Питер Аспе - Дети Хроноса

– У тебя что-нибудь болит? – спросил он немного погодя.

Она взяла бумажный платочек и промокнула глаза.

– Я беспокоюсь о ребенке. Я попросила сделать пункцию околоплодных вод.

– Пункцию околоплодных вод! Ты, кто никогда ни о чем не беспокоится.

Ханнелоре провела рукой по его волосам. Она хотела любой ценой сделать так, чтобы он не чувствовал себя виноватым.

– Я хочу быть уверена, Питер. В конце концов, мне тридцать шесть.

Ван-Ин налил себе бокал вина. Ему было сорок три. Его легкие забиты смолой, а кровь все еще жидкая, потому что он ежедневно разбавлял ее алкоголем.

– Хочешь глоточек? – Он протянул ей свой бокал. – Немного вина ему не повредит.

Она отмахнулась.

– Все равно алкоголь уже в его генах, – успокоил жену Ван-Ин. – Поверь мне. В этой области я доминирую.

Иногда Ван-Ин мог высказаться особенно нелогично. Она тоже плохо понимала, почему прислушалась к его аргументам, и все-таки взяла бокал.

На пару секунд повисла неприятная тишина. За этот промежуток времени Ван-Ина захлестнули апокалиптические картины детей с ужасными уродствами.

– Что мы будем делать, если… Я имею в виду… Представь, что…

Призрак, который мучил сейчас Ван-Ина, преследовал ее еще со вчерашнего дня.

– Я не собиралась рассказывать тебе сегодня вечером. Может быть, мне стоило… Собственно говоря, я не знаю, Питер. Сейчас все говорят о наследственности и генетических исследованиях. Газеты только об этом и пишут. И ты прав. Раньше я бы сама от души над этим посмеялась, но вчера эта уверенность рухнула, как карточный домик. Теперь я хочу знать, все ли в порядке.

Был ли это тот момент, когда мужчина должен показать, насколько он сильный, или в подобных ситуациях ему можно было расчувствоваться? Ван-Ин не знал. Пожалуй, ответ на этот вопрос надо искать в какой-нибудь книге.

– Я не буду повторять два раза! – кричала Лен Вермаст. – Одиннадцать часов. Оба марш в кровать и спать!

Когда Тине чуть позже услышала, как мама взбегает по лестнице, она мигом спрятала свой трофей под подушку. Йорис сидел по-турецки на своей кровати. Он безнадежно посмотрел на сестру, но даже не пикнул, когда мама ворвалась в комнату. Лен подошла к сыну, укрыла его одеялом и поцеловала. После этого она повернулась к дочери.

– Если я еще только услышу шум, завтра ты останешься дома.

Тине покорно склонила голову. Завтра она с подружками собиралась кататься на лошадях. Эта зануда не имела права лишать ее такого удовольствия.

Лен выключила свет и пошла вниз. На лестнице она сняла платье и вошла в гостиную топлес. Хюго должен был распрощаться с двумя предметами одежды. Джеф сидел в носках, а Аннелис все еще была в одежде. Как так получалось, что, когда Джеф и Аннелис приходили поиграть в покер на раздевание, она всегда проигрывала?

В нескольких километрах от Виктории – столицы Гозо – Аманд Декейзер управлял единственным трехзвездочным рестораном Мальтийского архипелага. Аманд был уроженцем Кнокке. Двадцать лет назад он обнаружил на мальтийском рынке незаполненную нишу: несмотря на то что коренные жители острова делали все возможное, чтобы угодить туристам, некоторым недоставало своей национальной кухни. Виновны ли в этом британцы, которые оказали тогда влияние на местные пищевые привычки, или сказалась нехватка кулинарной изобретательности в связи с господствующей засухой на всем острове, который в древности назывался «страной меда»?

Кроме того, Аманд в любом случае увидел, что простого сочетания сливового пудинга, пиццы и кускуса будет достаточно для улучшения ситуации. Он начинал скромно, стал ввозить сырье из Фландрии и уже спустя пять лет мог называть себя владельцем популярного ресторана с ночным клубом.

Вилльям Артс прибыл после полудня. Аманд как раз отдыхал на продуваемой ветрами террасе. Он сразу же узнал своего старого друга.

– Вилльям! – вскрикнул он восторженно. – Я не ждал тебя так рано.

Они тепло пожали друг другу руку. Аманд сейчас же принес «Юпилер» [23]и закуски.

– Наконец-то это случилось, – сказал Артс. – Бельгия теперь может навсегда катиться к черту.

– Отлично, Вилльям. Это надо отпраздновать.

Версавел решительно вошел в кабинет 204 в модном костюме, бронзово-зеленой рубашке и черном галстуке, он был чинный и величественный. На его лице сияла счастливая улыбка.

– Ты опоздал, – резко укорил его Ван-Ин.

Версавел снял свое пальто и изящно накинул его на стул, подошел к открытому окну и глубоко вдохнул.

– Гвидо, сейчас пятнадцать минут десятого. Не заливай мне, что «Мутон Ротшильд» еще дает о себе знать.

Приходить поздно – это моя привилегия. Не забывай об этом.

Версавел сделал пару упражнений на растяжку и повернулся вокруг своей оси, как русский артист балета.

– Mais où sont les neiges d'antan, mon ami? [24]

– Господь милосердный, Гвидо. Мне позвонить психиатру или ты заползешь в смирительную рубашку самостоятельно?

Версавел не дал себя запугать. Он во все горло процитировал две строфы из баллады Франсуа Вийона и потом плюхнулся на стул.

– Проблемы, комиссар?

– Я не в настроении для таких шуточек, Гвидо. Сейчас все с третьего этажа будут стоять за окном и подглядывать. Какой дьявол в тебя вселился? Ты выглядишь как клон Эдди Валли [25]и ведешь себя как бездарный клоун.

– Это плеоназм [26]или тавтология, комиссар?

Ван-Ин поднялся со своего стула и встал, расставив ноги, перед столом Версавела.

– Дорогой Гвидо, объясни мне, пожалуйста, что случилось.

– Хорошие новости, Питер. Только хорошие новости. Джонатан звонил мне вчера вечером. Он придет сегодня на ужин, и Франк обещал приготовить для нас цесарку с ягодами.

Ван-Ин поднял глаза. Что касается любовных отношений, у него, разумеется, был опыт только с женщинами, но за последние двадцать пять лет он методом проб и ошибок уразумел, что некоторые вещи женщины не принимают.

Например, пригласить на званый ужин свою любовницу и позволить жене готовить.

– И Франк на это просто так согласился?

– Франк считает, что с Джонатаном все кончено.

Версавел лениво откинулся на стуле и, зевая, потянулся. Его глаза сияли, как отполированный черный янтарь.

Барт постучал перед тем как войти, – и это говорило о том, что он стоял под дверью и подслушивал.

– Доброе утро, комиссар.

– Доброе утро, главный инспектор.

Барт едва заметно кивнул Версавелу. Инспектор не потрудился ответить на скупое приветствие начальства.

Ван-Ин сел за свой стол, вытащил из ящиков пачку бумаг и стал что-то торопливо писать. Обычно он использовал этот трюк, когда неожиданно приходил шеф. Большинство протоколов, над которыми работал Ван-Ин, были очень старыми. Версавел нахмурил брови. Он не понимал, почему Ван-Ин разыгрывал эту комедию для унтер-офицера-карьериста.