Джон Сэндфорд - Безмолвный убийца

Она вышла из кабинки и направилась к стойке бара.

— Когда ты вернулся?

— Я так и подумал, что это ты, — откликнулся Мика.

Парикмахер начал рассказывать, что он был в Европе. Лукас медленно пил пиво, положив ноги на стул. Ухватил сумку Фелл лодыжками, подтянул к себе. Наблюдая за женщиной, незаметно сунул внутрь руку. Официантка посмотрела в его сторону и приподняла брови. Он покачал головой. Если она подойдет или история Мики закончится слишком быстро, если Фелл решит взять сигарету…

Вот. Ключи. Лукас целый день ждал возможности до них добраться.

Он взглянул на кольцо с шестью ключами. Три подходящих кандидата. В кармане у него лежала плоская коробочка, в которой когда-то хранились заклепки. Лукас выбросил их и заполнил дно и крышку тонким слоем пластилина. Он прижал первый ключ к пластилину, перевернул его, прижал еще раз. Затем проделал то же самое со вторым ключом. Слепок третьего ключа он сделал на крышке. Если они будут находиться слишком близко друг к другу, пластилин может потерять форму. Он заглянул в коробочку. Отлично, шесть великолепных отпечатков.

Фелл продолжала разговаривать. Дэвенпорт убрал ключи в сумку, зажал ее между лодыжками и перенес на соседний стул.

Сердце отчаянно колотилось у него в груди, словно у начинающего магазинного вора.

Господи…

Все получилось!

Лили позвонила на следующий день утром.

— Все получилось, — сказала она. — Мы идем завтракать…

Лукас позвонил Фелл в тот момент, когда она выходила из квартиры.

— Звонил О'Делл, — сообщил он. — Хочет, чтобы я с ним позавтракал. Скорее всего, я не освобожусь раньше десяти.

— Хорошо. Я проверю того типа на «кадиллаке», из Атлантик-Сити, о котором нам рассказал Лонни. Вряд ли удастся узнать что-нибудь…

— Если только он не занимается поставкой медицинского оборудования. Может быть, шприцы не единственное, чем он торгует.

— Пожалуй…

Она знала, что это пустышка, и Дэвенпорт ухмыльнулся, глядя на телефон.

— Ну, мы с тобой, скажем так, забиваем гвозди. Я угощу тебя ланчем.

Отель «Лакота» был старым, но в хорошем состоянии — для Нью-Йорка. Он расположился рядом с издательством, выпускающим настольные игры Лукаса. Неподалеку были рестораны. К тому же там стояли такие кровати, с которых у Лукаса не свешивались ноги. Из его номера открывался вид на окна отделанного стеклянными панелями офисного здания и крышу внизу. Не роскошно, но совсем неплохо. В номере было два ночных столика, письменный стол, комод, скамеечка у окна, цветной телевизор с работающим пультом дистанционного управления и шкаф с лампочкой, которая автоматически включалась, когда его открывали.

Лукас подошел к шкафу, достал кейс, положил его на кровать и открыл. Внутри хранился монокуляр, кассетный магнитофон с клипсой и «Полароид спектра» с полудюжиной коробочек с пленкой. Отлично. Он закрыл портфель, быстро сходил в ванную комнату, спустился вниз на лифте и вышел на улицу. Скучающий в вестибюле размером с телефонную будку посыльный спросил:

— Такси, мистер Дэвенпорт?

— Нет. За мной приедет машина.

Оказавшись на улице, он поспешно зашагал в сторону бара, где подавали завтрак, взял там пинту апельсинового сока в картонной упаковке и снова вышел.

Расставшись с Фелл накануне вечером, он отправился домой к Лили и отдал ей слепки с ключей. Она знала одного офицера из отдела сбора информации, который мог сделать дубликаты за ночь, причем так, чтобы никто об этом не узнал.

— Старый друг? — спросил Дэвенпорт.

— Иди домой, Лукас, — сказала она и вытолкала его в дверь.

А сейчас она снова назвала его по имени: черный лимузин со множеством антенн на багажнике подкатил к тротуару, оконное стекло скользнуло вниз, и он увидел ее лицо.

— Лукас…

Водитель О'Делла оказался крупным мужчиной с длинным носом, глазами цвета базальта и толстыми сухими губами, словно у гила-монстра. [12] Жилатье, или гила-монстр, — ядовитая ящерица семейства ядозубов. Его волосы цвета листовой стали были коротко подстрижены, как у ветерана Корейской войны.

Лукас сел на пассажирское место.

— В «Эвери»? — спросил водитель.

Переднее сиденье отделялось от заднего стеклянной перегородкой, в данный момент опущенной.

— Да, — ответил О'Делл.

Он читал колонку редактора в «Таймс». Нетронутый экземпляр «Уолл-стрит джорнал» лежал между его правой ногой и левой ногой Лили. О'Делл посмотрел поверх газеты и спросил у Лукаса:

— Вы уже ели?

— Выпил пакет апельсинового сока.

— Мы вас покормим по-настоящему, — пообещал О'Делл.

Все это время он продолжал читать газету. Через некоторое время он пробормотал:

— Идиоты.

— Аарон, рядом с тобой сидит Лукас Дэвенпорт, — сказала Лили, обращаясь к водителю. — Лукас, за рулем Аарон Копленд.

— Но на рояле я не играю, [13] Водитель намекает на своего полного тезку Аарона Копленда, американского композитора, пианиста, дирижера. — заметил водитель. Взглянув на Лукаса, он сказал: — Привет.

— Рад познакомиться, — ответил Дэвенпорт.

У «Эвери» Копленд вышел из машины первым и открыл дверь для О'Делла. Несмотря на внушительный живот, водитель двигался с легкостью спортсмена. На поясе у него была пристегнута кобура с пистолетом, чуть левее пупка, и хотя футболка ее прикрывала, он не особенно старался спрятать оружие.

Дэвенпорт подумал, что это тяжелый автоматический пистолет. Большинство нью-йоркских полицейских, с которыми он встречался, носили старые револьверы тридцать восьмого калибра «спешиал», выглядевшие так, будто их сделали в начале века. Но Копленд, кем бы он там еще ни являлся, жил в современном мире. Он ни разу не посмотрел прямо на Лукаса, как, впрочем, и на О'Делла с Лили, когда они выбирались из машины, но внимательно оглядывался по сторонам и не упускал из виду углы, дверные проемы и окна.

Ближайшая дверь была из прочного дуба, с узким окошком на уровне глаз, а чуть ниже окошка висела блестящая медная табличка с надписью «Эвери». За дверью оказался ресторан, заполненный политиками. Подобные заведения были в Миннеаполисе и Сент-Поле, но Лукас ни разу не видел такого в Нью-Йорке. Зал был размером двадцать на сто футов, с длинной барной стойкой из темного красного дерева справа от входа. На деревянных рамах над головой лежали сотни бейсбольных бит, все с автографами игроков. Дюжина витрин из плексигласа выстроилась у стены напротив бара, точно остановки на перекрестках, и в каждой было выставлено еще несколько бит, тоже с автографами. Дэвенпорт знал большинство имен: Рут, Гериг, Ди Маджио, Марис, Мейс, Снайдер, Мэнтл. Остальные, например Ник Эттен, Билл Терри, Джордж Стирнвайс, Монти Ирвин, пробудили у него лишь смутные воспоминания. В конце барной стойки начинался ряд кабинок, тянувшихся до дальней стены ресторана. Все места были заняты.