Эд Макбейн - Покушение на леди

– Пять долларов он тебе дал сразу или потом?

– Сразу, – сказал Фрэнки. – Вместе с письмом.

– Они еще при тебе? – спросил Бернс.

– Кое-что я уже истратил.

– Банкнота нам бы все равно ничего не дала, – заметил Мейер.

– Конечно, – кивнул Бернс. – Ты хорошо его запомнил, Фрэнки?

– Очень хорошо.

– Описать его можешь?

– Ну, у него были короткие волосы.

– Очень короткие?

– Да.

– А глаза какого цвета?

– Вроде бы голубого. Светлые – это уж точно.

– Никаких шрамов не заметил?

– Нет.

– Усы?

– Нет.

– Во что он был одет?

– В желтую спортивную рубашку, – сказал Фрэнки.

– Он самый, – вмешался Хейз. – Тот, с которым я сцепился в парке.

– Мне нужен полицейский художник, – заявил Бернс. – Мейер, займитесь этим. Если вариант с Самалсоном лопнет, разошлем рисунок по всем участкам. – Он круто повернулся. В его кабинете звонил телефон.

– Одну секунду, Фрэнки, – бросил он, прошел к себе в кабинет и поднял трубку. Вернувшись, он сказал: – Звонили из сто второго. Они были у Самалсона дома. Там его нет. Его домовладелица сказала, что он работает в Айсоле.

– Где именно? – спросил Карелла.

– В нескольких кварталах отсюда. Магазин самообслуживания «Бивер Бразерс». Знаете, где это?

– Считайте, что я уже там, – крикнул Карелла, выходя из комнаты.

Мейер Мейер говорил в это время по телефону:

– Звонят из восемьдесят седьмого участка. Лейтенант Бернс просит срочно прислать сюда художника.

Едва Коттон Хейз взглянул на человека, которого привел в отдел Карелла, он сразу понял: в парке на него напал кто-то другой.

Мартин Самалсон был худой высокий человек в белом фартуке, какие носят продавцы из магазинов самообслуживания. Фартук, казалось, еще больше подчеркивал его худобу. Волосы были светлые, волнистые и длинные. Глаза – карие.

– Ну что, Коттон? – спросил Бернс.

– Не он, – ответил Хейз.

– Этот человек дал тебе письмо, Фрэнки?

– Нет.

– Какое письмо? – удивился Самалсон, вытирая руки о фартук.

Бернс взял лежавший на столе Кареллы бинокль.

– Это ваш? – спросил он.

Самалсон был поражен.

– Ух ты! Ну и дела! Где же вы его нашли?

– А где вы его потеряли? – спросил Бернс.

Внезапно до Самалсона дошел смысл происходящего.

– Эге, минуточку, минуточку! Я потерял этот бинокль в прошлое воскресенье. Не знаю, зачем вы меня сюда притащили, но, если это связано с биноклем, можете обо мне забыть: Я тут ни при чем – и баста! – Он рубанул ладонью воздух, начисто отмежевываясь от этого дела.

– Когда вы его купили? – спросил Бернс.

– Пару недель назад, в лавке на Крайтоне. Можете проверить.

– Уже проверили, – успокоил его Бернс. – Знаем про ваш леденец.

– А-а?

– Когда вы туда пришли, вы сосали леденец.

– Ах, это. – Самалсон чуть смешался. – У меня болело горло. А когда болит горло, нужно, чтобы рот был всегда влажный. Вот я и сосал леденец. Законом это не запрещается.

– И этот бинокль был у вас до прошлого воскресенья, так? А в воскресенье, как вы утверждаете, вы его потеряли?

– Именно так.

– Уверены, что вы не одолжили его кому-нибудь?

– Абсолютно. В то воскресенье я ездил кататься на пароходе. Тогда, должно быть, и потерял. А что этот чертов бинокль успел натворить с тех пор, я не знаю и знать не хочу. После того воскресенья я за него не отвечаю, это уж точно!

– Уймитесь, Самалсон, – предупредил Хейз.

– Пусть ваша задница уймется! Притащили в полицейский участок...

– Уймитесь, я вам сказал! – повторил Хейз.

Взглянув на него, Самалсон тотчас же притих.

– На каком пароходе вы катались в то воскресенье? – спросил Хейз. В голосе его и на лице все еще сохранялась угроза.

– На «Александре», – обиженно произнес Самалсон.

– Куда он направлялся?

– Вверх по Ривер-Харб. В сторону Пейсли-Маунтин.

– И когда вы потеряли бинокль?

– Наверное, на обратном пути. Во время пикника он был еще при мне.

– Вы считаете, что потеряли его на пароходе?

– Возможно. Точно не знаю.

– А потом вы где-нибудь были?

– То есть?

– Когда пароход причалил.

– А-а, да. Я же был с девушкой. Причал как раз недалеко отсюда, вы же знаете. На Двадцать пятой Северной. У меня там стояла машина, и мы поехали в бар около нашего магазина. Я туда частенько заглядываю по пути с работы. Сейчас я там свой человек. Вот я и поехал туда, не хотелось крутиться по городу в поисках уютного местечка.

– Как называется этот бар?

– "Паб".

– И где он находится?

– Это на Тринадцатой Северной, Пит, – подсказал Карелла.

– Я знаю это место. Для нашего района там вполне прилично.

– Да, вполне приличный бар, – согласился Самалсон. – Мы там немножко посидели и поехали кататься.

– Вы машину где-нибудь ставили?

– Ставил.

– Где?

– Около ее дома в Риверхеде.

– Может быть, вы тогда потеряли бинокль?

– Возможно, конечно. Но я все-таки думаю, что на пароходе.

– А может быть, вы потеряли его в баре?

– Может, и в баре. Но скорее всего на пароходе.

– Идите сюда, Стив, – позвал Бернс, и они вдвоем отошли к двери в кабинет Бернса. Бернс зашептал: – Что вы об этом думаете? Подержим его?

– За что?

– Черт меня знает, за что! Может быть, он соучастник. Эта история с биноклем шита белыми нитками.

– Не думаю. Пит, чтобы они работали на пару. Скорее всего, наш убийца – одиночка.

– Все равно, убийца может его знать. Возьмет да и дунет после убийства к этому парню домой. Нужно послать за ним хвоста. Вон О'Брайен мается за своим столом без дела. Пошлите его.

Бернс снова подошел к Самалсону. Карелла прошел в другой конец комнаты, где О'Брайен печатал какой-то отчет, и стал ему что-то шептать. О'Брайен кивнул головой.

– Вы свободны, Самалсон, – сказал Бернс. – Только не уезжайте из города. Вы нам можете еще понадобиться.

– Если вы не возражаете, я хотел бы узнать, какого черта меня сюда притащили? – поинтересовался Самалсон.

– Увы, возражаем, – сказал Бернс.

– С ума сойти! – вскипел Самалсон. – Ну и полиция в нашем милом городке! Бинокль хоть я могу забрать?

– Нам он больше не нужен, – сказал Бернс.

– И на том спасибо, – буркнул Самалсон, хватая бинокль.

Хейз вывел его за перегородку и подождал, пока тот, продолжая в душе кипеть, спустился вниз. Спустя минуту из отдела вышел О'Брайен.

– Я тоже могу идти? – спросил Фрэнки.

– Нет, сынок, – сказал Бернс. – Ты нам очень скоро понадобишься.

– А зачем? – спросил Фрэнки.

– Мы хотим нарисовать портрет, – объяснил Бернс. – Мисколо! – крикнул он.

Из канцелярского отдела по ту сторону перегородки появилась голова Мисколо.

– Ay? – подал он голос.

– У тебя там молоко есть?

– А как же!

– Налей-ка мальчику стакан. И печенья захвати. Ты ведь любишь печенье, Фрэнки?