Анатолий Силин - Убийца среди нас

Торговые базы в Каменогорске осаждались "челноками", и что-либо там купить становилось все сложнее и сложнее. Наиболее ходовой товар распродавался не доходя до баз. Каждый стремился урвать себе кусок пожирнее. А что ж? На то он и "дикий рынок" с его дикими порядками.

Из Турции домой возвращались накануне Нового года. Билеты взяли в купе "СВ" на двоих, чтобы никто не мешал. Купили водки, пива, закуску. Почти всю дорогу ели, пили и разговаривали.

То, о чем в ту ночь пошла речь, Григорий никак не ожидал.

— Это что, серьезно? — переспросил Рюмина, предложившего ему поработать заведующим торговой базой. В прошлый раз, когда об этом шел разговор, Парамошкин не придал ему особого значения. Посчитал шуткой — ну какой он завбазой?

— Серьезней быть не может, — ответил Рюмин. — Сам ведь только что говорил о нехватке товара. Вот и сделай так, чтобы нужный товар на твоей базе был. И именно для нас. Помотайся в Москву, еще кое-куда. Тебя учить не надо, сам понимать должен.

— Но почему я, а скажем, не ты?

— У тебя лучше получится.

— Смеешься, да? Ну давай, давай…

Рюмин как-то кисло поморщился. Высморкавшись в платок, сказал:

— Я же доцент университета, какая необходимость терять такое место. Возможно, пригодится. Что же касается тебя, то ты ничего не теряешь. Наоборот — выигрываешь.

— Не знаю-не знаю… — не сразу ответил Парамошкин. Да и было над чем задуматься. Этот Рюмин опять сам за него все решил. Сначала сделал одолжение, взяв в свою команду. За это спасибо, все идет как нельзя лучше. Но вот стоит ли лезть в торговлю? Налил в стакан пива: водку решил не пить — утром встреча с Ириной. Выпил, пожал плечами:

— Если б такое предложение поступило до нашей встречи — посчитал бы за великое благо…

— И что же изменилось сейчас?

— А то, что поездками доволен, они меня со всех сторон устраивают. А вот что буду иметь с должности завбазой? Кроме тычков, нервотрепки и нравоучений от разных чинуш — ничего?

— Зря так думаешь. Намекну: иметь много будешь, во всяком случае, больше.

— Не понимаю.

— А я объясню. Помнишь в первую поездку в Польшу ты помог мне привезти за мои бабки три магнитолы? Цену каждой штуки знаешь. Так вот: я лично обеспечиваю, поставляю, называй как хочешь, тебе хлопцев, которых ты за денежки отоваришь. Они же тебе за эту услугу доставят или нужную технику, или лучше всего — баксы. Ясно, что не бесплатно, за твой товар. И не надо никуда мотаться, делай спокойненько свое дело. Теперь дошло?

— Дошло, но… Да и не в том дело. Просто не хочу на шею ярмо одевать. Знаю, какой сейчас ажиотаж вокруг баз. Там можно так вляпаться, что потом не отмоешься.

— Так это ж, дружище, от тебя будет зависеть. А волков бояться — в лес не ходить. Ясно, что думать надо, кому товар дать, а кому отказать, кого просить об услуге, а кого нет. Но я ведь сказал, что обеспечу надежными людьми. Они будут привозить тебе не меньше, чем сам привозил за поездку. Кроме того, зарплата по должности, плюс всевозможные навары. А они будут, посмотри, как жизнь перевернулась и как поменялись всяческие ценности. Ты просто не зришь в корень. Для всех ты будешь божеством, тебя будут уважать, на руках носить!

— Да уж, скажешь — на руках. Пожалуй, надорвутся.

Рюмин пил водку глоточками, понемножку, почти не закусывал, но не пьянел.

Долго, во всех деталях, обговаривали предстоящую работу, порядок и закупку товаров, их распределение. Парамошкин все больше убеждался, что Рюмин в торговых делах дока. Вспомнили совместные хождения по базам Москвы, когда все были им так недовольны. На московские базы надо ехать немедленно и устанавливать с ними связи. Не сразу, но постепенно, продумывая все "за" и "против", Парамошкин убеждался в разумности и выгодности предложения Рюмина. Особенно, когда тот сказал, что рано или поздно базы тоже перейдут в частные руки. А что он, собственно, теряет? Да ничего. Товар-то в его распоряжении. Кому захочет, тому и даст. Сколько захочет, столько и продаст. Он хозяин, к нему пойдут на поклон, так же, как и сам когда-то, в Полянске, за подношения. Выгода явная и прямая. В общем, согласился, хотя и сказал, что посоветуется с женой. Одно было Парамошкину непонятно — почему Рюмин так спокойно отпускает его от себя? Ведь сработались и ему с ним удобно? С кем он намерен выезжать впредь? Хотя желающих найдется немало. Он же их потом и оброком, пока не окрепнут, обложит, а они "командору" будут еще и в рот заглядывать.

Решили так. Рюмин сразу по приезде утрясает все со Шлыковым. Тот насчет него договаривается, показывает кому надо и решает вопрос о назначении. На все это уйдет не больше десяти дней.

В ночь перед разговором со Шлыковым Парамошкину приснился сон — будто стал он директором необычного магазина. В его магазине можно было купить любую часть человеческого тела, изготовленную из спецматериалов. И надо же такому причудиться! Парамошкин всегда спал спокойно и безо всяких снов. А тут — вроде как запчасти, только не для машин, а для человека. Можно, к примеру, запросто купить голову, руки, ноги, сердце, печень, в общем, все-все, у кого что поизносилось, заменить. И люди валят валом, в основном пожилые, хотя немало и молодых. О магазине же и его директоре столько разговоров в телепередачах, от журналистов отбоя нет. Никто теперь не сравнится с популярностью завмага Парамошкина. И Ирина стала работать. Она заведует складом, откуда Григорий получает для магазина эти самые "запчасти". Только вот отношения между ними ухудшились. Они теперь не муж и жена. Но он-то знает, что Ирина была его женой и когда-то они жили душа в душу… От этого стресса у Григория забарахлило сердце, и знакомый врач посоветовал немедленно его заменить. Однако в магазине как назло нужного сердца не оказалось. Тогда он обратился к Ирине — выдай, да получше, ведь чай не чужими были. А та походила, посмотрела и развела руками: нет, на складе ни одного хорошего сердца не осталось, а не далее как вчера продала Рюмину последнее, что для себя держала. Обиделся Парамошкин, ох как обиделся! А в это время заявился Рюмин, как всегда вальяжный и веселый (сердце-то новехонькое, почему бы и не быть веселым). Подойдя к Ирине, стал ее целовать, а ей, видно, это нравится. Парамошкина взорвало — надо же так обнаглеть, при нем с Ириной целуется! Схватил обидчика за грудки, чтобы как следует проучить, но Ирина-то какова! Говорит: ты чего это, Гриша, разволновался? Или забыл, в какое время живем? И смеется как дурочка. Нет, думает Парамошкин, уж я-то знаю, в какое время живу, и этому гаду голову все равно оторву. Начал отрывать и… проснулся.

Было еще темно. Ирина спала рядышком. Кое-как растолкал ее и рассказал сон. Но жене было неинтересно слушать этот вздор. Муж рядом, жив-здоров, зачем расстраиваться? Глупые сны. Сказав, что все это чепуха, тут же опять уснула. Григорий же долго не спал, все думал и думал о том, что бы все это значило. Утром вновь рассказал Ирине странный сон, но она только посмеялась. Потом стала ласкаться, целовать его, и он совсем успокоился, а тревожные мысли вскоре вытеснили другие заботы.