Питер Аспе - Квадрат тамплиеров

– Стеклышки в стиле «кока-ботл-батомс», – повторила Джудит несколько раз.

Оба в темно-серых костюмах, белых рубашках с галстуками небесно-голубого цвета и черных ботинках.

– Мефистофели, – добавила Джудит. – И один из них остановился, чтобы закапать в глаза какие-то капли. – «Что-то у него там было не так», – подумала она теперь.

Его пожилой компаньон был вылитым Эйнштейном, что также совпадало с другими описаниями. Ему, должно быть, шел по меньшей мере седьмой десяток, и он сутулился. Он не мог быть более пяти футов шести дюймов ростом, грузный, с водянистыми мешками под глазами.

– Он, видимо, провел много времени на открытом воздухе, – сказала она. – Боже мой, просто идеальный загар!

Бутылка женевера почти опустела, когда они расстались. Корнёйты были на седьмом небе от радости, когда Ван-Ин предложил им продлить отдых на пару дней. Мэрия его обеспечит. Это даст время на составление фоторобота и еще день на компенсацию неудобств.

– Мэрия все покроет, а? – поглумился Версавел. – Я прямо сейчас вижу лицо Де-Ки.

Ван-Ин равнодушно пожал плечами:

– Папочка должна быть полной, а то подумают, что нам совсем не пришлось напрягаться.

– Мисс Мартенс не упустит возможности помять нашему Ван-Ину суставы?

Версавел вовремя отскочил, чтобы избежать тычка в ребра.

– Надо узнать, что хотел сказать Дюпон и два соседа, которые слышали взрыв. Мне нужны их показания на столе завтра утром, Версавел, – прошипел Ван-Ин. – Время продолжать расследование в «л’Эстамине».

– Как прикажете, комиссар.

– Иди освежи голову.

– Что ж, увидимся, – засмеялся Версавел. – Удачи в расследовании, – кинул он напоследок и поспешил своей дорогой, повернув направо мимо рыбного рынка, и скрылся в толпе туристов, двигавшейся по узкой Блинд-Эйзель-стрит.

На закуску «Дювеля» и «Бокмы» Ван-Ин заказал спагетти «Болоньез», устроился на воздухе возле ресторана на краю парка Астрид. Среди завсегдатаев заведений Брюгге нет того, кто еще не лакомился спагетти в «Эстамине».

В тот момент, когда Ван-Ин опустошал свою тарелку, на Миндэрбройдер в Астрид-парке появился лимонно-желтый «ауди». Лео Ванмаэль прибыл на пять минут раньше, что было совсем для него необычно.

– Ух.

Ванмаэль – мячик на коротких крепких ногах – оглядел пространство:

– «Дювель»? – спросил Ван-Ин. Он показал бармену два пальца в виде буквы V.

– Наконец-то, – рявкнул Ванмаэль. – Не чувствую ног.

– Но усилия-то были не напрасны? – спросил Ван-Ин в надежде на добрую весть.

Ванмаэль гордо поднял нос.

– Клоуны не потрудились оставить и следа, – заговорил он извиняющимся тоном. – Ни отпечатков, ни волос, ни хоть бы осколка ногтя. Двое из моей команды прочесали все. Самой интересной находкой стал горшок с вазелином в соседней комнате.

– Какой еще соседней?

– Вы не вскрывали ее.

Ван-Ин помотал головой.

– Импровизированная гостиная напротив мастерской, – усмехнулся Лео.

– О, это все объясняет, – прошептал Ван-Ин. – Теперь ясно, что дело во внеурочных клиентах. Мы должны были сконцентрироваться на них.

– Ревнивец бывший любовник семидесяти лет в сопровождении внука? – ухмыльнулся Ванмаэль.

– Вы правы, Лео. Позвольте полюбопытствовать, есть ли еще что-нибудь?

– Эксперты из NIC изучили детонатор, то есть то, что от него осталось. Путь семтекса не проследить. Его получают из Северной Ирландии через Зебрюгге в контейнерах, если есть какие-то связи в криминале, то не составляет труда получить его в любых количествах, так что никаких идей. Выследить стандартный трейлер «мерседес» примерно так же просто, как поймать в объектив его величество короля.

Ван-Ина усмехнулся:

– Не говорите мне, что вас сюда позвала кружка «Дювеля».

Ванмаэль яростно покачал головой:

– Я бы поговорил о той записке с латынью. Один друг подозревает, что тут попахивает каким-нибудь эзотерическим обществом: розенкрейцеры или масоны, например, что-то в этом духе.

– А нет каких-нибудь идей у вашего друга насчет того, что это значит?

– Нет, – сказал Ванмаэль. – Но он знает того, кто может знать.

– Кто? – нетерпеливо спросил Ван-Ин.

– Консьерж в базилике Холи-Блад.

Ван-Ин уставился на него с недоверием.

– Консьерж в Холи-блад, – повторил он рассеянно.

– Определенно, он, – кивнул Лео. – По словам моего приятеля, познания этого человека в волшебстве, алхимии и всяких тайнах подобного рода близки к энциклопедическим.

– Алхимия, значит, – пробормотал Ван-Ин. – Это не превращение свинца в золото?

– Что-то вроде того, – сказал Лео, держа два пальца в воздухе. – Я договорился встретиться с ним. Он ждет нас в семь. Его зовут Бильен. По телефону мне показалось, что он заинтригован.

Они оплатили по счету без десяти семь. Терраса к тому времени уже заполнилась людьми. Бармен сделал блюз погромче.

Ван-Ин и Лео повернули направо и побрели в сторону Бург-сквер через Джозеф-Сувее-стрит мимо рыбного рынка.

На юго-западном углу Бург-сквер среди обычных для Брюгге домов стоит необычное сооружение с двумя часовнями, где с тринадцатого века хранилась реликвия с кровью Христа.

Базилика Холи-Блад принимает не менее двух миллионов туристов в год. Мало кто знает, что в задней части базилики за ее высокими стенами скрывается особняк девятнадцатого века. К двери особняка поднимается монументальная лестница, известная как Steeghere, ведущая к верхней части часовни.

Потребовалось время, прежде чем кто-либо ответил на старомодный дверной звонок. Ван-Ин уже собирался еще раз дернуть колокольчик, когда послышались шаркающие шаги. Плотно примыкающая к полу дверь тяжело открылась, на пороге возник молодой человек, одетый в шорты и яркую разноцветную футболку.

– Добрый вечер, мы из полиции. Ваш отец дома? – спросил Ван-Ин, а Лео заметил промелькнувшую улыбку на лице молодого человека.

– Франс Бильен, – сказал он явно с иронией. – Пожалуйста, входите.

«Консьержи изменились», – подумал Лео.

Они вошли внутрь и проследовали вдоль голого сводчатого коридора, повернули налево и направились вверх по лестнице, ведущей в другой коридор.

– Что-то вроде лабиринта, – легкомысленно заметил Ван-Ин.

– Ага, все так говорят в первый раз, – сказал Бильен, причем так, словно второго раза никогда и не было.

Он открыл одну из многих дверей и включил свет. Комната оказалась просторной и со вкусом обставленной. Отличных пропорций светло-серый кожаный гарнитур класса люкс, должно быть, стоил шесть месячных зарплат Ван-Ина. Стены покрыты рельефными обоями песчано-желтого цвета, отлично гармонирующими с массивной антикварной мебелью кабинета, в котором господствовал огромный книжный шкаф. Над камином висел старый плакат «Процессия Святой Крови», разнообразные комнатные растения довершали убранство.