Александра Маринина - Смерть как искусство. Том 2. Правосудие

– Может, она тебя приворожила? – предположила одна его подружка-актриса, в очередной раз выслушав стенания Колодного о том, как ему плохо, потому что Вера не выходит за него замуж. – Ты бы к бабке сходил, на каждый приворот есть свой отворот.

И Никита ходил к бабкам, ненавидел сам себя – и все-таки ходил, просил сделать так, чтобы она согласилась стать его женой. На самом деле он уже знал, что причина в пресловутом пентакле, на котором Вера просто помешалась, но надеялся, что можно будет как-нибудь обойтись и без него. Бабки с приворотами-отворотами не помогли, одержимость Никиты становилась все сильнее, а Вера упорно стояла на своем: без пентакля брака не будет. А пентакль она когда-то отдала Свете Леоничевой, и его нужно во что бы то ни стало вернуть. Светлана же возвращать подвеску, якобы обладающую магической силой, отказывалась.

Он ездил поговорить со Светланой Леоничевой и вышел от нее в ужасе: если она нежной тонкой Верочке сказала то же самое, что говорила только что ему, то какое же унижение и оскорбление пришлось вынести его ненаглядной! В эту минуту он готов был растерзать Светлану. Если бы мог, он бы ее убил.

И Никита решил поговорить с мужем Светланы, с которым был знаком и который всегда производил впечатление человека рассудительного, спокойного и доброжелательного. Разговаривать с Леоничевым нужно дома и обязательно в отсутствие жены. Несколько дней постоянных наблюдений принесли свои плоды: Светланы дома не было, на звонок домофона никто не ответил, видимо, Леоничева нет, и нужно просто набраться терпения и дождаться, когда он придет. Прорываться в квартиру мимо консьержки Никите в тот раз и в голову не пришло, ведь это именно Светлана может не захотеть с ним разговаривать и не открыть дверь, увидев на экране монитора лицо Колодного, а Дмитрий-то нормальный мужик, он бы непременно открыл, если бы был дома.

Никита сидел в своей машине и наблюдал за подъездом, поджидая Дмитрия Юрьевича Леоничева. Он видел девушку, сидевшую на скамейке, и подумал, что она, наверное, тоже кого-то ждет. Когда из подъезда вышел Леоничев, Никита изрядно удивился: надо же, он, оказывается, был дома, а дверь не открыл. Может быть, Светлана его предупредила о настырной подруге и ее женихе, настроила мужа против них, и теперь он тоже будет уклоняться от разговора?

Пока Никита обдумывал эти неожиданные соображения, Леоничев ушел. Никита расстроился было, но потом решил, что, раз Дмитрий одет явно по-домашнему, стало быть, ушел недалеко и скоро вернется. Так и вышло, Леоничев появился минут через десять с продуктовым пакетом в руках. Когда он подошел к подъезду, Никита собрался выйти из машины и перехватить его, но тут со скамейки поднялась девушка, та самая, которая сидела тут уже давно. Она о чем-то поговорила с Леоничевым, и они вместе вошли внутрь. Никита решил переждать, пока девушка уйдет, кто ее знает, какие у нее отношения с Леоничевым, вполне возможно, что уж теперь-то визит Колодного окажется совершенно некстати. А «некстати» Никите не надо, ему нужно, чтобы Дмитрий был расположен к беседе и к собеседнику, ему нужен результат. Потому что без пентакля Никита Колодный возвращаться в Москву не собирался.

Он ждал спокойно и терпеливо, и наконец та девушка показалась в дверях подъезда. Выскочила на улицу как ошпаренная, перебежала через дорогу, не глядя по сторонам и едва не попав под машину, села в скверике на лавочку, закурила. И заплакала. Никита немедленно вышел из машины и подошел к ней.

– Вам плохо? – участливо спросил он. – У вас что-то случилось?

Девушка посмотрела на него безумными глазами, казалось, она вообще не ориентируется в окружающей действительности.

– Я человека убила, – вдруг выпалила она.

И разрыдалась на плече у Никиты. А потом, путаясь в словах и захлебываясь, рассказала о том, что сделала.

Решение пришло мгновенно и неожиданно. Никита сам от себя не ожидал такого хладнокровия и сообразительности. Ненависть к Светлане Леоничевой, посмевшей обидеть его любимую, снова вспыхнула в нем и разгорелась еще сильнее.

– Тебя кто-нибудь видел? – спросил он девушку. – Там консьержка в подъезде сидит, она тебя видела?

– Там сегодня мужчина дежурит, он футбол смотрит и всех впускает, не глядя и ничего не спрашивая, – ответила та.

– И когда ты с Дмитрием входила, он тебя тоже не видел?

– Даже не обернулся.

– А дверь? Ты ее захлопнула?

– Я… не помню. Кажется, нет.

– Как тебя зовут?

– Ольга.

– Вот что, Ольга. Мы сейчас сядем в мою машину, отъедем за перекресток, ты посидишь, а я вернусь в квартиру и посмотрю, что можно сделать.

– А что… что можно сделать? – спросила Ольга дрожащим голосом.

– Ну, может, Дмитрий жив еще, тогда я «Скорую» вызову, – солгал Никита, чтобы успокоить ее.

На самом деле он уже принял решение. Если Леоничев жив, надо уничтожить письмо и действительно вызвать врачей. Ведь если Дмитрий выживет, то обязательно вспомнит, что никакого письма не писал, и тогда станет ясно, что это было покушением на инсценировку самоубийства. А так, без письма, будут думать, что человек спьяну наглотался чего-то не того, а то, что он сам не помнит про таблетки, говорит только о том, что он давно и сильно пьет. И все будет шито-крыто. Но если Леоничев все равно уже умер, то есть шанс повернуть все так, что этой сучке Светке небо с овчинку покажется. Она на своей собственной шкуре прочувствует в полный рост, что такое унижение и оскорбление. Конечно, хорошо бы, чтобы дверь в квартиру была открыта, но тут уж как повезет. Надо пробовать.

Оставив Ольгу в своей машине, припаркованной в квартале от дома Леоничевых, Колодный вернулся и нажал кнопку консьержки. Дверь подъезда немедленно открылась, дежурный действительно сидел спиной к входящим, уткнувшись в телевизор, и отчаянно болел за «наших». Квартира Леоничевых была не заперта, и Никита беспрепятственно вошел внутрь. У него не хватило смелости подойти поближе к лежащему на диване мужчине, это только там, внизу, ему казалось, что он войдет и сразу же проверит, жив ли Дмитрий, пульс пощупает, зеркальце к губам приложит, а теперь он не находил в себе сил. «Ну и пусть, – тупо думал Никита, – если еще не умер, то умрет через полчаса, через час, через два. Пока Светка вернется, он так или иначе умрет, потому что Ольга подсыпала ему такой препарат, который в сочетании со спиртным приводит к смерти, если врачи вовремя не вмешаются».

Он быстро обошел квартиру и обнаружил еще один стол с компьютером. «Это Светкин», – сообразил Никита и принялся шарить в ящиках в поисках какой-нибудь приметной флэшки. Флэшка нашлась довольно быстро, изящная, в плоском корпусе, украшенном разноцветными камнями, похоже, от Сваровски. Сунув находку в карман, Колодный подошел к книжным полкам. Он хорошо помнил, как Вероника рассказывала ему, откуда Светлана доставала пентакль, чтобы лишний раз подразнить бывшую подругу и сделать ей больно. Вот и шкатулка. Вынув подвеску, Никита на секунду замер: что он делает? Он собирается замести следы чужого преступления и одновременно совершить еще одно, свое собственное. Он что, с ума сошел? Может быть, остановиться, пока не стало слишком поздно, положить на место флэшку и подвеску и вызвать «Скорую»? Перед глазами встало лицо Вероники, такое любимое, лицо, без которого он не может спокойно жить, которое снится ему каждую ночь. Вероника не будет с ним, пока не получит этот проклятый пентакль, будь он трижды неладен. Она одержима своей идеей точно так же, как он сам одержим ею. И обида на Светлану грызет Веру и не дает ей жить с высоко поднятой головой. Нет, нужно довести дело до конца, и тогда Вероника выйдет за него замуж и забудет об оскорблениях, нанесенных бывшей задушевной подружкой. Настанет другая жизнь, новая, яркая и в то же время спокойная, наполненная любовью и близостью. И у них с Верой наконец появятся дети, которых Никита так давно хочет…