Лейф Перссон - Таинственное убийство Линды Валлин

— Отсутствующую на диване подушку мы изъяли, — сообщил молодой эксперт. — А известные на всю страну трусы, о которых мы, по-видимому, скоро тоже сможем прочитать в вечерних газетах открытым текстом, а не под определением «предмет мужской одежды», лежали скомканные на полу под диваном.

«Красиво выражаешься. Побывал на курсах?» — ехидно подумал Бекстрём, но, поскольку ситуация не располагала к подобным вопросам, лишь хмыкнул в знак согласия, тогда как его товарищ и коллега остался верным себе и не проронил ни звука.

В спальне коллеги из технического отдела явно поработали от души. На широкой сосновой кровати отсутствовали как постельное белье, так и матрас и повсюду виднелись следы порошка для снятия отпечатков пальцев и разных химических жидкостей. Вдобавок от лежавшего на полу ковра был отрезан большой кусок.

— Именно там, похоже, главным образом все происходило, — сказал эксперт постарше. — Эпицентр событий, если угодно. То, что мы пока не отослали коллегам в государственную криминалистическую лабораторию в Линчёпинге, лежит у нас в отделе, если у вас есть желание взглянуть.

— Разберемся, — сказал Бекстрём и улыбнулся дружески. — Спасибо вам.

«Самое время выпить бокал-другой пивка», — подумал он.

Бекстрём и Рогерссон заказали себе ужин в номер Бекстрёма. Им хватило короткого взгляда на публику в обеденном зале отеля, и они поняли, что это худшее место во всем Векшё для таких, как они, обычных констеблей из Государственной комиссии по расследованию убийств, которые просто хотели перекусить в спокойной обстановке, выпить один-два бокала легкого пива и, пожалуй, добавить чего-нибудь покрепче.

— За нас! — сказал Рогерссон и поднял свою рюмку еще до того, как Бекстрём успел налить пива им обоим.

«Сейчас он, старый пьяница, выглядит значительно веселей», — подумал Бекстрём, но сам он был не из тех, кто стал бы ссориться из-за того, что они по-прежнему пили исключительно его шнапс.

— За нас, — поддержал Бекстрём.

«Наконец-то суббота», — подумал он и опрокинул в рот свою первую рюмку. «Я — счастливый человек», — констатировал он, когда почувствовал, как тепло разбегается по животу и становится спокойно на душе.

Векшё, воскресенье 6 июля

Комиссар Ян Левин никогда раньше не посещал Векшё по службе. Ему почти за двадцать лет работы в Государственной криминальной полиции в качестве специалиста по расследованию убийств пришлось побывать в большинстве шведских городов, среди которых были более крупные, столь же большие и в отдельных случаях поменьше, чем тот, куда теперь его занесла судьба, так что данный факт не имел никакого значения. Просто сейчас он оказался здесь.

«Наконец, в Векшё, — подумал Ян Левин и криво улыбнулся. — Из всех мест на земле».

Как только вводное совещание закончилось, он перекусил на скорую руку, а потом сел за свой письменный стол и постарался навести порядок в скопившихся на нем кипах бумаг. Он просидел там почти двенадцать часов, всю субботу, а когда наконец оставил здание полиции на Сандъердсгатан, чтобы прогуляться до отеля, было уже за полночь, и наступило воскресенье. А горы бумаг на его столе стали еще больше, чем когда он занялся ими сразу после обеда.

В гостиничном коридоре, где жил он и другие командированные из Государственной криминальной полиции, царили тишина и покой. Левин осторожно ступал, чтобы не потревожить коллег, постоял немного перед номером Евы Сванстрём, размышляя, не стоит ли ему постучать тихонько и проверить, не бодрствует ли она и не пожелает ли составить ему компанию, но передумал. Не этой ночью, решил он. Время терпит, и ему еще не раз представится удобный случай.

Затем он прокрался в свою комнату, умылся в раковине, с помощью влажного полотенца освежил подмышки и промежность. Только самое необходимое и именно в таком порядке, хотя ему, пожалуй, более, чем что-то иное, требовалось встать под душ и просто позволить воде сбегать вниз по телу.

«Это оставим на утро, — решил он. — Не сейчас же в разгар ночи, когда другие уже спят».

Он лег в постель, и, как всегда в начале нового расследования, ему было трудно заснуть, а когда наконец удалось, сны просто измучили его. Подобное часто случалось с ним на пороге нового дела, а порой он просто чувствовал странное беспокойство и тоску, причины которых никогда полностью не понимал. Его сновидения имели отношение к реальным событиям, но всегда с различным смыслом и выражением. И так же как во многие другие похожие ночи, сейчас его сон был про то лето, в которое ему исполнилось семь лет и он получил свой первый настоящий велосипед. Огненно-рыжий «Крессент вэлиант».

Около шести утра Левин проснулся в третий раз и именно тогда принял решение. Он надел шорты, голубую футболку с коротким рукавом и эмблемой криминальной полиции на груди, натянул кроссовки, сунул в карман ключ-карточку от своего номера, взял в руку туристическую карту Векшё и быстро и неслышно двинулся к выходу из отеля.

«Лучше разобраться с этим теперь», — подумал он, стоя в ожидании лифта. Судя по тому, как выглядел его письменный стол, он наверняка еще не скоро смог бы посетить место преступления в служебное время, а между тем ему уже давно следовало там побывать.

На улице с бледно-голубого неба светило яркое солнце, и температура достигла уже почти двадцати градусов, хотя часы показывали только без четверти шесть. На площади Стура не было ни души, однако на ней уже успели навести порядок, и он не заметил ни одной пустой банки из-под пива и никаких других свидетельств бурной ночной жизни. Он остановился перед входом в ночной клуб и с помощью карты взял курс на дом Линды. Но сначала посмотрел на часы, чтобы узнать, как много времени у него уйдет на прогулку туда, а потом двинулся в путь, стараясь придерживаться того темпа, в котором, по его разумению, шла она, и, как он надеялся, тем же маршрутом, относительно которого у него все же имелись определенные сомнения.

Направление на северо-восток. Наискось через площадь Стура, мимо восточной стены губернаторской резиденции и по Крунубергсгатан прямо на север и пока исключительно в соответствии со свидетельскими показаниями охранника кабака.

Левин остановился, снова посмотрел на часы.

Самый быстрый путь домой. Разве она не сказала своей подруге, покидая отель, что отправляется к себе спать? На первом перекрестке он повернул направо и через сто метров оказался на Линнегатан.

Идеально. По Линнегатан прямо на север и еще почти через четыреста метров он снова повернул направо и достиг улицы Пера Лагерквиста. Там Левин остановился, чтобы сориентироваться и подвести итог своим наблюдениям.