Иэн Рэнкин - Водопад

— Я требую адвоката, — заявила Бензи.

Шивон медленно кивнула.

— Беседа закончена в пятнадцать часов двенадцать минут, — сказала она в микрофон. Моз выключил запись, и Шивон поинтересовалась, какого именно адвоката Клер имеет в виду.

— Нашего семейного адвоката, разумеется, — ответила девушка.

— А как его фамилия? — уточнила Шивон. — Мы ведь не знаем, кто твой семейный адвокат…

— Мой отец. — Увидев озадаченное выражение на ее лице, Клер улыбнулась одними губами. — Не волнуйтесь, детектив Кларк, я не собираюсь вызывать духов, чтобы они защитили меня от произвола полиции. Я имела в виду моего приемного отца…

Новости распространились быстро, и возле комнаты для допросов уже собралась небольшая толпа. Когда Шивон, столкнувшись в дверях с вызванной ею женщиной-констеблем, вышла в коридор, ее забросали заданными шепотом вопросами:

— Ну как?…

— Это она убила?

— Что она говорит?

— Это была она?

Но Шивон не отвечала. Найдя взглядом Джилл Темплер, она сказала:

— Клер Бензи требует адвоката. Как выяснилось, ее адвокат по совместительству — ее отчим.

— Да, это удобно, — согласилась Джилл. Шивон кивнула и, пройдя в рабочий зал, выдернула из розетки ближайший свободный телефон.

— И еще она хочет газировки, лучше всего — диетической пепси-колы.

Джилл Темплер огляделась по сторонам и увидела Джорджа Сильверса.

— Ты слышал, Джордж?

— Да, мэм. — Но уходить Сильверсу явно не хотелось, и Джилл пришлось жестом показать ему, чтобы он пошевеливался.

— Ну, рассказывай… — Джилл снова повернулась к Шивон.

— Да рассказывать в общем-то нечего. — Шивон пожала плечами. — Ей, конечно, придется кое-что объяснить, но это еще не значит, что она — убийца.

— А жаль, правда? — сказал кто-то.

Шивон внезапно вспомнила, что говорил ей Ребус. Встретившись взглядом с Джилл, она добавила:

— Если Клер не поменяет специальность, то через два или три года нам придется довольно тесно с ней работать. Поэтому, мне кажется, не следует перегибать палку и портить с ней отношения.

Шивон не была уверена, что в точности повторяет слова Ребуса, но смысл она передать сумела. Джилл оценивающе посмотрела на нее и кивнула.

— Констебль Кларк права, — громко сказала она, обращаясь к обступившим их сотрудникам. — Неплохая мысль, Шивон… — пробормотала она, прежде чем отвернуться.

Вернувшись в комнату для допросов, Шивон подключила телефонный аппарат к розетке в стене и объяснила Клер, что в город нужно звонить через девятку.

— Я ее не убивала, — спокойно сказала девушка, прежде чем набрать номер.

— В таком случае с тобой все будет в порядке, — отозвалась Шивон. — Но согласись, надо же нам узнать, что произошло с Флип?

Клер кивнула и придвинула аппарат поближе. Шивон подмигнула Мозу, и они вместе вышли в коридор. С Клер осталась только женщина-констебль.

— Она говорит, что никого не убивала, — проговорила Шивон так тихо, чтобы ее услышал только Моз.

— Возможно, — кивнул Эрик. — Ну и что?

— Тогда каким образом Сфинкс мог использовать ее абонемент?

Он покачал головой.

— Не знаю. То есть, конечно, теоретически это возможно, но крайне маловероятно.

Шивон пристально посмотрела на него.

— Значит, ты считаешь — мы поймали убийцу?

Эрик пожал плечами.

— Сначала нужно узнать, на кого зарегистрированы другие абонементы, с которых работал Сфинкс.

— Когда это будет? Сколько еще понадобится времени, чтобы проследить всех наших абонентов?

— Думаю, сегодня вечером или завтра утром Специальная служба пришлет нам полный список.

Кто-то прошел мимо, похлопал обоих по плечам, показал поднятые вверх большие пальцы и исчез за изгибом коридора.

— Они думают, мы раскололи этот орешек, — заметил Моз.

— Боюсь, до этого еще далеко.

— Но ты сама говорила, что у Клер есть мотив.

Шивон рассеянно кивнула. Она думала о последней полученной по электронной почте загадке. Могла ли придумать такую загадку женщина? Безусловно, могла. В виртуальном мире каждый мог прикинуться кем угодно — мужчиной и женщиной, подростком и взрослым. Желтая пресса была полна историй о пожилых педофилах, которые проникали в детские «переговорные залы», притворившись подростками. Сама анонимность Сети служила едва ли не основным фактором, притягивавшим разного рода извращенцев и преступников.

Потом Шивон подумала о Клер Бензи — о том, как долго она вынашивала свои мстительные планы, ежедневно и ежечасно сдерживая обжигающий гнев, вспыхнувший в ее душе после самоубийства отца. Быть может, когда она возобновляла отношения с Флип, Клер ни о чем таком не думала; быть может, она была готова любить и прощать, но не сумела справиться с растущей ненавистью к беззаботной и обеспеченной жизни, которую вела Филиппа, — к ее друзьям на дорогих спортивных машинах, к барам, ночным клубам и всему остальному, что было привилегией людей, не знавших нужды и боли и никогда не терявших ничего такого, чего нельзя было бы купить за деньги.

— Я не знаю, — сказала Шивон и, запустив себе в волосы пальцы, потянула с такой силой, что кожа на голове засвербела. — Не знаю, — с нажимом повторила она.

— Вот и хорошо, — сказал Эрик. — К допросу следует приступать, отбросив любые предварительные соображения, способные повлиять на объективность выводов. Азбука сыска…

Шивон устало улыбнулась и пожала ему руку.

— Спасибо, Эрик.

— Не волнуйся, все будет нормально, — пообещал он.

Шивон кивнула. Ей очень хотелось в это верить.

Войдя в зал Центральной городской библиотеки, Ребус невольно подумал, что это место как раз для него. Сегодня, во всяком случае, большинство посетителей составляли безработные — усталые, потрепанные жизнью, пожилые люди, которые сладко дремали в уютных креслах. Книги служили им в качестве подушек. За столиком у самого входа сидел беззубый старик с раззявленным ртом и с важным видом водил пальцем по телефонному справочнику, не пропуская ни одной страницы. Заинтересовавшись таким необычным поведением, Ребус спросил о старике у библиотекарши.

— Он ходит к нам уже несколько лет и всегда читает только телефонные справочники, — сказала она.

— Наверное, он мог бы получить работу в Адресном столе, — предположил Ребус.

— Думаю, именно оттуда его и уволили.

Признав, что догадка библиотекарши может быть недалека от истины, Ребус вернулся к собственным изысканиям. Ему пока удалось узнать, что Альбер Камю был французским романистом и мыслителем, что он написал романы La Chute и La Peste, получил Нобелевскую премию по литературе и умер в возрасте сорока с небольшим лет. По просьбе Ребуса библиотекарша предприняла специальный поиск, но среди писателей и поэтов другого Камю не оказалось.