Фридрих Незнанский - Контрольный выстрел

Значит, срочно. Что ж делать? Саша взял лист бумаги с текстом, призывающим его на Голгофу, и обнаружил под ним другой листок — поменьше. На этом был напечатан текст сообщения о прилетах самолетов разных авиакомпаний во вторник между 16.30 и 17.15.

Итак, в столицу прибыло четыре самолета: два компании «Аэрофлот» из Берлина и Вены, один — «Люфтганза» из Франкфурта-на-Майне и еще один — «Иберия» из Мадрида. Самолет «Люфтганзы» приземлился в Шереметьеве ровно в 16.47.

«Что там у нас говорил Сергей Егорыч-то? «Самолет минут двадцать назад приземлился». А было на часах Кочерги 17.08». Все правильно, значит, этим рейсом и прибыл «курьер»…»

И тем не менее надо идти к генеральному…

Совещание наверняка было объявлено суперважным и сверхсекретным. Эту истину Турецкий уловил сразу, едва подошел к дверям так называемого Мраморного зала этого богоугодного заведения. На записке Клавы стояло время написания: 10.00. Сейчас на часах было без четверти двенадцать, стало быть, пятиминутка растянулась уже почти на два часа. Если опоздал, то что там теперь делать? А если генеральный только вошел в раж, тогда самое время поприсутствовать при кульминации действа. Саша взялся за ручку двери, но на его плечо тут же опустилась бдительная рука начальника канцелярии генерального, в отличие от своего хозяина, кажется, вполне пристойного мужика. На его строгий вопросительный взгляд, долженствующий изобразить вопрос: почему так опоздал? — Турецкий провел ладонью по горлу, мол, дел невпроворот. И верный страж разрешил пройти.

Закрыв за собой дверь, он остановился рядом, чтобы по возможности отыскать для себя свободное место и в то же время постараться не привлекать пристального внимания «высокого собрания».

Оно действительно «тянуло» на звание «высокое». Зал был битком, до отказа, набит народом, в основном незнакомым. С чего бы это вдруг? Ну, если рассуждать по чести, то народ в так называемых правоохранительных органах, нынче почему-то задерживается недолго. Глядишь, проходит какой-нибудь год, а то и меньше, и, как говорится, иных уж нет, поскольку всеми правдами и неправдами сумели переметнуться в банковско-финансово-коммерческие структуры, другие — перебиты, а что, и такое имеется — пенсии, увольнения по несоответствию и тому подобное, а на подобных совещаниях появляются новые лица. Очень быстро обновляются кадры не только здесь, но и в милиции, и в госбезопасности. А толковых голов все равно не хватает. Поэтому следствие ведут студенты-старшекурсники. Без ума еще, без опыта. Накалываются, получают со всех сторон оплеухи и… уходят в фирмы — советниками, юрисконсультами, получают свои «лимоны» или «зеленые» и плюют на серебряные погоны. А что дальше-то будет? Ну когда старики уйдут? Ведь не за горами.

Знакомые все-таки были, но раз-два и — обчелся. Саша увидел в передних рядах Меркулова, Федорова, горстку «важняков» и еще нескольких одряхлевших милицейских и прокурорских волкодавов. Заседание вел сам генеральный. Он вальяжной такой горой разлегся на трибуне, чувствуя себя, по всему видать, свободно и раскрепощенно, и говорил не по бумажке, а так, вольно беседуя с переполненным залом.

— …а в той же Германии, между прочим, доложу я вам, тоже имеется определенное количество убитых банкиров. Как вы наверняка читали в прессе, несколько лет назад в Бад-Хомбурге был убит директор не какого-нибудь завалящего там банка, а самого Дойчебанка, то есть главного банка Германии. Между прочим, в его машину, как нередко и у нас, была заложена взрывчатка. Так вот, я хочу вам сообщить, что преступление было раскрыто немецкой уголовной полицией в кратчайшие сроки. А три месяца назад подобное преступление было совершено и в Дрездене. Преступники уже дожидаются суда… Вот такие вынужден привести вам примеры. Каковы же выводы? А выводы таковы, что немецкие следователи, полиция и служба безопасности работают гораздо лучше правоохранительных органов России…

Так, это Костя получил новый чувствительный пинок, и главное, на тех же примерах: все для нас немец — образец. Насколько Саша понял, данное совещание, видимо, было посвящено очередному президентскому указу об очередном накале борьбы с бандитизмом и организованной преступностью. Генеральный прокурор, естественно, на себя весь пафос нового постановления принимать не собирался, поскольку он, видимо, уже приготовился топать совершенно в другом направлении, персональном. Но как бы там ни сложилась его дальнейшая судьба, а стружку снять в очередной тоже раз за то, что провинившиеся и собранные здесь сегодня сыщики и следователи не сподобились найти виновников шестидесяти взрывов, прозвучавших за прошедшие месяцы в Москве, и оказались неспособными раскрыть убийства почти трех десятков банкиров, вот это было необходимо. Хотя бы для демонстрации служебного рвения, а точнее, его видимости в Генеральной прокуратуре.

Что же касается стружки как таковой, то и тут нет ничего выходящего за рамки. На всех сидящих здесь давно развешены эти «висячки», то есть нераскрытые дела с непойманными убийцами. И еще это значит, что в списке нерадивых, который наверняка для усиления праведного гнева положил перед своим носом наш генеральный, есть и фамилия Турецкого. И следовательно, становится предельно ясно, зачем Клавдия Сергеевна, по указанию Меркулова, естественно, положила на ваш стол, мсье Турецкий, записку с указанием бегом бежать на совещание-разнос. Меркулов конечно же решил, что Турецкому будет очень полезно попариться в прокурорской бане. Только одного не учел ни он, ни все остальные: дело в том, что для Саши уже давно эта ужасная процедура как с гуся вода. Все уже проходили, господа генеральные прокуроры. И не по одному разу…

Вероятно, Меркулов почувствовал слишком уж пронзительный взгляд, буравящий его спину, потому что он неожиданно обернулся, узрел Турецкого возле двери и громко объявил:

— Коллеги, здесь следователь по особо важным делам Турецкий. Он ведет дело о взрыве автомобиля и убийстве президента банка «Золотой век» Сергея Алмазова. Александр Борисович, пожалуйте к нам, здесь есть для вас место.

«Ах, значит, ты так!» — со злорадством подумал Саша, заметив, что за длинным столом с хилым президиумом произошло некоторое замешательство. Вероятно, в своей повседневной форме, то есть куртке нараспашку, он походил скорее на сбежавшего из тюряги уголовника, нежели на ответственного чиновника главного ведомства законности в классном чине старшего советника юстиции, иначе говоря, полковника. Но ведь, позволительно заметить, что и данное совещание в принципе также было совершенно лишним. Оно не только шло не туда, но, что самое глупое, зря и без разбору информировало массу новоиспеченных следователей, собранных в зале, о тех сведениях, которые вовсе не должны были доходить до их ушей. Пока, во всяком случае.