Дженет Керд - Убийца где-то рядом... Смерть в белом галстуке

— Садитесь, — сказал генерал Хэлкет-Хэккет. — Скверная история! Проклятый подлый убийца! Не хуже, чем в Чикаго. И что же вы, ребята, намерены делать, а? Что-о? Поймать этого типа. Что-о?

— Надеюсь, сэр, — ответил Аллен.

— Надеетесь? Господи, и я надеюсь, что вы надеетесь. Ну и что же я могу сделать для вас?

— Ответить на пару вопросов, если вы не против, сэр.

— Конечно, не против. Возмутительно! С моей точки зрения, страна разваливается, и вот тому лишнее доказательство. Чтобы люди вроде Роберта Госпела не могли сесть в такси, не рискуя быть удавленными! Куда уж дальше-то. Ну?

— Сэр, первый вопрос такой. Заходили ли вы в час ночи в зеленую гостиную, что на верхнем этаже, когда лорд Роберт Госпел разговаривал по телефону?

— Нет. Даже поблизости там не был. Дальше.

— В какое время вы уехали из Марздон-Хаус?

— Между двенадцатью и часом.

— Рановато, — заметил Аллен.

— У подопечной моей жены заболели зубы. Отвез ее домой. На нее слишком подействовала вся эта чертова затея. Завиться и в загул! О чем только сегодня думают! Как заведенная вышагивать с утра до ночи — эдак и лошадь упадет.

— Да, — согласился Аллен. — И как они только выдерживают это.

— Ваша фамилия Аллен?

— Да, сэр.

— Вы ведь сын Джорджа Аллена, не так ли? Похожи на него. Он из моего полка. Мне шестьдесят семь, — с усилием добавил генерал Хэлкет-Хэккет. — Шестьдесят семь. А почему вы не вступили в полк своего отца? Чего тут-то хорошего? Что-о?

— Так уж вышло, сэр. Следующий вопрос…

— Что-о? Продолжаем работу? А! Это правильно!

— Вы возвратились в Марздон-Хаус?

— За каким чертом мне туда возвращаться?

— Мне показалось, что раз ваша супруга была там…

Генерал посмотрел на вторую гравюру из цикла «Последний заезд» и сказал:

— Моя жена предпочла остаться. В сущности, это Роберт Госпел предложил отвезти ее домой.

— Однако он этого не сделал…

— Проклятье, сэр! Моя жена не убийца!

— Лорд Роберт мог пересечь площадь в сопровождении вашей супруги, а потом возвратиться.

— Он этого не сделал. Она сказала мне, что они с ним разминулись.

— А вы, сэр! Вы отвезли свою дочь и…

— Она не моя дочь, — наставительно произнес генерал, — она дочь одного из друзей моей жены, — он помрачнел и принялся бормотать, наполовину про себя: — В мои дни подобное было просто неслыханно. Чтобы женщину превращать в лошадь. Не девушка, а жалкая, перепуганная кобылка… Тьфу!

— Да, сэр, — сказал Аллен. — Значит, вы отвезли мисс…

— Бирнбаум. Бедная малышка Роуз Бирнбаум. Я зову ее Крошкой.

— …мисс Бирнбаум и затем…

— Что затем?

— Вы спать не легли?

К своему удивлению, Аллен увидел, как лицо генерала из красно-кирпичного стало пунцовым, но, по-видимому, вовсе не от гнева, а от смущения. Он несколько раз топорщил усы, как ребенок, выпячивал губы и часто моргал.

— Вот те крест, не могу понять, — проговорил он наконец, — что за черт, какая разница, лег я спать в двенадцать или в час.

— Вопрос, конечно, может показаться нелепым, — сказал Аллен, — и если это так, то прошу прощения. Но таковы уж полицейские формальности: мы хотим установить алиби…

— Алиби! — проревел генерал. — Алиби! Господи Всеблагой! Сэр, вы что, пришли сюда рассиживаться и заявить мне, что я нуждаюсь в алиби?! Черт возьми, сэр!..

— Но, господин генерал Хэлкет-Хэккет, — поспешил вклиниться Аллен, пока побагровевший генерал с шумом втягивал в себя воздух, — в алиби нуждается каждый гость Марздон-Хаус.

— Каждый гость? Каждый гость! Но будь все проклято, сэр! Человека-то убили в этом вонючем такси, а не в той идиотской бальной зале! Какой-то гряжный большевиштшкий фашишт! — завопил генерал, не без труда справляясь с этим причудливым набором шипящих звуков. У него при этом слегка сместилась верхняя челюсть, но он яростно жевнул ее на прежнее место. — Все они одинаковы! — добавил он в замешательстве. — Вся эта проклятая толчея.

Аллен тем временем пытался найти соответствующую фразу на языке, который был бы понятен генералу Хэлкет-Хэккету. Он взглянул на Фокса, который не сводил с генерала почтительного взгляда поверх очков.

— Я думаю, вы поймете нас, сэр, — сказал Аллен. — Мы ведь просто выполняем распоряжения.

— Что-о?

«Сработало!» — подумал Аллен.

— Распоряжения! Что ж, и я умею стоять в общей шеренге, — заявил генерал, а Аллен, вспомнив, что очень похожую фразу уже слышал от Каррадоса, подумал, что в данный момент она как раз очень уместна. Было видно, что генерал готов встать в шеренгу.

— Прошу прощения, — сказал генерал. — Вышел из себя. Так всегда теперь. Несварение желудка.

— Ну, это может кого угодно вывести из себя, сэр.

— Вы-то, — заметил генерал, — собой владеете. Тогда продолжайте.

— Речь идет о вашем показании, сэр, что вы, возвратившись сюда, более уже не выходили. Возможно, есть кто-нибудь, кто подтвердил бы это показание.

И снова генерал показался удивительно смущенным.

— Свидетеля я вам предоставить не могу, — буркнул он. — Как я ложился в постель, не видел никто.

— Понимаю. Тогда, сэр, поклянитесь мне, просто поклянитесь, что, придя домой, более никуда не выходили.

— Но, черт возьми, прежде, чем лечь в постель, я обхожу кругом площадь. Я всегда так делаю.

— В какое время?

— Не знаю.

— Ну, хотя бы предположительно. Через сколько времени после того, как вы возвратились домой?

— Какое-то время прошло. Я проводил девочку до ее комнаты, потом приказал приглядеть за ней служанке моей жены. Затем спустился сюда, выпил. Немного почитал. Потом, по-моему, вздремнул. Но как следует уснуть никак не мог.

— Вы не взглянули при этом на часы вот здесь, на камине?

И вновь генерал явно чувствовал себя не в своей тарелке.

— Мог взглянуть. Наверное, и взглянул. Честно говоря, я теперь припоминаю, что спал на ходу и отчего-то вдруг проснулся. Гас огонь, и было дьявольски холодно, — он поглядел на Аллена и резко добавил: — Во рту было просто гнусно. Я же старая развалина и не люблю предрассветные часы. Как вы и сказали, я посмотрел на часы. Было половина третьего. Я сидел здесь, вот в этом кресле, и пытался настроиться на то, чтобы пойти и лечь спать. Не смог. Тогда и пошел пройтись вокруг площади.

— Но это же великолепно, сэр. Вы сможете дать нам информацию, в которой мы так нуждаемся. Не заметили ли вы случайно кого-нибудь, кто разгуливал по площади?

— Нет.

— И вам решительно никто не встретился?

— Констебль.

Аллен поглядел на Фокса.

— Полицейский констебль Титеридж, — подтвердил Фокс. — Его рапорт у нас есть, сэр.

— Хорошо, — сказал Аллен. — Когда вы проходили, сэр, мимо Марздон-Хаус, начинали ли люди разъезжаться по домам?

Генерал что-то пробормотал про себя вроде того, что «вполне возможно», затем помолчал и сказал: