, что двух стаканов в таком случае не бывает. Может быть, у сыщика была не одна пара глаз, но увидел он все сразу и практически просчитал ситуацию.

Артема захватили и собираются вывезти. На основании чего Станислав так решил, неизвестно. Может, двадцать лет службы в розыске что-то и значат? Своего парня захватили бандиты! Почему своего? Одни бандиты захватили другого бандита. И если он, полковник Крячко, вмешается, то сорвет всю операцию.

Он все понимал, но думал о последствиях как о чем-то чужом, постороннем. Он запер свои “Жигули”, передернул затвор, снял предохранитель, опустил пистолет в карман плаща и направился к песочнице, к столу, за которым сидели ряженые алкоголики. В любом случае начинать следовало с них.

– Привет, мужики, в долю не возьмете? – беспечным тоном спросил он, оценивая, которого из двоих следует сразу вырубить. Он знал, надо непрерывно говорить, неважно, что именно, разговор отвлекает. – У меня и закусить имеется. – Опустил руку в карман, выхватил пистолет, ударил по голове ближайшего, который был массивнее и собирался что-то сказать, тот лишь ткнулся лицом в грязный стол.

Его напарник пытался вскочить, Крячко ткнул его пистолетом в грудь.

– Налей и подвинься, – голос у Крячко звучал ровно, спокойно, хотя внутренне сыщик был напряжен. – Взгляни на меня! – Он посмотрел в глаза бандита. – Ты видишь, твоему другу плохо. Только дернешься, тебе будет значительно хуже. Ты мне веришь?

– Ты чего? – с трудом произнес парень, завороженно глядя на пистолет.

– Я ничего, а ты чего? – Крячко обогнул охранников, оказавшись позади, ловко приковал наручниками правую руку одного бандита к левой руке второго. – Я сказал подвинься, или глухой? – Сыщик вынул из кармана их кожаных курток пистолеты, рассовал по карманам.

– У меня разрешение...

– Ментам предъявишь... Друга поддержи, чтобы не завалился. Где Артем?

– У хозяина, они договариваются. – В голосе парня появилась уверенность. – Ты за Мишку ответишь...

Станислав резко ткнул стволом парня под ребра, тот замолчал. Крячко сел рядом.

– Все под богом и все ответим. – Он взял бутылку, разлил по стаканам, понюхал. – Артема увозить собрались на его машине?

– Наше дело маленькое.

– Я тебя спросил, – Крячко вновь ткнул соседа стволом, – отвечай.

– Не договорятся – отвезем на его тачке.

– Они не договорятся, – уверенно сказал Крячко.

Дуров облизнул разбитую губу, взглянул на сидевшего за столом хозяина. Два амбала стояли за спиной бывшего опера.

– Двадцать процентов, – сказал хозяин. – Иначе тебя увезут, будут разговаривать иначе.

Дуров понимал, надо принимать любые условия, лишь бы отпустили. Если они начнут резать и жечь, то отрежут себе путь к переговорам, тогда в лучшем случае убьют сразу.

– Я в вашей власти, но вам от этого толку мало. Я могу согласиться на что угодно, мои слова мало стоят. Хозяин поставит на мне крест, будет разбираться с вами.

– Ты нам скажешь его имя, как его найти. – Сабирин вновь выпил. – Мы его возьмем, тебя зачислим в нашу команду.

Дуров, не задумываясь, сдал бы Усова, но знал, что ему самому это не поможет.

– Вы без меня его не возьмете. Я вам нужен живой и здоровый.

– Ты утверждаешь, что твой хозяин – серьезный авторитет. Назови его имя, я проверю, и ты свободен. – Сабирин улыбался, понимая, что сидевший перед ним человек блефует.

Ни один из крупных авторитетов не пошлет на переговоры одного безоружного человека. Прибыли бы на трех тачках, с автоматами, один зашел бы в дом, остальные – на улице. И имя свое авторитет на переговорах скрывать не будет. Гость наверняка человек тертый, из ментов. А вот кто за его спиной – неясно.

– Имя и телефон, – Сабирин взял ручку. – Я позвоню, переговорю, и ты свободен.

– Не держи за мальчика, Сергей Львович. – Дуров не видел стоявших за спиной, но на всякий случай качнулся в сторону.

Кулак амбала мазнул по волосам. Дуров вскочил, схватил стул.

– Слушай, ты, коммерсант херов! – крикнул Артем, сплевывая кровь. – Я из-за денег на крест не пойду! Поехали, я покажу вам забор, сумеете перелезть, валяйте!

– Наручники, в машину, на дачу! – сказал хозяин и отпил из высокого стакана.

Дуров понял, терять уже нечего, что было силы рубанул стулом ближайшего охранника, бросился к дверям. За спиной хлопнул выстрел. Пистолет с глушителем, до входной двери не успеть, понял опер, рванулся к окну. Память не подвела, решетки не было. Он закрыл лицо руками, прыгнул, сгруппировался, вышиб раму, вывалился на улицу. В нем было столько страха и злости, что удара, порезов он не почувствовал. Хлопнул выстрел, до “Жигулей” оставались метры. “Неужели не успею?” – подумал он, когда за спиной ударили выстрелы и раздался голос:

– Там, в окне! Брось пушку, дурак, коли стрелять не умеешь!

Дуров уже выезжал со двора.

Вторым выстрелом Крячко ранил человека с пистолетом, который прыгнул на подоконник, ударил рукояткой соседа, с которым только что обсуждал недостатки импортной водки, затем выстрелил в колеса “БМВ” и побежал к своей машине.

Генерал Орлов сидел за ничейным столом в кабинете своих сыщиков, изображал, что решает кроссворд.

– Я тебе не судья вообще, тем более не судья в конкретном случае, – говорил Гуров, глядя на Крячко, который, сидя напротив, изучал чахлый цветок на подоконнике. – Ты сражался, я занимался черт знает чем. Ты попал в критическую ситуацию и выбрался из нее как сумел. Я не берусь анализировать ситуацию в целом, но в конкретном случае мы выглядим не как старшие офицеры главка, а словно партизаны в тылу врага. Ты двух человек покалечил, одного ранил, без твоих показаний мы не можем заниматься данной группировкой.

– А чего мои показания? – фыркнул Крячко. – Я видел, как из окна выбросился человек, ему вслед стреляли. Если начнется следствие, сто свидетелей подтвердят, что в помещение офиса ворвался пьяный, напал на кассиршу, когда охрана пыталась его скрутить, он выбросился в окно. Сообщник прикрыл убегавшего выстрелами.

– Подобную историю я слышал час назад от заместителя райуправления по оперчасти, – сказал Орлов, откладывая журнал. – Работаем мы плохо. Я имел в виду не вас, а себя в первую очередь, милицию в целом. Конечно, эта контора в райуправлении известна, кто-то из ментов там прикармливается. Позор! Мне сказать вам, господа офицеры, нечего. Официального расследования не будет не только потому, что берегу честь мундира, а просто жалко тратить время и силы на пустую работу. Занимайтесь своими непосредственными делами. Сначала вас обстреляли в переулке, затем во дворе, завтра обстреляют на площади.