Харри Нюкянен - Ариэль

— Похоже на то, а также Хамида и его работника. Мы уверены также, что это они установили бомбу в Койвукюля.

— Я знаю, что Али Хамид ваш агент, — сказал я.

— Осведомитель. Благодаря Али мы вышли на след этих людей.

— Поздновато.

— Что ты имеешь в виду?

— Али Хамид звонил тебе незадолго до того, как его убили. Вы поехали в мастерскую и обнаружили там трупы.

Силланпяя посмотрел на меня, оценивая, насколько много мне известно.

— У нас имеется свидетель и запись с камеры наблюдения.

Силланпяя понял, что я знаю слишком много. Он не мог играть вслепую и принял решение с полпути пойти навстречу.

— Операция была бы под угрозой, если бы трупы нашли уже вечером. Я не могу рассказать больше.

— Не нужно. Ты имеешь в виду, что Таги мог бы отменить встречу на мосту и вы упустили бы возможность подогнать Бакра и Сайеда израильтянам.

Силланпяя ничего не ответил.

— С точки зрения полиции это означает, что ты подозреваешься в содействии четырем убийствам и двум непредумышленным убийствам, — холодно произнес Хуовинен.

— Теория и практика иногда очень далеки друг от друга. Мы живем в мире, где спецслужбы демократических государств сотрудничают, когда у них общий враг.

— Ваше сотрудничество убило шесть человек, — продолжил Хуовинен.

— Мы слишком поздно заметили, что играем по разным правилам, и не успели этому воспрепятствовать. Кроме того, сначала мы полагали, что братьев Хамид убили Бакр и Сайед. Мы вышли из сотрудничества, как только дело прояснилось, и теперь помогаем вам всеми возможными средствами.

— Дан Каплан в машине?

— Нет. Нам не известно, где он, но мы знаем, что он из той же команды.

— Вы располагаете информацией, куда направляется машина?

— Думаю, в аэропорт.

— Объект поворачивает на шоссе к аэропорту …

— Я довольно точно угадал, что скажете?

— Тогда угадай и все остальное, — зло произнес Хуовинен.

— Мы ничего от вас не скрываем, но о том, что можно разглашать, а что нет, нам придется договориться совместно. Это дело международного уровня.

— За информирование общественности отвечает руководитель расследования, — сказал Хуовинен.

— Мы вынуждены высказать несколько пожеланий, — заметил Силланпяя.

— Что ж, высказать можно.

Рассказ Силланпяя занял минут пять.

— Машина во дворе грузового терминала, — сообщил второй сотрудник с телефоном.

— Хотите поехать с нами? — спросил Силланпяя.

Мы не стали возражать.

Освенцим и Треблинка. В юности я побывал в обоих, путешествуя по карточке «интеррейл». [34] Интеррейл — проездной билет, позволяющий в течение определенного срока неограниченно перемещаться на поездах по некоторым европейским странам. Миллионы евреев были уничтожены, словно животные, заразившиеся инфекционной болезнью. Это породило безграничное море страданий, зла и страха и научило евреев обнаруживать и распознавать враждебность, кроющуюся за словами, заключенную в словах, не высказанную словами. Иногда антисемитизм видят и там, где его нет. За ним следят, как за погодой. То жарит солнце, то кажется, что небо вновь затягивается тучами. Абсолютным нулем, полюсом холода стал ледниковый период Холокоста. Абсолютный нуль не был достигнут, но человечество приблизилось к этой отметке. Поэтому стала очевидна необходимость всегда быть начеку, сохранять бдительность. «Никогда больше» было вытатуировано на руке у каждого еврея. [35] Когда евреи говорят: «Никогда больше», то подразумевают, что они не допустят повторения Холокоста. Этой фразой евреи из разных стран мира объясняют, почему они выступают за поддержание военной мощи Израиля.

Отношение к государству Израиль было второй извечно щекотливой темой. Заслуживают ли одобрения все деяния израильского государства лишь потому, что за ними стоит Израиль, его политики, руководители и солдаты?

Далеко не все евреи соглашались с силовой политикой Израиля на оккупированных территориях, но с другой стороны…

Многие из нас балансируют, как Тевье-молочник, между традициями и любовью к родине. С одной стороны — да… С другой — нет…

Когда армия Израиля ракетным ударом убила двух предводителей «Хамас», некоторые мои сослуживцы спрашивали, как я отношусь к этому. Я вынужден был присоединиться к евреям, позиция которых так и выражается: «с одной стороны… с другой стороны…».

Но всему есть предел. Несколько граждан Израиля участвовало в серии преступлений, повлекших гибель уже восьми человек. Хоть я и еврей, но чувствовал, что граница перейдена, и мне было легко выбрать сторону.

— Идут! — сказал Симолин.

Я, Симолин и Силланпяя сидели в международном транзитном терминале аэропорта Хельсинки-Вантаа и пытались изобразить на лицах безразличие. Мы довольно правдоподобно играли роль бизнесменов средней руки, собравшихся за границу для заключения не самых мелких и не самых крупных сделок.

Я сразу узнал женщину, хотя на ней была форма стюардессы авиакомпании «Эль-Аль». Это была та самая дама, которая выгуливала собаку в парке Сибелиуса.

Вместе с ней шел мужчина лет тридцати в форме второго пилота «Эль-Аль». В руке он держал черный кожаный портфель.

Я опустил веки, прикрыл лицо ладонями и изобразил дремлющего бизнесмена. Я слышал, как женские каблучки процокали мимо. Подождал секунду и открыл один глаз. Женщина и мужчина остановились у выхода на посадку авиакомпании «Эль-Аль».

— Пошли, — сказал Силланпяя, и мы разом встали.

Я видел, как мужчина попытался открыть стеклянную дверь, за которой начиналась «кишка», ведущая к самолету, но выход оказался заперт.

Мужчина сказал что-то сотруднику аэропорта и одновременно заметил нас.

Он снова вцепился в дверь и сильно рванул ее. Дверь дрогнула, но не поддалась. Женщина попыталась помочь, но было поздно.

Силланпяя предъявил полицейское удостоверение и объявил, что они оба задержаны. Женщина попыталась улыбнуться и удивленно спросила, в чем дело.

— Пройдемте с нами, узнаете.

— Самолет вылетает.

— Пройдемте, это ускорит дело.

К нам подскочил сотрудник авиакомпании «Эль-Аль», громким голосом потребовавший разъяснений. Полицейский аэропорта крепко взял его и чуть не насильно отвел в сторону.

— Я только доложу капитану, — сказал мужчина и достал мобильный телефон. Я выхватил аппарат у него из рук.

— Я требую, чтобы вы немедленно позвонили в посольство Израиля, — решительно заявила женщина.

Мы провели обоих в помещение таможенной службы, где их и вещи досмотрели. После этого Силланпяя приказал разместить задержанных по камерам отдела полиции аэропорта так, чтобы они не могли разговаривать между собой.

Ящик ждал нас в багажном отделении аэропорта. Прочный фанерный ящик длиной метр с лишним, около восьмидесяти сантиметров шириной и полметра высотой. В транспортной накладной было указано, что в нем находится компьютерное оборудование.