Хокан Нессер - Человек без собаки

Во вторник весь ритуал повторился, за исключением того, что после работы он сел не на автобус в Бергбрунну, а на пригородный поезд в Стокгольм, — и это показалось ему еще менее реальным. Он сидел и смотрел в окно на темные луга и перелески — на удивление мало строений, точно и не в сорока километрах от Стокгольма, а где-нибудь в Норрланде. Ему бы очень хотелось, чтобы в его мыслях опять появился Хенрик. Не то чтобы Хенрик был более реален, чем все остальное, может быть, даже менее, но обменяться парой слов по дороге было бы неплохо. Что-то было такое в голосе Хенрика… в воображаемом им голосе Хенрика , что действовало на него умиротворяюще. Он попытался вызвать Хенрика — зажмурился, сосредоточился, мысленно произнес его имя. Но Хенрик не появлялся. Он не появлялся уже три недели. Неужели исчез навсегда?

Кристофер испугался этой мысли. Он прекратил свои попытки и попробовал представить, что его ждет в Стокгольме.

Его ждет ужин в ресторане с тетей Кристиной! Но почему? Почему она предложила встретиться в ресторане? Маленько не поймешь, как говорил их сосед Монссон. Он никогда раньше так не встречался с Кристиной — только она и он. Может быть, она хочет поговорить с ним о Хенрике и Роберте? Узнала, что Кристофер близко от Стокгольма, в Упсале, и захотела его повидать. Но почему в ресторане? Было бы куда понятней, если бы она пригласила его к себе домой. Муссеронвеген в Старом Эншеде… они с папой и Хенриком были там пару лет назад, он прекрасно помнил этот шикарный дом. Мамы с ними не было, что-то ей помешало. Наверное, какая-нибудь операция… в то время ей всегда что-нибудь мешало.

А сейчас Кристина встретит его на Централене, и они пойдут в близлежащий ресторан. Поужинать и поболтать.

Господи, да о чем им болтать? И вообще, зачем Кристине это нужно — сидеть в ресторане с неуклюжим, стеснительным пятнадцатилетним подростком?

И все потому, что я рассказал ей про этого ночного портье, Олле Римборга? Так, что ли?

Наверное, так. Мы говорили не больше минуты, и, как только я упомянул Олле Римборга, она тут же захотела встретиться. Если бы я ей позвонил по какому-нибудь другому делу (по какому-та-кому делу ? что за чушь!)… если бы я ей позвонил по другому делу или просто так, она бы ни за что не пригласила меня в ресторан. Это уж точно.

Что это я себе напридумывал? — удивился Кристофер Грундт.

Что это я себе напридумывал?

И вдруг понял, что окружившее его темным облаком ощущение нереальности связано не с Упсалой, не с «Консумом», даже не с Берит и Ингегерд, а с ответом на этот вопрос.

Что это я себе напридумывал?

Он забыл, что Кристина ждет ребенка.

А может, и не знал. На похоронах Роберта в августе еще ничего не было заметно, и он не помнил, чтобы папа или мама что-то на эту тему говорили.

А может быть, просто забыл. Но теперь-то никаких сомнений. Он даже не сразу ее узнал. Но живот тут был ни при чем. На ней было красное пальтишко и красный берет, и с волосами что-то не так.

— Кристофер!

И с лицом что-то. Она выглядела… она выглядела намного старше, чем он ожидал. Устала, что ли?

— Привет, — сказал Кристофер.

Она словно бы и не заметила протянутую руку и крепко его обняла:

— Как я рада тебя видеть…

Рада? Никакой радости ни в голосе, ни на лице ее он не заметил.

— Спасибо… и я… тоже.

Ему почему-то было очень трудно произнести эту простую фразу. Слова словно застревали в горле, и он выдавливал их по одному. Жаль, что люди не умеют становиться невидимыми. Сейчас он бы не отказался.

Но тут Кристофер заметил, что не только он — и она тоже чувствовала себя не в своей тарелке. Ей, наверное, было еще хуже. По лицу то и дело пробегал странный тик, она все время моргала… даже не моргала, а прикрывала глаза. Как бы зажмуривалась на секунду, а потом снова открывала и смотрела на него чуть ли не с испугом.

И не сказала ничего — обняла и отошла, и так они и стояли, уставясь друг на друга и ни слова не говоря.

— Как ты? — машинально спросил он.

Она сглотнула слюну и положила руку ему на плечо.

— Пойдем, я знаю здесь одно местечко, — даже не сказала, а прошептала Кристина. Голос ее не слушался.

Ресторан назывался «Иль Форно». Две минуты ходьбы, не больше, но по дороге они молчали, поэтому ему показалось, что не так уж близко. Было всего шесть часов, поэтому им не составило труда найти столик в дальнем углу довольно большого зала. Ресторан был итальянским не только по названию — везде висели красно-бело-зеленые флаги, а на почетном месте красовалась большая эмблема «Ювентуса». Но в меню была не только пицца — судя по всему, ресторан был не из дешевых.

— Сначала закажем. Ты наверняка голоден.

Кристина заказала две лазаньи, минеральную воду и кока-колу, извинилась и вышла в туалет.

Ее не было, наверное, минут десять, не меньше. Официант успел принести заказ.

— Извини, — сказала она, вернувшись. — Извини меня, Кристофер.

Он исподтишка наблюдал за ней. Лицо красное и немного отечное… что это с ней? Плакала она там, что ли? Она прокашлялась, глубоко вздохнула и посмотрела на него. Глаза ее странно блестели.

— Кристофер, я больше не могу.

— Что… что?

— Когда ты позвонил… — Она замолчала.

— Да?

— Когда ты позвонил позавчера, у меня было такое чувство, что меня подстрелили.

— Что?!

— Или как будто я проснулась после кошмарного сна.

— Я не понимаю…

— Ты и не можешь понять. Но я одиннадцать месяцев не жила… вернее, жила в аду… Я и сейчас живу в аду, но у меня больше нет сил. Я больше не могу.

Кристофер не ответил. Он не понимал, о чем она говорит, и в то же время… он не мог определить, что именно «в то же время», но вдруг ему показалось, что это очень похоже… на… как будто кто-то наконец выложил ответ на задачу, над которой он бился очень долго, а теперь понял, что мог бы и сам ее решить.

И не сейчас, не в этот миг… а в предыдущий .

— О чем ты говоришь? — тихо спросил он.

Кристина быстро покачала головой, словно хотела что-то стряхнуть, отвела глаза и замолчала. Потом уставилась на нетронутую лазанью и съежилась, точно ей было холодно.

Так она сидела довольно долго, потом опять откашлялась, собираясь с силами.

— Что ты хотел узнать, когда звонил?

— Да я… я же сказал.

— Скажи еще раз.

— О’кей. Это еще в августе, на похоронах… мы вышли из церкви, и бабушка мне сказала… ну, что этот самый Олле Римборг ей говорил.

— Бабушка?

— Ну да. Олле Римборг работает в Чимлинге. То есть в отеле «Чимлинге»… И он сказал, что твой муж… ну, Якоб то есть, среди ночи вернулся в отель. Когда Хенрик исчез.

Он замолчал, и Кристина знаком попросила его продолжать.

— Я и не думал об этом, бабушка ведь была немного… немного того на похоронах, я хочу сказать… так что я почти и забыл, а на прошлой неделе по телику фильм показывали…