Питер Аспе - Дети Хроноса

– Ваш муж играет в азартные игры?

Линда испугалась. Она обернулась. Версавел старался смотреть на нее как можно невиннее.

– Только на баб, – ответила она грубо. – В любом случае никаких явных доказательств тому нет.

Версавел в растерянности посмотрел на Ван-Ина. Тот делал все возможное, чтобы сохранить серьезный вид.

– У вас есть какие-нибудь идеи по поводу того, у кого он может скрываться? У друзей? У родственников? У любовницы?

Лицо Линды застыло. Она вдруг пожалела, что сгоряча доверилась копам. Вилльям мог быть отменным льстецом, но он был прав относительно того, что касалось полиции. Это действительно была шайка безмозглых болванов.

– Вы в самом деле думаете, что я настолько глупа? Конечно, я позвонила его дружкам.

– И значит, у них его нет, – осторожно заключил Ван-Ин. Он между тем лихорадочно соображал, как сформулировать следующий вопрос, потому что обиженная супруга после белой акулы, наверное, самое опасное существо на земном шаре. – Лодевейк Вандале, случайно, не относится к этим… э-э-э… друзьям, с которыми вы созванивались?

– С чего вы это взяли? – фыркнула она. – Что Вилльям будет искать у Вандале?

Это был первый раз, когда она назвала своего мужа по имени.

– Так ведь Вилльям работал на Вандале?

Версавел, как и Ван-Ин, подумал, что она вот-вот взорвется.

– Работать не работал. Вилльям – независимый. Он ни на кого не работает.

– Я говорю о работе в секс-бизнесе и зарабатывании денег на проституции, госпожа Артс, – холодно произнес Ван-Ин.

– Проституция, черт возьми. С чего вы это взяли? – Ее хриплый голос превратился в осипший визг. – Это что, доисторический период? Я приземлилась на другую планету? Проституция! Сейчас 1997 год, хрены. Сейчас все могут свободно натирать свои флагштоки. – Она пронзительно засмеялась.

Ван-Ину пришлось признать, что она владела очень оригинальным запасом слов.

– Согласно закону, секс среди совершеннолетних не запрещен, если это происходит добровольно. В остальных случаях мы говорим об изнасиловании, а это уголовно наказуемо, госпожа Артс.

Это был слабый аргумент, но он был единственным, который пришел ему в голову.

– Изнасилование, хрен вам, – захохотала она. – Я тут пытаюсь подать заявление о краже, а вы начинаете про секс. Знаете, кто вы? Парочка извращенных любителей резиновых палок.

– Ну-ну. Успокойтесь. Если вы будете продолжать в таком духе, нам придется составить протокол об оскорблении. Следите немного за своим языком.

Линда Артс выпрямилась во весь рост.

– Идите к черту! – закричала она. – Вон из моего дома, или я вызову жандармов!

Она с возмущением ринулась в другую сторону кухни. Там на стене висел телефон.

– Я даю вам тридцать секунд, – воинственно фыркнула она.

Ван-Ин в гневе захлопнул дверцу машины. Версавел сел на пассажирское кресло и пристегнулся.

– Что мы будем теперь делать, Питер?

Ван-Ин тщетно шарил у себя в нагрудном кармане.

– Эта стерва выклянчила все мои сигареты, – возмутился Ван-Ин. Он был бледный от бешенства. Еще никто никогда не обзывал его любителем резиновых палок.

– Свяжись с дежуркой. Я хочу, чтобы они немедленно выслали фургон с четырьмя полицейскими. Если эта стерва сделает хоть шаг на улицу, пусть они ее задержат и доставят на Хауэрстрат.

– На каком основании? – спросил Версавел.

– Появление в пьяном виде в общественном месте. Эта баба пьяна в стельку и сидит почти без сигарет. Я думаю, она не будет медлить с покупкой нового запаса.

Версавел передал приказ своего начальника по радио.

– А мне кажется, что «любители резиновых палок» звучит смешно, – ухмыльнулся он.

– Это она тебя имела в виду, – съязвил Ван-Ин. – Мне-то что делать с резиновой палкой?

– Резиновой дубинкой, Питер. Мы их называем резиновыми дубинками.

– Ах, пошел ты к черту, Версавел.

Когда приехал фургон с подкреплением, Ван-Ин дал полицейским необходимые указания, включил на своей машине первую скорость и с визгом шин тронулся с места. Версавел порадовался тому, что пристегнулся, потому что во время сумасшедшей поездки в полицейский комиссариат Ван-Ин совершил по крайней мере десять нарушений. На Крёуспорт они проехали на красный свет и чуть-чуть не врезались в двадцатитонный грузовик.

Ван-Ин успокоился, только когда выкурил три сигареты подряд. Каждые пять минут он связывался с полицейскими, которые заняли пост перед «Клеопатрой». Он едва ли обратил внимание на сообщение, которое Ханнелоре переслала по факсу. Он думал только о том, что должен был получить и получит ту стерву.

Через сорок пять минут все закончилось. Агент Десхахт сообщил, что они наконец-то арестовали госпожу Артс.

– Тебе надо было их предупредить, что она не котенок, которого можно брать без перчаток, – заметил Версавел, когда Десхахт закончил свой отчет.

Ван-Ин довольно потирал руки. Его не волновало, что они преследовали Линду до Малдегема и что загнать ее в тупик стоило больших усилий. Сообщение о том, что она уложила одного из агентов на лопатки, для него прозвучало как музыка. Ведь это только осложняло ее положение.

Когда агент Десхахт вошел в кабинет 204, он выглядел потрясенным.

– Подозреваемая сидит под надежным замком, – доложил он с облегчением.

– Как дела у раненого полицейского? – озабоченно спросил Версавел.

– Ронни перевели в отделение скорой помощи. Врач опасается, что у него перелом ключицы.

– Отлично, – сказал Ван-Ин. – Предупреди прокуратуру. Я хочу задержать ее по крайней мере на сутки.

Десхахт с энтузиазмом кивнул. Ронни был ему хорошим другом, а истеричная баба чуть было не выцарапала ему глаз.

– Что-нибудь еще, комиссар?

Ван-Ин улыбнулся:

– Пусть ее отведут наверх.

Десхахт замешкался.

– Когда мы засунули ее в обезьянник, она моментально уснула, комиссар. Я думаю, нам лучше подождать, пока она проспится.

– Чушь, Десхахт. Скажи, чтобы вылили ей на голову ведро воды. Я хочу, чтобы она как можно быстрее протрезвела.

Десхахт не ответил, он был растерян.

– Ты что, серьезно? – не поверил Версавел.

– Серьезно ли я? Если вам не хватает смелости, это сделаю я.

– Что-нибудь еще, комиссар?

– Нет, Десхахт. Ты можешь идти.

Агент молниеносно удрал.

– Пойдем, Гвидо, – сказал Ван-Ин. – Пришло время спящей красавице проснуться.

– Извини, Питер, но я в эти игры не играю.

Время, когда алкашей грубо отрезвляли и потом избивали, окончательно прошло.

– Де-Ки будет вне себя, если…

– Де-Ки меня прикроет. Так делает каждый главный комиссар.

– Я бы на это не рассчитывал, – заметил Версавел. – Я скорее думаю, что он не станет этого делать, и тебе не поздоровится, потому что ты незаконно задержал госпожу Артс.