Кнут Фалдбаккен - За гранью

Дидриксен уже был на месте и открыл дверь склада, когда Ватне подъехал к парковке.

— А вот и ты! — крикнул он. — Здорово, что ты смог приехать. Водитель с грузом будет с минуты на минуту.

Ему было около пятидесяти; невысокого роста, плотного телосложения, но не толстый, с седыми коротко постриженными волосами, мощным носом и цепким взглядом. На нем был спортивный костюм, новый и, видимо, очень дорогой. Светло-серый «мерседес» был забрызган грязью по окна. Дидриксен был похож на бизнесмена из фешенебельной западной части Осло, направлявшегося домой с дачи. Но Ватне знал, что на самом деле его шеф родом из Клёфта, где владеет небольшим хутором.

— Ты все еще ездишь на этой развалюхе? — Дидриксен покачал головой, глядя на «тойоту».

— Она еще держится… — Ватне направился к торговому центру, он не хотел, чтобы его машина сейчас была в центре внимания.

— Черт побери, да она выглядит все хуже и хуже с каждым разом. Ты же знаешь, что я могу достать тебе новую тачку, причем за нормальные деньги.

— Да, ты говорил.

— У меня хорошие связи с людьми по ту сторону границы. Могли бы пригнать тебе подержанную. Например, «тойоту лэнд крузер», если уж ты так привязан к таким моделям. Полный привод, двести лошадей; уберешь задние сиденья, чтобы было больше места, и зарегистрируешь как автофургон.

— Я подумаю. Спасибо.

— Не затягивай. У них сейчас как раз есть парочка таких. Всего полгода в эксплуатации. Отличный вариант.

— О’кей… — Ватне подумал, что неплохо было бы избавиться от своей «старушки» именно сейчас.

— И вот еще что, — Дидриксен словно хотел потратить всю лишнюю энергию, пока ожидал грузовик с материалами. — Когда будешь монтировать эти полки, тебе понадобится дефибрер.

— Да, ты, возможно, прав.

— Съезди завтра или послезавтра в Арвику. Я знаю там одного продавца, он дает нам скидку. И к тому же там инструмент в любом случае наполовину дешевле, чем здесь. Все должно получиться безупречно. Скоро открытие. Я позвоню и закажу все, что нужно. Адрес и имя я тебе дам. Если у тебя нет наличных, я заплачу, а потом буду вычитать эту сумму из твоей зарплаты в течение нескольких месяцев.

У Дидриксена никогда не было недостатка в наличных. Он верил в реальные деньги глубоко и твердо. Арне никогда не видел, чтобы шеф пользовался кредитными картами, зато видел его полный банкнот бумажник.

— Деревенщина, — смеялся Дидриксен сам над собой. — Деньги в матрасе. Стараюсь держаться подальше от этих чертовых банков. Не удивлюсь, если скоро они будут брать с нас налог за то, что мы подтираем задницу. Но куда же запропастился этот латыш? Вот и получай за хорошее отношение к иммигрантам. Знаешь, эти ребята не умеют ездить по зимней дороге.

Начальник полицейского управления Йертруд Моене провела уик-энд не наилучшим образом, насколько Валманн мог судить по мрачному взгляду, которым она его удостоила, попросив зайти к ней в офис после утреннего совещания. Валманн и Моене редко или практически никогда не конфликтовали открыто, не в его правилах было демонстративно бросать вызов шефу. Они скорее работали по-разному. Она была резкой, строгой и очень корректной дамой предпенсионного возраста, которая с завидной настойчивостью придерживалась традиций и рутинных правил, когда расследование заходило в тупик. Личный опыт Валманна подсказывал, что часто для того, чтобы найти решение, необходимо полностью переосмыслить имеющиеся факты и улики. Он считал, что лучше перемешать карты и разложить пасьянс заново. Это требовало много энергии, но одновременно захватывало и вдохновляло, и его тактика была безупречной. В то же время Валманну казалось, что Моене считает его образ мыслей, мягко говоря, «не вполне соответствующим принципам полицейской службы» — именно эта фраза прозвучала во время их очередной не совсем дружеской перепалки, — и кроме того, не соответствующим ее собственным представлениям об истинной сущности и методах работы полиции.

— Ты был там в пятницу вечером, — произнесла она, не дав ему сесть. Из ее кабинета обычно открывался прекрасный вид, но не сегодня. Через окно за широкой спиной Моене он видел покрытое туманом и утратившее очертания озеро Мьёса, простиравшееся в бесконечность.

— «Там», насколько я понимаю, — это на шоссе 24 у «Малунгена»? — Валманн кивнул, как будто ожидал этого вопроса. — Да, я был на месте происшествия. Причем абсолютно случайно, по дороге в…

— Мы все прекрасно знаем, куда ты направлялся.

Моене была единственной, кто не скрывал своего недовольства тем, что два сотрудника полиции позволили себе быть вовлеченными в интимные отношения, хотя и старались скрывать это, а в особенности тем, что это не нарушало никаких правил.

— Я остановился, осмотрел место происшествия и оповестил ближайший пост полиции, который оказался в Конгсвингере.

— В Конгсвингере! — повторила она, словно речь шла о Куала-Лумпуре.

— Они были ближе всех, — медленно объяснил он. — А у меня, как я уже сказал, был выходной.

— Но ведь у них не хватает персонала! — прорычала Моене. — И ты должен был это предусмотреть. А теперь все передали нам, и мы уже на двое суток отстаем от графика.

— Но они же что-то сделали в Конгсвингере? Направили нам материалы…

— Да, да… Но там ничего особенного нет.

— Честно говоря, там не так уж много и было, — попытался сгладить ситуацию Валманн. Он с грустью подумал о том, куда может зайти этот разговор. — Машина в кювете с разбитой задней фарой и смятым бампером, мертвая девушка на обочине, очевидно жертва аварии. Снегопад скрыл все следы. Единственное, что может нам сейчас помочь, это отчет о вскрытии и рапорт криминалистов об автомобиле.

— Газеты пишут о жертве иностранного происхождения.

— Так они там в Конгсвингере еще и болтливы?

— Это так или нет?

— Не исключаю этого. Во всяком случае, у девушки были темные волосы, что совсем не типично для севера, и совершенно неподходящая для зимы одежда.

— Какая?

— Ну, ты сама знаешь… мини-юбка, лакированные сапоги, тонкие колготки, глубокое декольте.

— Спасибо, достаточно! — Йертруд Моене поежилась, словно сама почувствовала осеннюю прохладу. — Займешься этим делом, когда появится новая информация.

— А грузовик с замороженными цыплятами?

— Это возьмет на себя Рюстен, когда появится на работе. Он дежурил на выходных, и сегодня не вышел. Птички все равно уже улетели…

Не замечая комичности ситуации, Моене начала усердно втискивать несколько листов бумаги в огромную стопку на столе, давая понять, что разговор окончен.

— То есть «оттаяли»? — Валманн выдавил из себя слабую улыбку, но она осталась безответной. С фотографии в рамке на столе на него смотрели печальные глаза собаки начальницы.