Джон Сэндфорд - Безмолвный убийца

— Честно говоря, ты отлично выглядишь, — сказал Лукас. — А год назад тебя можно было выбрасывать на свалку.

— Ну да…

— Так почему же ты против ребенка?

— Господи. — Дел посмотрел в окно. — Я и сам задаю себе этот вопрос.

Дел ушел в три часа, а Лукас отправился домой, распахнул все окна и принялся подписывать чеки, пришедшие по почте. В пять он закончил это утомительное дело, закрыл и запер окна, вернулся в спальню и заново собрал сумку. Он вызвал такси, а когда они проезжали мимо работающего круглые сутки универмага «Супер-Америка», купил два пончика с джемом и стаканчик кофе, после чего они направились в аэропорт.

В шесть тридцать самолет отъехал от терминала. Стюардесса предложила кофе и яйца.

— Я попытаюсь поспать, — ответил он. — Пожалуйста, не будите меня…

Как только самолет начал разгоняться, страх охватил Лукаса, он почувствовал свою полную беспомощность, ведь теперь от него уже ничего не зависело. Он закрыл глаза и сжал кулаки. Они оторвались от земли только благодаря его усилиям. Лукас едва дышал до тех пор, пока шум двигателей не изменил тональность и самолет стал медленнее набирать высоту. Он опустил сиденье. Попытался уснуть. Спустя какое-то время Лукас обнаружил, что у него во рту появился неприятный вкус, а шея затекла. Стюардесса потрясла его за плечо.

— Вы не могли бы поднять сиденье?

Лукас открыл глаза, плохо понимая, что происходит.

— Я спал, — пробормотал он.

— Конечно, — спокойно сказала стюардесса. — Но мы приближаемся к Атланте, а ваше кресло…

— Уже Атланта?

Он не мог поверить. Никогда прежде ему не удавалось заснуть во время полета. В этот момент левое крыло самолета ушло вниз, и Лукас увидел город, похожий на расплывчатый серый ковер. Десять минут спустя они приземлились.

Аэропорт живо напомнил Лукасу «Робокопа»: женские механические голоса о чем-то предупреждали, не проникая в сознание, стальные эскалаторы заканчивались стерильными коридорами, вымощенными плиткой. Он был рад выбраться наружу, хотя полет в Чарльстон получился тяжелым. Впрочем, Лукас сумел преодолеть страх и еще до того, как самолет оказался на земле, взял себя в руки.

Пайк ждал его у маленького терминала — флегматичный чернокожий мужчина в зеленой хлопчатобумажной куртке, белой рубашке и брюках цвета хаки. Когда куртка немного распахнулась, Лукас увидел полдюжины шариковых ручек в нагрудном кармашке и маленький револьвер на поясе.

— Лукас Дэвенпорт, — представился он и пожал протянутую руку.

— Я на машине, — ответил Пайк и повел его за собой. — Как Нью-Йорк?

— Там не так жарко.

— Ну, это еще что, вам бы следовало приехать сюда в августе.

— Так говорят и в Нью-Йорке…

Они быстро выехали из аэропорта и помчались по шоссе. Потеряв ориентировку, Лукас спросил:

— А где океан?

— Прямо впереди, но город расположен не на берегу. Это вроде как… Манхэттен, — ответил Пайк. — Река впадает в океан, там находится порт, и нужно проехать мимо форта, чтобы добраться до океана.

— Форт Самтер? [37] Форт Самтер расположен на искусственном острове у входа в Чарльстонскую гавань. Взятие этого укрепления в 1861 году послужило сигналом к началу Гражданской войны в США.

— Совершенно верно, — кивнул Пайк.

— Я бы хотел там побывать. Меня интересуют поля сражений… Расскажите о Риде.

Пайк обогнал серый «нисан максима», съехал с автострады и свернул налево. Асфальт на улицах потрескался, тротуары заросли сорняками и кустарником.

— Рид — тупой ублюдок, — скучным голосом сообщил Пайк. — Мне уже надоело с ним разговаривать. Его отец прожил здесь всю жизнь, он держит мастерскую и бензоколонку, делает свою работу лучше всех в городе и зарабатывает кучу денег. Рыжий неплохо учился в старших классах, хорошо сдал тесты и поступил в Колумбийский университет, даже стипендию получил. Этот придурок отправился в Нью-Йорк и начал совать всякую дрянь себе в нос, пристрастился к кокаину. Болтался в Гарлеме, а когда возвращался сюда, нес всякую чушь. Потом он и вовсе перестал приезжать в Чарльстон. Говорили, что он полностью увяз в наркотиках.

— Хм. А как давно он появился здесь?

— Несколько недель назад, — ответил Пайк. — Мне жаль его родителей.

— Он останется?

— Я не знаю. Как только он вернулся, поползли слухи — в отделе по борьбе с наркотиками говорили, что он связался с плохими парнями. Но в последнее время все было тихо. Может, что-то изменилось.

Лукас не думал о том, каким окажется Чарльстон, но пока они ехали, пришел к выводу, что город выглядит так, как и должен: старый Юг. Дома, обшитые вагонкой с облупившейся краской, необычные деревья; кусты и растения с кожистыми листьями и шипами. Несколько пальм. Много грязи. Жара.

Мастерская Рида представляла собой здание из бетонных блоков. Она располагалась рядом с бензоколонкой и небольшим магазином, работающим допоздна. Только одно место у насосов оставалось свободным, служащие сновали между машинами, вытирали ветровые стекла и проверяли уровень масла.

— Если ты сюда приезжаешь, они моют окна, проверяют масло, подкачивают шины. Вам не найти другого такого места, — сказал Пайк. — Вот почему Дон Рид делает такие хорошие деньги.

Он остановил автомобиль на стоянке возле магазина, и Лукас последовал за ним в офис. Здесь пахло машинным маслом, но повсюду царила чистота, вокруг стола с журналами стояли пластиковые стулья для клиентов. За стойкой, перед желтым монитором компьютера, сидел крупный мужчина и стучал по клавишам одним пальцем. Когда они вошли, он поднял голову.

— Привет, Дариус.

— Привет, Дон. Рыжий где-то поблизости?

Рид выпрямился, и улыбка исчезла с его лица.

— Он что-то сделал?

Пайк покачал головой, а Лукас сказал:

— Нет. Я прилетел из Нью-Йорка. Ваш сын был свидетелем убийства, проходил мимо. Мне нужно побеседовать с ним пару минут.

— Вы уверены? — спросил Рид, и в его голосе отчетливо прозвучала неприязнь. — У меня есть адвокат…

— Послушайте, вы меня не знаете, поэтому… Но я утверждаю — и рядом со мной стоит свидетель, — что я лишь хочу с ним поговорить. У меня нет ордера, вашему сыну ничего не грозит. Он не является подозреваемым.

Рид холодно посмотрел на Лукаса и кивнул.

— Ладно, заходите. Он внутри.

Они нашли Рыжего Рида в помещении, где красили автомобили. Он был в шляпе и маске. Увидев отца и двух полицейских, Рыжий стянул маску и шляпу и замер у порога, неуверенно глядя на Лукаса. Он был высоким и очень худым, с выдающимися вперед белыми зубами.

— Полицейский хочет с тобой поговорить. Он прилетел из Нью-Йорка, — сказал отец. — А я вас послушаю.

На лице парня появилось опасение, но он молча кивнул.

— Где бы мы могли присесть? — спросил Лукас.