Анатолий Силин - Убийца среди нас

— Какие у вас предложения?

Науменко понимал, что зацепил Соломкина за больные струны. Перед ним сидел уже не тот самоуверенный и нагловатый милицейский чиновник. Соломкин, видно, предполагал, что никаких осложнений с адвокатом не будет. К тому же явно трусоват: уже ищет выход, советуется. Что ж, можно и подсказать.

— Наказать Парамошкина, — ответил он, — конечно, надо. Недостатки на базе имели место, хотя и не такие уж большие. Но Парамошкин и работал как лошадь. За всех, за того же Гнидкина. Можно сказать, что торговую базу с колен на ноги поставил. А это непросто при нынешнем-то повсеместном раздрае. С учетом того, что работал непродолжительно, лучше освободить Парамошкина от должности директора базы. Такое решение, на мой взгляд, будет наиболее удобным. Но это только предложение, хотя на суде я его буду твердо отстаивать. А решать вам.

— Что ж, подумаю, посоветуюсь со следователем и руководством, — сказал уже без прежнего апломба Соломкин. Встал, вышел из-за стола и даже проводил Науменко до выхода.

Соломкин не был бы Соломкиным, если бы в тот же день не собрал информацию по Скоркиным. Собрал — и не обрадовался. Да, директор завода Скоркин Иван Семенович в ближайшее время должен стать губернатором области. Гарантия, как подтвердили опытные и всезнающие источники — стопроцентная.

По младшему Скоркину оказалось сложнее. Никто толком не знал о его взаимоотношениях с Парамошкиным. Лишь Гнидкин, который сидел на больничном, подтвердил факт неоднократного отоваривания Вениамина Скоркина на их базе. Все вопросы с ним решал лично Парамошкин.

— Так дружат они или нет? — разозлился на Гнидкина Соломкин.

— Может, дружат, а может, и нет, — обиделся Гнидкин, у которого до сих пор болела упрятанная под гипс рука.

— Мо-ж-жет! — передразнил Соломкин. — Знать надо, а не трепать языком. — Больше разговаривать с Гнидкиным не стал.

Стоп-стоп! Его вдруг осенило: а если закинуть удочку главе администрации района Шлыкову. Он же звонил насчет Парамошкина и просил не действовать слишком круто. Мол, неопытен, поправится.

Тут же позвонил и витиевато сформулировал свой вопрос. Шлыков однозначно подтвердил, что Парамошкин и младший Скоркин дружат, хотя и не так долго, но друзья настоящие.

— Спасибо, — поблагодарил Соломкин, но трубку класть не спешил. Услышал:

— А в чем, собственно, проблема? Дружат-не дружат… Это так важно? Когда, кстати, дело закончится?

Вот этого Соломкин и ждал. Теперь надо поговорить по душам. В силовых структурах все чаще стали поговаривать, что Шлыков — один из основных претендентов на должность мэра Каменогорска. Портить отношения с таким человеком нельзя, наоборот, из всего случившегося с Парамошкиным можно извлечь для себя неплохую выгоду. Отвечал больше намеками, но довольно прозрачными.

Да, говорил, словно раскрывал большой секрет, дело, в основном, закончено. Осталось согласовать. Кстати, вашу просьбу учел. А что касается, дружат или не дружат Парамошкин со Скоркиным, то сами понимаете, при согласовании это не лишне учесть. Было бы совсем неплохо, если и он, Григорий Анатольевич, позвонит начальнику службы. Не помешает.

Шлыков уточнил:

— Что я должен сказать?

— То же, что и мне. Он же ваш протеже, не так ли? Молод, неопытен, но человек порядочный. Или уже у вас о нем другое мнение?

— Нет, почему же, мнение каким было, таким и осталось, а позвонить позвоню. В данном случае рубить под корень нельзя. Да, оступился, да, надо поправить, но не слишком круто.

— Мое мнение с вашим полностью совпадает. Думаю, что раскручивать на полную катушку не следует. Это было бы жестоко. Всего доброго. До свиданья…

Соломкин встал из-за стола и подошел к окну. Было еще светло. Сквозь стекло хорошо видно, как, догоняя друг друга, словно играясь, падают легкие снежинки. У входа в УВД стоят несколько легковых машин. Это начальства. Кто-то приехал или должен уехать. Остальная "армада" паркуется подальше от Управления. Начальство… Гм, а кому не хочется пробиться в начальство? Вот и ему, Соломкину, хочется, хочется, чтобы о нем заговорили, писали о его успехах в газетах, чтобы ему посвящали передачи на телевидении. Но ведь это кому как повезет.

Так уж получилось, что в свой первый день на работу в Управлении шел вместе с одним крупным милицейским чином. Тот жил недалеко от УВД и всегда ходил на службу пешком. Видно, приглянулся ему чем-то новый молоденький, шустрый сотрудник, и он тогда сказал Соломкину слова, которые тот запомнил надолго: в органах внутренних дел у каждого начальника есть свои любимчики, к кому они благоволят и кого поддерживают. В принципе, Соломкин по службе не был обижен вниманием руководства, особенно когда перешел в БХСС. Но надо было и самому шевелиться, держать нос по ветру: кому-то из начальства предложить сапоги для жены получше и подешевле, кому-то плащ… Главное — завязать контакты, а там "заказы" сами посыпятся. Начальники тоже люди, но им некогда. И вот — его поддерживали, хвалили, ставили в пример. Но этого так мало; вот если бы чем-то блеснуть, чтобы заметили первые лица из администраций города и области. Это, конечно, трудно, но иногда неплохо сработать на перспективу. К примеру, с тем же Парамошкиным. У парня просматриваются мощные связи. Чего стоит один Шлыков! А Скоркин? Правда, успел порядком насолить Парамошкину, но это поправимо. Мысленно Соломкин уже решил, что по делу Парамошкина надо переиграть. Только так и никак по-другому.

Следователя переубедит. По начальнику службы поможет звонок Шлыкова. Не теряя времени, Соломкин пошел к следователю. Мужик он покладистый, все поймет. Потом с обвинительным заключением и постановлением нужно успеть попасть к руководству службы и УВД.

…Подходя к машине, Парамошкин глянул на часы. Надо было торопиться, он уже выбивался из рабочего графика. Рюмин дал кучу заданий по открывающимся в субботу магазинам: купить и завести холодильные шкафы, светильники, замки, дверные ручки и много чего еще. Нужны деньги — поехал в офис. Если Рюмин там, то начнет допытываться, где пропадал. К счастью, его в офисе не оказалось. Жены тоже не было. Надя сидела за компьютером; увидев его, заулыбалась. Обнялись, стали целоваться.

— Во сне приснилась, — откровенничал Григорий, обнимая Надю. — Будто приворожила чем. Места без тебя не нахожу.

— Но ведь ты женат. Помнишь, что говорил?

— Говорил, ну и что? Жена, она как была, так и есть. Ты не жена, а будто магнитом притягиваешь. Как с тобой — будто огнем полыхаю.

— Смотри не сгори, с кем тогда останусь?

— Смеешься, а мне не до смеха. Говорю честно: просто горю!

— Чего во сне видел-то, горячий мой?

— Точно уже не помню.

— Ну вот, даже вспомнить не можешь.