Джерри Остер - Клуб смерти

— Мне это не нравится, — то его отражение продублировало движения губ.

— Что тебе не нравится, Джейк? — очень-очень ласково спросил Де Бри.

Ньюмен встал прямо перед ним:

— Айвс не сам прыгнул с террасы. Его столкнули. Столкнули потому, что он шантажировал Мак-Алистер не только эмоционально, а по всем каналам. В компании с Майклом Корри, эпидемиологом, парнем, который отслеживал болезни и сам страдал кокаинизмом. Они вдвоем положили глаз на нее. Корри мертв — возможно, его убрала Мак-Алистер. Может быть, это связано с миром кокаина, но я думаю, что Айвса вниз столкнула она.

Хотя это не так легко сделать, столкнуть кого-нибудь с террасы. Мак-Алистер немного выше среднего роста, внешне в хорошей форме. Я точно не помню размеры Айвса, но он, кажется, был пяти футов и десяти дюймов ростом, а весил около ста семидесяти фунтов. Нужна некоторая сила и ловкость, чтобы перевалить его через перила, даже если предварительно обмануть, попросив посмотреть вниз. Все равно кто-то помогал ей.

Том Мак-Нэлли здоровый, горы сумеет сдвинуть, легко может передвигаться по городу и в такую погоду. Вечером, следующим за тем, о котором ты мне только что рассказал, Мак-Алистер обедала с Мак-Нэлли. В ресторане. Мне все время что-то не нравилось, связанное с ее выходом в ресторан. А сейчас, после твоего рассказа о том, что происходило с Айвсом, еще больше настораживает. Мак-Алистер нам рассказала: она обедала с Мак-Нэлли для того, чтобы заявить о нежелании дальше поддерживать с ним отношения. Но, поскольку данная проблема для нее далеко не главная — зачем она тратила время? Ситуация явно притянута за уши. Времени она даром не теряла: при большом числе свидетелей поехала своей дорогой, а он — своей. Мак-Нэлли позвонил ей из дома и якобы уговаривал ее изменить решение, как она утверждает. В действительности на телефонном счетчике зафиксирован разговор, который она объясняет так: он хотел приехать, но получил категорический отказ. Однако он, должно быть, приехал. Незаметно покинул дом, незаметно прошел к Мак-Алистер. У нее в это время находился Айвс. Мак-Нэлли сбросил его с террасы. Мак-Алистер притворилась, что спит, когда пришла полиция и попросила опознать тело. В суматохе Мак-Нэлли мог выскользнуть и отправиться домой.

Как попал туда Айвс, каким образом? Его никто не заметил. Я думаю, что он оставался в ее апартаментах с понедельника, о котором ты мне рассказал. Он писал речь, или статью, или что угодно по просьбе Мак-Алистер, которая притворилась, что собирается раскрыть всему миру правду о своей болезни. Она уже, скорее всего, решила избавиться от него. Но нужно было время на подготовку, необходимо удержать его в апартаментах таким образом, чтобы он ничего не заподозрил. Потому она и дала ему понять, что согласна на разоблачение.

Я думаю, ты там тоже был. Полагаю, что ты не ушел, как врал тут мне, вечером в понедельник. Ты должен был дать понять Мак-Алистер, что тебе не нравится идея Айвса. Она, наверное, отозвала тебя в сторонку и попросила быть ей союзником. Возможно, это ты составил план с привлечением Мак-Нэлли. Вероятно, это ты отвлекал швейцара Мак-Алистер, чтобы Мак-Нэлли незаметно проник в дом. Может, ты прикинулся еще чьим-то гостем и попросил поймать тебе такси или якобы разыскивал кого-то по неправильному адресу. Никто: ни соседи, ни швейцар — не сообщили нам, что видели тебя. Так ведь их и не спрашивали о толстых лысых парнях и девчонках — кое-кто говорит, что ты женского пола.

— Нам надо поговорить, Джейк.

Ньюмен крутанулся на месте и столкнулся лицом к лицу с Плутишкой Дейвом Милнером, Дэвидом Милнером, который стоял в дверном проеме, но не в том, который вел в прихожую, а в том, что соединялся с более интимными частями дома. Ньюмен буквально застыл от неожиданности. Но теперь он ясно осознал, что они смогут выяснить причины подспудной враждебности, основанной на взаимном неуважении и презрении к морали и методам действий напарника, усиленной чрезвычайно напряженными, хотя и случайными, стычками на протяжении длительного времени. Рухнули слабые надежды Ньюмена на то, что неприязнь может навсегда перерасти в сильное взаимное восхищение, основанное на обоюдном уважении и одобрении морали и методов действий напарника, усиленное дурашливым борцовским поединком и парой перепалок за последние два дня. Он даже не удивился, узрев возникшего в дверном проеме Милнера, несмотря на то, что в это время Дейв должен был беседовать с Мак-Алистер. Он не удивился тому, что у Милнера в руке оказался револьвер, направленный не прямо на Ньюмена, но, в общем-то, в его сторону.

— Нам надо поговорить, — повторил Милнер.

А в это время возле паромного терминала кто-то окликнул:

— Советник.

Мак-Алистер обернулась без особого любопытства. Она стояла, опустив голову, и пыталась потуже натянуть перчатки. У нее было ощущение, что если в такую холодину ее кто-то застанет без перчаток, то это можно приравнять к антиобщественному действию: мастурбации в людном месте, попытке забраться в чужой карман или ковырянию в носу. Лицо приближающегося к ней человека было словно замаскировано капюшоном и тенью. Однако это оказалась не смерть, случайно возникшая перед ней в Нью-Йорке, когда она должна находиться в другом месте, и Фрэнсис перестала обращать внимание на недостатки в одежде.

— Спасибо, что пришли, — произнес человек, держа руки в карманах, съежившись и дрожа от холода.

— Я не хочу, чтобы вы здесь мерзли. Давайте войдем внутрь.

Она позволила человеку придержать дверь и подать ей руку, помогая стать на эскалатор. Наверху постояла в сторонке, пока спутник искал в карманах мелочь. Потом прошла через турникет, которому пришлось скормить четвертинку, подождала, затем позволила вести себя. Человек провел ее через паромные ворота, название парома она не разобрала, пока боролась с ветром, кружившим снежные вихри у причала.

Бар-закусочная. Два кофе: один — черный, другой — самый слабый и с сахаром. Подъем на верхнюю крытую палубу. Скамейка, освещенная солнцем, вдали от других пассажиров, придающая парочке дьявольски заговорщический вид, чего они, кстати, очень хотели избежать. Чашки с кофе стояли между ними. У нее — черный. Только теперь ее спутник рискнул снять с себя плащ с капюшоном, шарф, перчатки, толстый свитер, потом еще один и еще один, потоньше, и отпил из чашки светлой и сладкой бурды.

— О Господи, — воскликнул комиссар полиции Франклин Монтгомери, быстро поставил чашку на место, едва не уронив ее, — ой, как горячо. Будьте осторожны.

Фрэнсис Мак-Алистер тоже поставила чашку, притворившись, будто чувствует жар пальцами, благодарная за подсказку.

Монтгомери обмахивал кофе ладонью.