Кнут Фалдбаккен - За гранью

Чтобы создать впечатление, что машину занесло серьезнее, чем это было на самом деле?

Чтобы создать впечатление, что раны у погибшей были последствиями аварии?

Тишина в лесу вокруг нарушалась только звуком падающего с веток и шлепавшегося в канаву снега. И шумом приближающегося автомобиля.

Две машины: одна с жертвой, а другая — чтобы на ней скрыться…

Валманн подумал, что он мог даже встретить эту машину на дороге в пятницу вечером, если преступники двигались в его направлении. Он быстро поправил себя: ну, разумеется, они двигались в его направлении, ведь «ауди» стояла капотом в сторону Хамара, и в нее врезались сзади. На снегу не было следов ни от разворота, ни от того, что кто-то давал задний ход. Валманн напрягся, пытаясь вспомнить встречные машины, всего их было три. Может, четыре. Как минимум, один трейлер. Но вспомнить конкретно каждую было невозможно. Это злило его, и еще его злило то, что он злился. В конце концов, он передал это дело полиции Конгсвингера. Это было правильно, ведь они были ближе всех к месту происшествия и смогли сразу приступить к работе. А теперь он стоял здесь с осколками разбитого стекла в руках и пытался найти взаимосвязь, размышляя о том, что это происшествие точно должно заинтересовать эксперта по приграничной преступности Тимонена. Однако у Валманна не было желания связываться с ним. Он даже почувствовал, как будто заочно соперничает с этим финном, и ощутил желание начать собственное расследование этого убийства, основываясь на своих наблюдениях и выводах. И, признавал он с неохотой, на личной заинтересованности и вовлеченности.

Арне Ватне не любил воскресенье, и этот воскресный день ничем особо хорошим не отличался, поэтому он даже обрадовался, когда зазвонил мобильник и раздался бодрый и веселый голос Дидриксена:

— Привет. Я тебя не разбудил?

— Разбудил? Нет, что ты… Вовсе нет.

Он плохо спал этой ночью, очень чутко, прислушиваясь в полудреме, не вошел ли кто в дом. Но никто этой ночью не пришел. Арне уже давно проснулся, позавтракал и сидел, зевая, перед телевизором, где по спортивному каналу показывали бесконечный репортаж о соревнованиях по гольфу в какой-то теплой стране. Во всяком случае, это позволило ему отключиться от всех его бесконечных размышлений. Но было еще кое-что, что он прочитал в газете, которую прихватил в магазине: она была мертва. Девушка на шоссе 24 погибла, ее сбили. Полиция искала неизвестного водителя…

— Я уже с полседьмого на ногах.

— Отлично! — прокричал в трубку Дидриксен. — Слушай, давай прямо к делу…

А дело касалось строительных материалов. У водителя, который должен был их привезти еще до выходных, сломалась машина, но сейчас он уже был в пути и должен был приехать в Конгсвингер через несколько часов. Вечером ему нужно ехать дальше, и Дидриксен не хотел, чтобы груз с дорогим деревом оставался без присмотра до понедельника, учитывая обилие мошенников в округе. Поэтому было бы замечательно, если бы Арне смог подъехать и занести материалы внутрь, естественно, за отдельную плату.

— Считай, что я уже еду, — ответил Ватне, почти перебивая Дидриксена. Он подумал об Анне, потому что все же хотел быть дома, когда она вернется, приготовить вместе ужин, пообщаться. Но тут же вспомнил о типе на «БМВ», которого он явно не хотел видеть. — Буду на месте до двух.

— Хорошо! Я знал, что на тебя можно положиться! — Дидриксен из всего делал событие.

Только когда Арне сел в машину, до него дошло, что ему придется проехать по той самой дороге, только в обратную сторону, мимо того самого места. Он мог бы поехать по другой дороге, через Эльверум, но это займет как минимум на полчаса больше времени.

Для этого не было оснований.

Арне взял себя в руки и попробовал трезво посмотреть на вещи, не думать о девушке, о ее крике, об ударе, который он почувствовал, а может, и не почувствовал, проезжая около нее на расстоянии волоса, попробовал расставить все на места. Было важно не терять самообладания: происшествие не попало на первые полосы столичных газет. Полиция, чьи сообщения были скуповатыми, пыталась выяснить, кто была погибшая, — могла ли она быть из отеля «Малунген» или жила в дачном домике где-то неподалеку. Ватне знал, что в том районе было мало дачных домиков, они в основном располагались дальше на восток у озера Харашёен. Эти гадания в газетах говорили лишь о том, что никто, даже полиция, не имел ни малейшего представления о личности девушки. Более того, стражи порядка даже не позаботились о том, чтобы найти свидетелей. Арне подумал о тех машинах, которые ему повстречались на шоссе, о том, насколько минимальными были шансы, что кто-то обратил внимание именно на его машину в такую погоду. Он почувствовал себя в безопасности. И решил не менять маршрут.

По мере приближения к «Малунгену», он все больше волновался. Арне старался не превышать скорость и пропускал всех нетерпеливых водителей. Он вдруг подумал о том, о чем раньше даже не задумывался: покрышки. На машине все еще была потертая летняя резина. Полиция наверняка сняла отпечатки следов на снегу, если, конечно, она приехала прежде, чем их засыпало снегом, успокаивал он сам себя. Но была еще и царапина на переднем бампере. Надо было посмотреть, есть ли в гараже упаковка светлой краски. Разбрызгать аэрозоль заняло бы пару минут. Хотя, если подумать, то он поступил правильно — свежая полоска розовой краски на бампере старой машины сразу бросилась бы в глаза.

Уже на подъезде к повороту Арне увидел стоящий на обочине, почти на месте аварии, автомобиль. И человека. И красно-белую ленту. Он слегка сбросил газ, но, разумеется, развернуться шансов не было. К тому же ничего не могло быть глупее. Ведь это же был не полицейский автомобиль, а обычный «форд мондео», насколько он смог различить, когда приблизился. Но мужчина в длинном пальто что-то разглядывал, словно частный детектив в старом фильме. Он явно вышел из машины вовсе не для того, чтобы отлить, что было бы вполне естественно, а стоял, наклонившись, и что-то внимательно рассматривал в подтаявшем снегу.

Полицейский в штатском! — пронеслось в голове Арне. Следователь, ищет улики! У них свои методы. Они способны узнать такое, что обычным людям и не снилось, из одной клеточки кожи, одного волоса… Не останавливаться! Не сбавлять скорость! Не привлекать внимания! Арне почти заставил себя прижать ногу к педали газа.

Паника первых секунд исчезла, когда Арне подъехал к повороту. Человек на обочине стоял, оперев руки о колени, и выглядел довольно мрачным. Он смотрел на верхушки елей, словно ожидая озарения свыше. Краем глаза Арне увидел, что снег в кювете превратился в кашу. В таком месиве невозможно найти какие бы то ни было следы! Страх сменился на другое чувство — облегчение — да, облегчение, пусть этот коп стоит и ковыряется в этой слякоти сколько угодно. Ведь Арне вчера вечером даже не остановился. Не выходил из машины и не мог оставить следов на снегу или асфальте. Не трогал жертву аварии (так ее нарекли в газетных сообщениях, и это нейтральное определение смягчало его беспокойство). Теперь, когда с дороги сошел снег, найти хоть что-то, что указывало на его связь с этим местом, было невозможно. Арне прибавил газ и промчался так близко от стоявшего у обочины «мондео», что владелец должен был как минимум занервничать, так близко к краю дороги, что даже забрызгал талой водой и слякотью фигуру в кювете. Во всяком случае, как он успел заметить в зеркало заднего вида, человек резко выпрямился и посмотрел ему вслед. Ну и что? Ватне почувствовал растущее возбуждение. Только что он почти что наткнулся на блюстителя закона, и именно там, где он всего лишь тридцать шесть часов назад был непосредственным участником серьезного происшествия, но остался неузнанным. Это было опьяняющее чувство. Он был тенью. Невидимым. Невредимым. Он еще прибавил газ, наплевав на ограничение скорости и помчался по шоссе.