Лоренс Сандерс - Слепой с пистолетом [Кассеты Андерсона. Слепой с пистолетом. Друзья Эдди Койла]

Синтия. И правильно сделали! Но мистера Уолша нет — он заболел. Кажется, гриппом. Его не было вчера, и он не пришел сегодня. Я замещаю его. Как вам показался этот самый Бревурт?

Райан. Бойкий такой мышонок. Я бы мог его перебросить через забор одной левой.

Синтия. Я имею в виду, на похож он на вора?

Райан. Нет, но это ничего не значит. Что мне делать, если он вернется?

Синтия. Я звонила в эту самую организацию. Она действительно существует. Они подтвердили, что Сидней Бревурт работает у них. У него было удостоверение?

Райан. Да, он мне его показывал.

Синтия. Лично я не хотела бы брать на себя ответственность разрешать ему взять список жильцов и еще ходить по квартирам с расспросами.

Райан. Вы правы. Я тоже.

Синтия. Знаете что? Позвоню-ка я мистеру Уолшу — он сказал, чтобы я советовалась с ним, если возникнут осложнения. У меня есть его домашний телефон. Если он даст добро, можете поговорить с Бревуртом. Если он скажет нет, пусть Бревурт и его организация идут к черту. В обоих случаях мы с вами ни при чем. Ответственность будет лежать на Уолше.

Райан. Ага! Это правильно.

Синтия. Вот и прекрасно. Сейчас буду ему звонить. Перезвоню вам через несколько минут и сообщу результаты.

Райан. Я у телефона.

3 июня 1968 года, примерно 10.48.

Синтия. Швейцар? Это опять Рут Дэвид.

Райан. А! Вы говорили с мистером Уолшем?

Синтия. Да, он сказал, что все в порядке, он знает эту самую организацию. Говорит, что вы можете дать Бревурту список жильцов. Кроме того, он может побеседовать с жильцами, если они на то согласны. Но сначала свяжитесь с ними по домофону. И не позволяйте Бревурту разгуливать по всему дому. После каждой такой беседы пусть спускается к вам вниз.

Райан. Не беспокойтесь, мисс Дэвид. Я за ним пригляжу.

Си ит и я. Прекрасно. Прямо гора с плеч. Очень уж in хотелось отвечать за этого Бревурта.

Райан. Мне тоже.

Синтия. Мистер Уолш просил передать, что вы поступили совершенно правильно, попросив Бревурта перетопить нам. Еще он просил передать, что не забудет, как вы повели себя в сложившихся обстоятельствах.

Райан. Да? Приятно слышать. Ну что ж, тогда я отмечу на вопросы Бревурта. Спасибо, что позвонили, мисс Дэвид.

Синтия. Спасибо вам, сэр.

Стенограмма кассеты SEC-3-6-68-IM-01-48 РМ-142С. Квартира Ингрид Махт, Западная 24-я улица, дом 627, Нью-Йорк.

Ингрид. Входи, Schatzie.

Андерсон. Очки? Ты теперь носишь очки?

Ингрид. Надеваю примерно раз в год. Для чтения. Тебе нравится?

Андерсон. Да. Ты занята?

Ингрид. Кончаю завтракать. Сегодня я заспалась. Хочешь кофе?

Андерсон. Черного.

(Пауза в 1 минуту 19 секунд.)

Ингрид. Может, чуточку бренди?

Андерсон. С удовольствием! Ты составишь компанию?

Ингрид. Спасибо, нет. Чуть отхлебну у тебя?

Андерсон. Значит, ты выпьешь половину, а потом скажешь, что я слишком много пью?

Ингрид. Schatzie, ну когда я говорила, что ты слишком много пьешь? Когда я вообще тебя критиковала?

Андерсон. Насколько я помню, никогда. Я просто пошутил. Не будь такой серьезной. У тебя нет чувства юмора.

Ингрид. Это верно. Тебя что-то беспокоит?

Андерсон. Нет, а что?

Ингрид. У тебя такой взгляд. Отстраненный. Ты постоянно думаешь о чем-то. Я угадала?

Андерсон. Может быть.

Ингрид. Не надо мне ничего рассказывать. Мне это совершенно неинтересно. Не хочу снова проходить через все это. Ты меня понимаешь?

Андерсон. Конечно. Посиди у меня на коленях. Нет, не снимай очки.

Ингрид. Тебе нравятся мои очки?

Андерсон. Да. Когда я жил на юге, у меня были четкие представления, какой должна быть женщина из большого города. Я видел ее. Очень худая. Не очень высокая. Сухопарая. Вид серьезный. Глаза широко открыты. Губы бледные. И тяжелые очки в черной оправе.

Ингрид. Как странно. Обычно мужчины представляют себе очаровательную пухленькую блондиночку с большим бюстом.

Андерсон. Что я могу с собой поделать — я видел такую женщину. И еще длинные прямые волосы до пояса.

Ингрид. У меня есть такой парик.

Андерсон. Знаю. Я же тебе его и подарил.

Ингрид. Верно. Я и забыла. Надеть?

Андерсон. Да.

(Пауза в 4 минуты 14 секунд.)

Ингрид. Вот. Похожа я на твой идеал?

Андерсон. Вполне. Садись ко мне.

Ингрид. А что ты принес мне сегодня? Еще одну зажигалку?

Андерсон. Нет. Сотню долларов.

Ингрид. Очень мило. Я люблю деньги.

Андерсон. Знаю. Опять вложишь в ценные бумаги?

Ингрид. Разумеется. У меня неплохо получается. Мой брокер говорит, что у меня есть нюх.

Андерсон. Я мог бы давно ему это сказать. Так тебе неудобно?

Ингрид. Все нормально. Может, пойдем в спальню?

(Пауза в 2 минуты 34 секунды.)

Ингрид. Ты похудел и заматерел. Этот шрам… ты мне рассказывал, но я забыла.

Андерсон. Подрались на ножах.

Ингрид. Ты убил его?

Андерсон. Да.

Ингрид. Из-за чего повздорили?

Андерсон. Не помню. Но тогда это было очень важно. Хочешь, я дам тебе деньги прямо сейчас?

Ингрид. Не будь таким гадким. Это не в твоем стиле.

Андерсон. Тогда начинай. Господи, мне надо забыться. Уехать далеко-далеко. Сейчас.

Ингрид. Это тебе так необходимо?

Андерсон. Да. Я на крючке. Медленно.

Ингрид. Хорошо… Нет, я же сказала тебе, не закрывай глаза.

Андерсон. Ладно.

Ингрид. Ты знаешь, я, наверное, напишу книгу. Расслабь мускулы. Schatzie. Ты какой-то скованный.

Андерсон. Да… хорошо. Так лучше?

Ингрид. Гораздо. Разве ты это не чувствуешь сам?

Андерсон. Чувствую. Господи… О чем же книга?

Ингрид. О том, что такое боль — и преступление. Ты знаешь, по-моему, преступники — по крайней мере большинство — идут на все это только для того, чтобы причинить кому-то боль. И еще для того, чтобы потом их поймали и наказали. Причинять боль и испытывать боль. Ради этих двух ощущений они лгут, обманывают, воруют, убивают…

Андерсон. Наверное…

Ингрид. А ну-ка дай я обвяжу вокруг тебя свои длинные черные пряди!.. Вот так! Туго-туго. И сделаю узелки. Отлично. Какой ты смешной! Словно рождественский подарок!

Андерсон. Ну вот, я поехал… Путешествие начинается.

Ингрид. Начинается?

Андерсон. Постепенно. Может, ты и права… Я в этих делах плохо разбираюсь. Но в твоих словах что-то есть… Там, где я был, я встретил человека, который тянул тридцатку. Он получил бы от восьми до десяти, но он применял насилие. В этом не было необходимости. Его жертвы отдали все, что он потребовал. Они не кричали «караул!». Но он все равно дал волю рукам. И к тому же страшно наследил…

Ингрид. Это можно понять. Ты опять напрягаешься. Расслабься. Вот так, это другое дело. А теперь…

Андерсон. Боже, Ингрид, не надо… прошу…

Ингрид. Сначала ты говоришь «давай», потом просишь прекратить. Я же должна помочь тебе забыться, уехать далеко-далеко. Разве не так?