Хокан Нессер - Карамболь

— В наркотиках, — ответил через несколько секунд де Брис.

— Другие предложения имеются? — спросил Рейнхарт.

— Я не уверен в том, что де Брис прав, — сказал Юнг. — Но если мы все же предположим, что речь идет о доставке чего-то, то меня интересуют две вещи. Во-первых: знали ли они друг друга? Оба ли они знали, с кем именно им предстояла встреча в ресторане? Или только кто-то один знал другого в лицо?

— Это один вопрос или два? — поинтересовался Роот.

— Один, — ответил Юнг. — Второй: кто из них должен был доставить, а кто принять?

Несколько секунд все молчали.

— В таком случае возникает еще один вопрос, — заметил де Брис. — Ели речь идет о доставке, то где она происходила?

— Доставка, вероятно, не состоялась, — сказал Роот. — Вместо этого он его убил.

— Где она должна была произойти? — поправился де Брис, раздраженно щупая пластырь.

— При всех условиях, на парковке, — ответила Морено. — Совершенно очевидно, что Эрих вычислил мистера Икс. Он узнал его, когда тот пришел и уселся в баре, а потом последовал за ним, согласно договоренности.

— Возможно, — произнес Рейнхарт, закуривая трубку. — Очень возможно. В таком случае это больше напоминает встречу агентов, чем передачу наркотиков. Но я, в принципе, согласен с де Брисом и тоже исхожу из того, что за доставку, вероятно, отвечал мистер Икс…

— И что ему оказалось нечего передавать, — вставила Морено, — поэтому он убил контактное лицо.

На несколько секунд снова воцарилась тишина. Рейнхарт, прикрыв глаза, выпускал дым.

— Что нам это, собственно, дает? — поинтересовался Роот. — И о чем, блин, тут может идти речь, если не о наркоте? Кто-нибудь еще, кроме меня, готов проголосовать за марку? Какая-нибудь бракованная фигня, которая стоит восемнадцать миллионов…

— Марка? — переспросил де Брис. — Тыс ума сошел.

Рейнхарт пожал плечами.

— Что угодно, — сказал он. — Это может быть нечто ворованное, опасное, но ценное для знатока… или, например, деньги — это, пожалуй, самое простое решение. Одному из них предстояло другому за что-то заплатить, причем непременно в обстановке определенной секретности. Хотя я тоже считаю, что в данный момент мы тут особенно далеко не продвинемся. Возможно, настало время поменять угол зрения. Пока нам не удастся выяснить, зачем он туда отправился, мы будем, как идиоты, топтаться на месте, здесь я с Роотом согласен.

— Я тоже, — вставил Роот.

— Тогда я подвожу итоги мозгового штурма, — сказала Морено. — Эрих знал, что мистер Икс является контактным лицом, когда тот пришел и уселся в баре. Он последовал за ним, чтобы что-то получить, но получил только два удара: по голове и по шее. Смертельных. Все верно?

— Думаю, да, — ответил Рейнхарт. — Есть возражения? Нет? Но помните, черт возьми, что это одни догадки. Тогда переходим к западному фронту. Там у нас сведений выше крыши. Марлен Фрей и адресная книжка. Кто хочет начать? Де Брис вызывается добровольцем.

Разбирательство с западным фронтом заняло час и десять минут. Было опрошено сто два человека, знавших Эриха Ван Вейтерена с той или другой стороны. Согласно записям в черной адресной книжке.

Все надлежащим образом было записано на пленку; де Брис с Краузе провели вторую половину дня среды и часть ночи за прослушиванием материала. Был также составлен список лиц, общавшихся с Эрихом Ван Вейтереном в недели, предшествовавшие его смерти, и на этот день список включал двадцать шесть имен. Правда, оставалось провести еще несколько допросов, а значит, пока они доберутся до конца пути, он вполне мог еще увеличиться.

Результат всей этой деятельности был, в общем-то, неплохим — в количественном отношении, но, поскольку их целью являлось не социологическое исследование, как заметил де Брис, он все-таки представлялся чертовски скудным.

Строго говоря, им все еще — через шестнадцать дней после убийства и через двенадцать после обнаружения тела — не удалось выудить ни малейшего намека на зацепку или подозрение. При всем желании — прямо наваждение какое-то! С помощью опросов и, главным образом, Марлен Фрей, по крайней мере, стало проясняться то, чем занимался ее сожитель в последние дни своей жизни; составление этой довольно трудоемкой мозаики пока не принесло никаких плодов, даже зеленого яблочка, как предпочитал выражаться инспектор Роот.

Похоже, никто не имел ни малейшего представления о том, зачем Эрих Ван Вейтерен отправился в Диккен в тот роковой вторник.

Ни его девушка. Ни полиция. Ни кто-либо другой.

— Насколько можно доверять Марлен Фрей? — поинтересовался Юнг. — Принимая во внимание наркотики и прочее.

— Я ей верю, — немного подумав, сказал Рейнхарт. — Я, конечно, могу ошибаться, но у меня такое впечатление, что она полностью на нашей стороне.

— В том, что мы с ходу ничего не нашли, нет ничего странного, — заметила Морено. — Если среди всех этих опрошенных мы все-таки наткнулись на преступника, было бы довольно трудно ожидать, что он не выдержит и сознается только потому, что мы включаем магнитофон. Я не права?

— А тогда какой в этом смысл? — спросил Роот. — Разве у нас нет закона, по которому человек обязан говорить полиции правду?

— Хм… — произнес Рейнхарт. — Значит, ты не видишь смысла в том, чтобы сидеть темной ночью перед магнитофоном и вслушиваться в саморазоблачительные мелкие оговорки убийцы? Ладно, дальше! Что вы думаете? Должен же кто-то из нас… я временно исключаю теорию Роота с марками… должен кто-то из нас иметь хоть какую-нибудь идею? Нам ведь, черт возьми, платят зарплату. Или в ваших куриных мозгах так же темно, как в моих?

Он оглядел сидящих за столом.

— Хоть глаз выколи, — сказал под конец де Брис. — Но магнитофонные записи можно предоставить любому. Чтобы их прослушать, требуется всего восемнадцать часов. Там где-нибудь наверняка имеется десятая часть зацепки, но мы с Краузе сдались.

— Я пока воздержусь, — отозвался Роот.

— Можно, пожалуй, попробовать поговорить с кем-нибудь из близких, — предложил де Брис. — С лучшими друзьями Эриха; есть три-четыре человека, которые его довольно хорошо знали. Попросить их высказать предположения.

— Возможно, — мрачно кивнул Рейнхарт. — Почему бы и нет? У кого-нибудь есть другие соображения?

Таковых не оказалось. Роот вздохнул, а Юнг попытался подавить зевок.

— Почему ты при галстуке? — спросил Роот. — У тебя что, нет пуговиц на рубашке?

— Опера, — ответил Юнг. — Маурейн выиграла на работе два билета. Не успеваю заскочить домой переодеться, придется ехать вечером прямо отсюда.

— Тогда смотри, не перепачкайся, — предостерег Роот.

Юнг промолчал. Рейнхарт снова раскурил трубку.

— Да, — произнес он. — Вперед дело не движется. Но ведь терпения нам не занимать, придется, очевидно, ждать и надеяться на лучшее.