Эд Макбейн - Ночные кошмары

– На вашем месте я бы не стал отвечать больше ни на один вопрос, – сказал Лумис. – Мистер Карелла, мистер Стюарт, позволю себе предложить...

– Да ну, что за ерунда, – прервал его Таталья, забирая письмо, – мне нечего скрывать.

«Хорошо, – подумал Карелла, – отлично. На это мы и рассчитывали, ты оправдываешь наши ожидания, и никуда тебе не деться, мы тебя расколем». Он посмотрел на Таталью. Тот неторопливо изучал письмо. Наконец он поднял голову.

– Ну как, прочитали? – спросил Карелла.

– Да.

– Впервые, верно?

– Да.

– И что скажете?

– Да ничего не скажу, ибо не понимаю, о чем здесь идет речь.

– Не понимаете, о чем идет речь?

– Вот именно.

– Похоже, Джимми Харрис утверждает, что вы воткнули штык в грудь лейтенанту Блейку.

– Полная чушь.

– Но ведь лейтенант Блейк был убит, не правда ли?

– Ну да, конечно.

– Но убит не так, как представляет Джимми Харрис, это вы хотите сказать?

– Он был убит осколком снаряда, разорвавшегося рядом с ним.

– Ах вот как.

– Да, и вчера я вам это уже говорил.

– Говорили, но вот Джимми, похоже, утверждает, что это вы прикончили лейтенанта, воткнув в него штык.

– Я не отвечаю за утверждения Джимми. Он мертв.

– Это действительно так. Насколько я понимаю, он также утверждает, что и другие кололи лейтенанта штыками.

– Повторяю...

– Во всяком случае, в письме он говорит, что вы убили лейтенанта при чьем-то содействии.

– Понятия не имею, кого он имеет в виду. Зато ясно вижу, что Джимми писал это письмо в состоянии полного умопомрачения.

– Ах вот как. То есть вы считаете, что он все это выдумал.

– Выдумал – не выдумал, на эту тему я рассуждать не собираюсь. Вижу только, что это откровенная попытка шантажа.

– В общем, вы не закалывали лейтенанта Блейка?

– Ну разумеется, нет!

– Прошу прощения, – снова вмешался Лумис, – но я и в самом деле считаю, что майору не следует более отвечать ни на один вопрос. Майор Таталья, как ваш адвокат...

– Мне нечего скрывать, – упрямо повторил Таталья.

– А что произошло в тот день? – возобновил допрос Карелла.

– В какой день?

– В день, когда убили лейтенанта Блейка.

– Начался артиллерийский обстрел, – Таталья пожал плечами. – И его убило осколком снаряда.

– Это было до или после того, как он приказал «Альфе» штурмовать высоту?

– Какую высоту?

– Высоту, где была установлена артиллерия противника.

– Такого приказа я не помню.

– Стало быть, весь тот месяц вы воевали с другой бандой...

– Да, и уж поверьте, это были тяжелые бои.

– И теперь вы отдыхали?

– Да, а Ллойд велел нам идти наверх.

– В каком смысле наверх?

– Я же сказал вам. Наверх. Там была лестница.

– Вы хотите сказать, что лейтенант не приказывал «Альфе» штурмовать высоту? – настаивал Карелла.

– Не знаю, о какой высоте вы говорите.

– Где был командный пункт лейтенанта?

– Не помню.

– На плоскогорье? В зарослях бамбука?

– Говорю же, не помню.

– Ведь вас в этот самый день повысили прямо на поле боя, верно?

– Верно, но я все равно не помню, где был командный пункт лейтенанта.

– Дэнни Кортес утверждает, что он был где-то в бамбуковых зарослях у подножия холма.

– Я даже не знаю, кто такой Дэнни Кортес.

– Он служил в «Браво». Лейтенант приказал «Браво» атаковать высоту, а потом пошел посмотреть, где застряла «Альфа». Ведь он и «Альфе» давал приказ на штурм, верно?

– Нет.

– А солдаты отказались повиноваться, так?

Точно, парень. Иди в жопу, сказали ребята Ллойду. А потом схватили его и оттащили от Роксаны, от того места, где они стояли. В середине комнаты это было. А пластинка все играла, и барабаны били. Ребята отчаянно колотили в барабаны.

– Разве не так все было? – У Кареллы неприятно зазвенело в ушах. Но зато теперь все стало абсолютно ясно. Много времени потребовалось, но зато теперь он все видел с необыкновенной четкостью. И не нужен был больше ни Лемар, ни Ляйдер, чтобы восстановить события того дня. Он знал, что произошло.

– Вы затеяли с лейтенантом драку?

– Никакой драки с лейтенантом я не затевал.

– Разве не вы ему сказали, что солдаты не обязаны штурмовать эту высоту? Разве не вы сказали ему, что они устали и выдохлись?

– Ничего подобного я ему не говорил.

– Но ведь он был там, с этим вы не спорите?

– Где там? Я не понимаю, о чем вы говорите.

– На командном пункте. И до командного пункта он добрался живым, разве не так?

– Я не... Я не помню, в каком точно месте его убило. Мы... Артиллерийский обстрел начался, когда он шел вниз.

Там в середине комнаты столб был, понимаете? Ну такой, вроде подпорки или водосточной трубы. Так они привязали его к столбу. Я и понятия не имел, что они задумали, ведь он наш президент, они явно напрашиваются на неприятности.

– Как звали лейтенанта? – спросил Карелла.

– Что-что?

– Лейтенанта Блейка. Как его звали по имени?

– Роджер.

Роксана плачет. Они хватают ее. Она отбивается, она не хочет, а они все равно наваливаются на нее, вставляют, один за другим, один за другим, все.

– Дэнни Кортес все видел, – сказал Карелла. Снова ложь, но ему до лампочки. Лишь бы не дать этому сукину сыну сорваться с крючка. Если на суде эта ложь всплывет, то все равно наплевать. Лишь бы не дать этому ублюдку ускользнуть.

– Я... Я не знаю никакого Дэнни Кортеса.

– Стрелковая группа «Браво». Я уже говорил. «Браво». Кортес, поднимаясь вместе с другими солдатами по склону, посмотрел вниз и увидел, что вы с лейтенантом затеяли драку...

– Ничего подобного, – бросил Таталья.

– ...А потом обнажили штык...

– Нет.

– ...И ударили лейтенанта.

– Нет! – завизжал Таталья и, обхватив лицо руками, внезапно зарыдал. – О, Боже, я ведь не хотел... Я не собирался... Только хотел защитить своих солдат. Они вконец выдохлись, они... Я у них был сержантом, только мне они и доверяли. А он велел им... Наверху был противник, молотила артиллерия, и как же... О Боже. Я сказал ему, что они выдохлись и не могут... Мы... Он бросился на меня, а я схватил его... мы... мы прижали его к дереву и я... я вытащил штык из... из... я ударил его. Вокруг падали снаряды, мы... мы все кололи его. Все, кроме Джимми. Мы все кололи его. А потом... потом мы потащили его в джунгли... и разрезали его... разрезали его на куски, чтобы выглядело так, будто это противник...

Когда... пришло письмо от Джимми, я попытался вспомнить, это ведь было так давно. Я почти и забыл. Разве вспомнишь? Но я понял, что он может разбить мне жизнь... Понял, что... должен был защищаться, у меня жена, дети, я люблю их, я должен был защитить их. Я знал, что если армия начнет расследование, все всплывет наружу, кто-нибудь непременно расколется. Ну вот я и – понимаете, он написал на конверте обратный адрес, понимаете, на конверте... ну и я... я нашел его и... убил. А потом пошел к нему домой, чтобы отыскать второй экземпляр, он написал, что оставил копию... я дал его жене шанс, честное слово, дал... я хотел, чтобы она отдала мне письмо, но она не отдала, ну вот... вот я и перерезал ей горло тем же самым штыком. А другие – женщина с аккордеоном и мужчина, которого я хотел убить вечера вечером, – они только для отвода глаз, чтобы вы подумали, что это сумасшедший орудует.