Эд Макбейн - Послушаем за Глухого

– Но мне, вероятно, придется вернуться, мистер Яник.

– Никто не может вам запретить этого, но тогда вам придется прихватить ордер. Меня не проведешь, я много повидал в своей жизни разных шустряков.

– Надеюсь, вы понимаете, мистер Яник...

– Я отказываюсь что-либо понимать! Пожалуйста, уходите.

– Благодарю вас, – сказал Клинг и направился к выходу.

Он хотел было обернуться и сказать что-либо напоследок, но передумал и открыл дверь. Колокольчик опять звякнул, и мимо его ног стремглав выскочила наружу одна из кошек Яника. Клинг торопливо закрыл за собой дверь и пошел пешком в свой участок, до которого было шесть кварталов. На душе было скверно, он понимал, что допустил оплошность, обозлившую старика, и вообще он чувствовал себя чуть ли не нацистом, повинным во всех бедах Яника. Весенний день был светлым и теплым, от деревьев веяло ни с чем не сравнимой свежестью молодой листвы, но только тяжелый кошачий дух всю дорогу преследовал огорченного Клинга.

В 15.30 за пятнадцать минут до того, как Клинга должен был сменить напарник, зазвонил телефон. Клинг поднял трубку.

– Восемьдесят седьмой полицейский участок. Клинг.

– Берт, говорит дежурный по участку Мерчисон. Только что звонил патрульный полицейский Ингерсол из дома 637 по Ричардсон Драйв. Он сейчас в квартире IIД у одной женщины, которая только что возвратилась домой из-за границы. Раз я тебе звоню, ты, наверное, и сам догадался, что квартира ограблена.

– Немедленно выезжаю туда, – ругаясь про себя, ответил Клинг.

Он подошел к Холу Уиллису, на столе которого в беспорядке были разбросаны десятки фальшивых чеков, и сказал:

– Хол, у меня опять ограбление по Ричардсон Драйв. Скорее всего, я прямо оттуда рвану домой.

– Хорошо, – ответил Уиллис, не отрываясь от чеков и пытаясь сличить подписи на чеках с росписью одного подозреваемого, оставленной в регистрационной книге гостиницы.

– Наверное, этот парень решил завалить весь город своими фальшивками, – задумчиво произнес Хол, ни к кому не обращаясь.

– Ты меня понял? – спросил Клинг.

– Да-да, ограбление на Ричардсон Драйв, едешь прямо домой, – отозвался Уиллис.

– Пока, – сказал Клинг и быстро вышел из участка.

Его машина была припаркована не по правилам на Гровер, в двух кварталах от участка. На отогнутом солнцезащитном щитке над водительским сидением от руки было написано печатными буквами: «Машина Управления полиции». Каждый раз, возвращаясь к машине после завершения своих дел, Клинг ожидал увидеть квитанцию о штрафе за неправильную парковку, приколотую к щитку каким-нибудь ревнивым блюстителем порядка. Он осмотрел ветровое стекло, и, не обнаружив на нем квитанции, открыл дверцу и поставил щиток на место.

Приехав на Ричардсон Драйв, Клинг втиснул машину рядом с коричневым мерседесом, блокируя ему выезд на улицу. Сказав портье, что он офицер полиции, и разъяснив, где он поставил автомобиль, Клинг пошел наверх. Портье обещал позвонить, если объявится хозяин мерседеса и захочет выехать.

Майк Ингерсол открыл дверь только после второго звонка. Это был симпатичный мужчина в возрасте около сорока лет с вьющимися волосами темно-русого цвета, карими глазами и носом острым и прямым, как лезвие мачете. Форма на нем сидела неважно, как на многих других полицейских, но сам Ингерсол, наверное, считал по-другому. Он носил ее с большим достоинством, словно она была сшита по индивидуальному заказу в дорогом ателье на Холл-авеню, а не куплена в магазинчике готовой одежды напротив Полицейской Академии.

– Вы добрались довольно быстро, – сказал он Клингу, впуская его в квартиру.

Несмотря на свою комплекцию, Ингерсол обладал довольно мягким голосом, в котором слышалось неподдельное удивление. Клинг ожидал, что из такой широкой, мощной груди будут исходить более сильные и грубые звуки.

– Хозяйка в гостиной, – сказал Ингерсол. – В доме творится черт знает что. Парень классно поработал, выгреб все, что можно.

– Думаешь, тот самый?

– Да. Отпечатков нет ни на окнах, ни на дверях. Ну, и котенок, разумеется, белый, на тумбочке в спальне.

– М-да. Ну, давай побеседуем с хозяйкой.

Хозяйка сидела на диване. У нее были длинные рыжие волосы и зеленые глаза. К середине весны она уже успела где-то хорошо загореть. На ней был темно-зеленый свитер, коричневая мини-юбка и коричневые сапоги. Она сидела, закинув ногу за ногу, и безучастно глядела на стену. При появлении нового человека хозяйка перевела взгляд на него. Клингу редко приходилось видеть такую гармонию в одежде и внешности. Красно-коричневый и зеленый цвета ее волос и глаз, свитера и сапожек, которые прекрасно сочетались с цветом ее длинных загорелых ног, вопросительно приподнятый подбородок, рыжие пряди волос, каскадом спадающие на плечи, – все делало ее наглядным пособием для краткого курса искусствоведения. Высокие скулы лица, глаза, блестевшие ярким бесовским огнем, как изумруды, слегка приподнятая верхняя губка, обнажающая ровный ряд абсолютно белых зубов. Лифчика на ней не было, свитер облегал упругую молодую грудь. На талии свитер был прихвачен широким поясом из коричневой кожи с медными вставками. Когда девушка повернулась к Клингу, ее мини-юбка слегка приподнялась, обнажая часть бедра.

Да, Клинг никогда в жизни еще не видел такой прекрасной девушки.

– Я – детектив Клинг. Здравствуйте.

– Привет, – устало произнесла красотка.

Клингу показалось, что она вот-вот разрыдается. Ее зеленые глаза блестели от выступивших слез. Она протянула Клингу руку, и он неуклюже пожал ее, не в силах оторвать взгляд от прекрасного лица. Прошло несколько секунд, и Клинг осознал, что все еще держит ладонь в своей руке. Он сразу же ее отпустил, прокашлялся и достал из кармана записную книжку и ручку.

– Мне кажется, мы не были раньше знакомы, – начал Клинг.

– Августа Блейер, – представилась девушка. – Вы уже успели увидеть этот кошмар? Я имею в виду спальню.

– Я осмотрю спальню через несколько минут. А пока скажите, когда вы обнаружили, что вас ограбили, мисс Блейер?

– Я вернулась домой полчаса назад.

– Откуда?

– Из Австрии.

– Да, наверное, приятное было возвращение, – заметил Ингерсол, качая головой.

– Дверь была заперта? – продолжал Клинг.

– Да.

– Вы открыли дверь своим ключом?

– Да.

– Кто-нибудь был в квартире?

– Никого.

– Может вы что-нибудь услышали? Какой-нибудь шум?

– Ничего!

– Расскажите подробно, как все было?

– Когда я вошла, то оставила входную дверь открытой, так как портье нес за мной мой багаж. Затем я сняла пальто и повесила его в прихожей на вешалку и, пройдя через холл, вошла в спальню. До этого момента все было в порядке и стояло на своих местах. Но как только я переступила порог спальни, у меня дух захватило...