Эда Макбейн - Белая леди

Первая пуля попала Мэттью Хоупу в левое плечо.

Вторая ударила в грудь.

Он был адвокатом и поэтому объектом глубоко укоренившейся враждебности к профессии юриста. Но обычно он не мог служить мишенью для стрельбы, а впрочем, однажды в него уже стреляли. Но сейчас боль была гораздо сильнее. Люди, которые занимаются производством фильмов, должны рассказать человеку, как это больно, когда в тебя стреляют.

В последний раз в него стреляли, когда он укрывался за крылом автомобиля, пытаясь перехватить человека, преследуемого детективами. В этот раз он просто выходил из бара, в том же самом районе города. Подумать только! Просто вышел из бара, чтобы посмотреть, правильно ли он понял телефонный звонок: они должны встретиться в баре или около него на дорожке, и тут внезапно засвистели пули.

Когда в последний раз в него стреляли, он все еще был в сознании, когда приехала «скорая помощь». В этот раз боль пронзила его, а затем появилось чувство полнейшей беспомощности, кровь текла из его плеча, его рубашка намокла от крови, ноги подкашивались, руки повисли, рот судорожно раскрылся из-за недостатка воздуха, когда он упал назад сквозь вращающиеся двери, ведущие в бар, все поплыло у него перед глазами как в дешевом фильме, все вокруг становилось темнее и темнее, и кто-то закричал. Люди, которые делают фильмы, должны объяснить, что боль заставляет вас громко кричать.

А потом все исчезло.

Мэттью находился в приемном покое, когда в пятницу, в десять тридцать семь вечера, приехал его партнер Фрэнк Саммервил. Присутствующий молодой врач сказал ему, что мистер Хоуп поступил в больницу без сознания в десять двадцать две и в настоящий момент подготавливается к немедленной операции. Рентген показал незначительное пулевое ранение в левом плече, как раз над ключицей, к счастью, не задевшее верхушку легкого, а прошившее мягкие ткани плеча. Другая же рана была гораздо опаснее. Обильная потеря крови свидетельствовала о том, что пуля разорвала по крайней мере один из основных кровеносных сосудов, что вызвало шок. Сейчас ему вводят физиологический раствор, чтобы восстановить кровяное давление, которое в настоящее время составляет всего тридцать атмосфер. Кровь для переливания уже заказана. Его собственная кровь была отправлена в лабораторию на анализ, медицинское обследование.

Независимо от того, что покажут анализы, его отправят на операционный стол, как только все будет подготовлено. Специалист по грудной хирургии и два больничных хирурга уже ждут в операционной.

Халат врача был покрыт пятнами крови. Мимо на носилках проносили жертв случайных происшествий или нападений, везли столы из нержавеющей стали с бутылками, прикрепленными к длинным пластиковым трубкам. Полицейские сновали в открытые двери. С улицы доносились яростные гудки машин «скорой помощи». Сбитый с толку Фрэнк стоял вместе с врачом посреди этого шумного хаоса.

— Как это случилось? — спросил Фрэнк.

— Не имею ни малейшего представления, сэр, — отозвался доктор.

Мэттью отдаленно ощущал, как вокруг него суетятся люди; он ощущал движение и свет; слышал голоса. Он не знал, где он и что с ним происходит.

В комнате для посетителей они разговаривали шепотом. Уоррен Чемберс хотел знать, где Мэттью находился этой ночью. Фрэнк сказал, что не знает. Снова шепот.

Уоррен справился у дежурного, и ему дали имя полицейского, который сопровождал машину «скорой помощи» до госпиталя. Было уже десять минут двенадцатого; Мэттью находился в операционной уже больше получаса. Из телефона-автомата, висевшего на стене, Уоррен позвонил в «Калуза Паблик Сейфти Билдинг». Вокруг было шумно, и Уоррен заткнул пальцем ухо. Сержант, который отвечал ему с другого конца провода, заявил, что офицер Паркс будет здесь в двадцать три сорок. Уоррен попросил, чтобы их соединили по радио, это очень важно. Сержант поинтересовался, как его зовут.

— Уоррен Чемберс, — представился он. — Я частный детектив, работаю по лицензии. Я работал на…

— В связи с чем вы ищете Паркса, мистер Чемберс? — Внезапно его голос стал настороженным, готовым к защите. — Может, кто-то еще находится в отделении?

— Это касается пациента, поступившего в госпиталь «Добрых Самаритян» сегодня вечером в десять двадцать две. Белый мужчина по имени Мэттью Хоуп. Офицер Паркс сопровождал машину «скорой помощи».

— И что же?

— Мне бы хотелось с ним поговорить.

— Почему?

— Я работал у Хоупа.

— Приходите сюда, может, вы застанете Паркса, когда он вернется.

— Хорошо. Мне бы очень хотелось, чтобы вы связались с ним по радио и сообщили, что я буду его ждать.

— Повторите, пожалуйста, ваше имя.

— Уоррен Чемберс. Спросите у детектива Алстона. Он знает меня.

— Ник Алстон?

— Да.

— Я спрошу его.

— А затем сообщите по радио Парксу, хорошо?

— Я поговорю с Ником, — ответил сержант и повесил трубку.

Уоррен вернулся обратно к Фрэнку, который все еще ходил взад-вперед по холлу. Они снова заговорили шепотом.

— Все в порядке, если ты останешься здесь один? — спросил Уоррен.

— Все в порядке, — отозвался Фрэнк.

Выглядел он отвратительно.

— Может быть, тебе стоит позвонить Патриции?

— Патриции?

— Демминг.

— Да. Я позвоню.

— Увидимся, — сказал Уоррен.

В городе Калуза, штат Флорида, несмотря на убийства туристов в штате, полицейские офицеры все еще в одиночку патрулировали улицы на машине. Офицер Уильям Паркс остановил свою машину у здания городского отдела общественной безопасности без двадцати пять вечера двадцать пятого марта, взял свою фуражку с сиденья рядом и вышел из машины. На нем была форменная куртка из синего нейлона с голубым воротником из искусственного меха. Погода в марте во Флориде была неопределенной.

По-видимому, сержант так и не связался с Парксом по радио.

Он отреагировал так же, как и любой белый полицейский, встретившись с высоким здоровым черным мужчиной в полумгле отдаленной стоянки, даже если она располагалась позади полицейского отделения.

— Кто вы? — спросил он и положил руку на кобуру.

— Уоррен Чемберс, — последовал мгновенный ответ. — Я звонил…

— Что вы хотите?

Его рука все еще покоилась на рукоятке «Магнума». Он не вытащил оружия, придерживаясь правил, но готов был использовать его, как только Уоррен вызывающе посмотрит на него. Уоррена это нисколько не удивило. Паркс видел перед собой только мужчину с темной кожей; в штате, где черные мужчины и белые полицейские частенько рассматривали одну и ту же проблему с противоположных точек зрения, ничего не значило, что Уоррен был хорошо одет и ухожен, его волосы пострижены по последнему крику моды у Брайанта Гумбела, на нем были очки в золотой оправе, в которых он выглядел как ученый-экономист; ничего не значило, что Уоррен стоял вытянув вперед руки ладонями вверх. Все его тело подавало явные сигналы, что он не собирается вести себя агрессивно. Несмотря на все это Уоррен Чемберс был черный, и поэтому представлял собой угрозу.