Анатолий Силин - Убийца среди нас

— Не густо, не густо, — вздохнул Дорохов.

У меня тоже на душе скребло. Так хорошо и безмятежно начинался день: тишина, снежок, предстоящая встреча с друзьями — и вдруг все перечеркнуто. Словно угадав мои мысли, Дорохов сказал:

— Это ж надо так все поиспортить! Профессиональный праздник — и вот… Какой же теперь праздник…

— Ничего не поделаешь, — посочувствовал прокурор. — Но пора, однако, закругляться… Водителей, если объяснения взяли, отпустить, проследить, чтобы трупы отправили в судмедэкспертизу. А нам, — поглядел он на меня и Дорохова, — пора возвращаться и совместно обмозговать план действий. С нас его немедленно в УВД затребуют. Работа предстоит немалая. Мы с Дороховым ничего не ответили. Я-то понимал, что значит «совместно обмозговать» этот план действий. Кроме общих установок и пожеланий от прокурора ничего не получишь. Дай Бог ошибиться — случай-то неординарный. Устало вышли из посадки. Дорохов поблагодарил водителей за оказанную помощь. Оставив на месте преступления эксперта, следователя и наряд милиции, мы возвратились в отдел.

С Алексеем Тереховым я познакомился на третий день после группового убийства в лесопосадке. До этого я его вообще не знал, так же как и он меня. После убийства туркмен была скомплектована и утверждена следственно-оперативная группа, совместно с прокуратурой составлен план мероприятий по расследованию преступления. Руководителем следственно-оперативной группы был прокурор района, я вошел в нее на правах заместителя. Дорохов предупредил, что важнее этого задания ничего быть не может. Меня, собственно, убеждать в этом и не следовало: сам понимал обстановку. Группа заработала сразу же и, надо сказать, на первых порах небезуспешно. Уже на второй день из поездки по автотрассе возвратились сотрудник ГАИ и оперуполномоченный уголовного розыска, посланные собрать информацию по проезжавшим в автомашине туркменам.

«Если они ехали ночью, — считал я, — а в это время поток машин сокращается до минимума, и вполне вероятно должны были где-то засветиться». Так оно и вышло. На одной из заправочных станций, на окраине города, женщина-оператор подтвердила, что заполночь, точное время не запомнила, к АЭС подъехали светлые «Жигули», из которых вышли несколько человек «нерусской национальности». Они заправили машину и тут же уехали. Машина была одна, и больше продолжительное время заправляться никто не подъезжал.

Недалеко от АЗС сотрудник стационарного поста ГАИ подтвердил, что светлые «Жигули» с туркменами проезжали в южном направлении автотрассы. Он даже назвал по журналу точное время. Чего-либо особенного сержант не заметил, кто был за рулем, не обратил внимания, так как в это время подъехал командир батальона дорожно-патрульной службы, проверявший перед Днем милиции исполнение подчиненными нарядами своих служебных обязанностей.

Лично меня это не совсем устраивало. Да, хорошо, что стало известно, когда и в каком направлении прошла машина с туркменами. Но сколько человек в ней сидело? Кто находился за рулем? Ведь только погибло четверо. Они что — друг друга убивали? Я предполагал, что должна быть, по крайней мере, еще одна машина с людьми, а может быть, даже и две. Не мог представить, чтобы одиночка мог с топором и ножом пойти на подобное преступление, да еще в лесополосе. Возможно, другая машина прошла раньше или в условленном месте поджидала. Ехавшие должны знать друг друга, зачем иначе останавливаться с незнакомыми, да еще ночью? Погибшие могли быть с обеих сторон, хотя, как знать, потерь со стороны убийц могло и не быть. В общем, масса безответных вопросов. Хорошо бы побыстрее получить на них ответы, хоть какие-нибудь зацепки. Но все, с кем приходилось встречаться, что-либо конкретного сказать не могли.

Как-то сидел в кабинете и грустно размышлял о нелегких перспективах дела. В День милиции у меня из друзей так никто и не побывал. Сидел и думал, что до тех пор, пока преступление не раскрыто, о переводе в город и речи быть не может. Что ж, так даже лучше. Из головы не выходило зрелище зверского убийства. Почему же все произошло именно в этом, ничем не примечательном местечке? Это что — случайность или продумано заранее и имеет какой-то свой смысл? И сколько надо провести встреч с людьми, отобрать по крупицам нужную информацию, выстраивая догадки в зацепки, не успокаиваясь, продолжая работать и работать, пока докопаешься до истины. Как эта истина пока далека!

Дверь скрипнула (все забываю принести машинного масла, чтобы смазать петли), я поднял голову. В кабинет вошел молодой, рослый, в расстегнутом светлом плаще с подстежкой, я бы даже сказал, красивый мужчина. О его внешности нисколько не преувеличиваю: с таких, как говорят, только картины писать. Бывают же люди, которых Господь Бог статью не обидел. Вошедший представился старшим следователем по особо важным делам УВД Алексеем Тереховым. Поздоровались. Я понял, что приезд Терехова не случаен, да тут и понимать-то, собственно говоря, нечего. Ясно, что в связи с нашумевшим убийством в лесопосадке. А ко мне Терехов зашел потому, что Дорохов был в отъезде; к кому же в таком случае, как не ко мне, идти?

Терехов сел напротив, достал пачку сигарет.

— Закурите? — протянул мне сигареты через стол.

— Спасибо, бросил.

— А мне разрешите? — смотрит с хитринкой, изучающе.

— Да, пожалуйста. — Я переставил с подоконника на стол оставшуюся от моего предшественника, пропитанную пеплом и никотином пепельницу. Все собирался ее выбросить, да каждый раз передумывал, так как она время от времени кому-то пригождалась и была в кабинете своего рода памятной достопримечательностью.

— Кто бы мне в этом помог, — сказал Терехов, прикуривая и добродушно улыбаясь. — У вас, значит, хватило силы воли, а моего терпения хватает на неделю, не больше.

Вот так и познакомились с Тереховым, потом разговорились, без какой-либо натяжки, скованности, а сразу и запросто, будто старые добрые приятели, давно знавшие друг друга и расставшиеся не позже чем вчера.

Терехов сказал, что приехал по заданию руководства УВД более подробно ознакомиться с обстоятельствами убийства туркмен, пояснил, что руководством УВД и областной прокуратурой сформирована следственно-оперативная группа, которую возглавил заместитель областного прокурора.

Увидев на моем лице улыбку, спросил:

— Чему улыбаетесь? Небось думаете, что теперь и гора с плеч долой? Не-ет, Максимов, уж кому-кому, а нам с вами по этому преступлению придется повкалывать как никому другому. Это уж точно. — Заметив мой вопрошающий взгляд, пояснил, что есть приказ начальника УВД о моем переводе в Управление уголовного розыска и что я, уже в новой должности, включен в состав следственно-оперативной группы. Протянул руку, чтобы поздравить. Но я был так ошарашен сказанным, что даже не сразу сообразил, в связи с чем он меня поздравляет. «Зачем все это?..» — внутренне убеждал сам себя.