Николай Леонов - Исповедь сыщика [сборник]

Блондин хотел схватить палец Гурова, полковник руку отдернул и рассмеялся:

— Ты тренируйся, мальчик, чую, мы с тобой встретимся. — Он сел в машину, захлопнул дверцу и неторопливо тронулся с места.

Орлов был в мундире, даже при орденах, в таком параде Гуров видел друга лишь однажды, пять лет назад, когда они вдвоем парились «на ковре» в ЦК, так как не могли раскрыть квартирную кражу в доме, где воровать, по мнению властей, не положено.

Когда Гуров вошел в кабинет, Орлов разговаривал по телефону:

— Вам протокол известен, — он кивнул Гурову, даже подмигнул. — Я не отказываюсь от сотрудничества, только данное понятие подразумевает взаимопомощь, а не одностороннюю выдачу информации. Я знаю, что не на базаре, господин генерал, и не надо на меня давить, иначе я вас отошлю к министру и вы захлебнетесь в бумагах. Что? — Орлов прикрыл трубку, взглянул на Гурова: — Ты кого-нибудь из них бил?

— Вранье. Они пытались насильно усадить меня в машину. Я никого пальцем не тронул.

— Господин генерал, сожалею, но ваши офицеры лгуны. И договоримся на будущее: если вам нужна информация, обращайтесь ко мне либо к министру, а полковника Гурова не трогайте. Что? — Орлов вновь прикрыл трубку и вновь хитро подмигнул Гурову: — Очень нервный, острая форма ностальгии по Лаврентию Павловичу или хотя бы по Андропову. — Он слушал еще некоторое время и ответил: — В таком тоне мы разговаривать не будем. — И положил трубку. — Ну-с, господин полковник, как будем жить дальше?

— Дружно, господин генерал, — ответил Гуров, присаживаясь на подоконник.

— Хочу вас уведомить, кроме вас, у меня имеются еще кой-какие мелкие заботы. Обязанности, так сказать. — Орлов схватил себя за лацкан мундира, взглянул на него с недоумением, даже неприязнью, вздохнул: — Лева, я стал старым брюзгой.

— Нормально, Петр, такова жизнь. Молодой брюзга постарел, ничего не поделаешь.

— Рассказывай. — Орлов махнул на друга рукой, прикрыл глаза.

Гуров коротко, без эмоций изложил свой разговор с госсекретарем, о более мелких чиновниках умолчал.

— Значит, в смерти девочки, компрометации исполнительной власти и президента заинтересован спикер парламента, — подвел итог Орлов. — Тебя пригласили лишь для того, чтобы данный вопрос прояснить?

— А черт его знает! Политика. Они говорят одно, думают другое, имеют в виду третье. Не знаю, Петр, клянусь, не знаю! Я запутался. Конечно, я выстроил версию, ты меня сбил, я согласился, начал создавать другую… А! — Гуров достал сигареты, чиркнул зажигалкой, не закурил. — Я не могу работать, если не понимаю сути происходящего.

— Начни от печки, — улыбнулся Орлов. — Убийца либо на территорию проник, либо там уже находился.

— Интересное кино. Либо начальник охраны врет и враг, либо говорит правду. То же с моим бывшим содельником, ныне полковником, Николаем Авдеевым. Может, он белый, может, он красный. Конкретно я имею лишь шофера и его встречу с Юсовым.

— Вот и занимайся.

— Нужны люди, техника, права, в конце концов. Станислав Крячко, конечно, сыщик, только у него ничего нет, и требовать с него глупо. Кстати, он тебе звонил, удалось добыть пальцы шофера?

— Звонил, отпечатки получил, они по нашим учетам не проходят, — ответил Орлов. — И не могли проходить, идея твоя была завиральная. Каким образом судимый может возить члена ВС?

— Не знаю. — Гуров смутился. — Так ведь какие-то задания я должен давать? Петр, мы не должны отпихиваться от службы безопасности. Там работает много толковых ребят, и техника у них не чета нашей, да и прав поболе.

— Порой и ты изрекаешь разумное. Самое правильное, если шофера Танаева и его связи будут разрабатывать «соседи». Я бы сказал ему, — Орлов покосился на телефон, — о Танаеве. Существует маленькое «но», через которое не перепрыгнешь.

— А они сами не назвали Танаева, не предложили помощь? — удивился Гуров. — Так не бывает, шофера установил начальник охраны, он их человек. Он что же, мне сообщил, а своему начальнику сказать забыл?

— Вот и я про это, — кивнул Орлов. — Конечно, охранник обязательно рапорт написал. Он лишь забыл указать, что выполнял твое задание, выдал поездку за собственную инициативу. Безопасность не ведает, что нам Танаев известен, и помалкивает, а нашу информацию хочет получить.

— Ну и отдай им встречу Танаева и Юсова, пусть колупаются. Тебе что, жалко?

— Нет, конечно. Разговаривал бы гэбист по-людски, так пожалуйста — общее дело, все поровну. А раз он такое говно, так пусть сам в себе и плавает. Нам с тобой лавры нужны? Да пошли они с этим делом к чертовой матери! Я имею приказ министра. Пусть не нравится министр и не нравится приказ, я офицер. А раз он, — Орлов вновь взглянул на телефон, — такого говенного разлива, значит, не напарник, к нему не только спиной, лицом поворачиваться опасно. Он нас с тобой измажет от ботинок до последнего волоска на макушке, век не отмоешься. Защита от такого паршивца лишь одна — мы должны иметь свой, конкретный, результат.

— Я все понимаю, Петр, — ответил Гуров. — Но понимать и мочь суть вещи разные. Я никогда не работал в такой среде, они люди непонятные…

— Глупости, господин сыщик! — резко перебил Орлов. — Не ломай голову над их моралью и философией, партиями, группировками, течениями и направлениями. Не лезь в верха, ищи исполнителя, он твой старый знакомый — убийца-профессионал. Твоя задача выявить убийцу и обезвредить, а приведет он нас к заказчику и вдохновителю — дело десятое.

— Я так не умею, Петр.

— Не говори глупостей, — Орлов заговорил тихо, что свидетельствовало о его неподдельном гневе, — побереги нашу дружбу, Лева. Ты отлично знаешь, я не карьерист, спасающий свою шкуру, но сейчас нам не до жиру: убийца — руководитель, и все концы.

— Извини, я не хотел тебя обидеть. Извини, я постараюсь. Но ты знаешь, если сыщик не видит руку, то не может разыскать оружие. Мне просто трудно, я путаюсь, и это не поза, а лишь конкретная ситуация, дрянная, надо сказать…

— Ладно, ладно, я тоже не прав, — повысил голос Орлов. — Не будем расшаркиваться и, как говорится, подобьем бабки, выясним, что мы имеем с гуся. Оставим высшие эшелоны, мотивы и мотивчики, тут мы с тобой дилетанты, как говорят в наших кругах, фраера. Но, повторяюсь, убийца — натуральный, живой, из плоти и крови. Кто-то где-то его разыскал, и стрелять человек научился не в клубе ДОСААФ, и оружие к нему не с неба свалилось и не правительство выдало.

— «Вальтер», калибр 7,65, мне сообщили — я засомневался, — сказал Гуров. — Пистолет не профессионала, затем подумал, что классный стрелок мог и воспользоваться «вальтером», уж очень удобен для сокрытия.

— Согласен, — Орлов кивнул, — могу добавить, пулю уже проверили, по картотеке она не проходит, значит, из данного пистолета убили впервые.