Флетчер Нибел - Вторжение

— Потому что это может подвергнуть опасности присутствующих тут чёрных, — сказал Стил. — Мы явились ради определённого дела и мы его сделаем. Не случайно, Кроуфорд, мы тщательно изучали вас.

— Вот уж в чём не сомневаюсь.

Стил не обратил на него внимания.

— И я-то знаю, как вы умеете выворачиваться. — Он вылез из-за стола и несколько минут молча ходил по комнате, засунув руки в карманы. — Пёрли, как насчёт того, чтобы оставить нас наедине? Я хочу немного поболтать с глазу на глаз со своим приятелем — открыть ему глаза кое на что.

— О’кей, Бен, — Уиггинс схватился за свою папку и стал перебирать бумаги, то и дело без толку заглядывая в отделения папки. Наконец он щёлкнул застёжкой и встал. Он посмотрел на два листа, что остались лежать перед Тимом.

— Оставь их, — приказал Стил.

Уиггинс покинул комнату, прикрыв за собой дверь. Воздух в помещении был душный и спёртый. Господи, подумал Тим, погода в Нью-Джерси, как в сезон тропических дождей. Стил устроился в освободившемся кресле.

— Как я уже говорил, — начал он, — человек вы разумный и вам сделано разумное же предложение. Ваш старик обрёл этот дом, выжав кровь и пот из чёрных бедняков Трентона. Чёрт возьми, чем вы заслужили право на него, разве что родились тут? Прав на него у вас не больше, чем у меня. Я даже не должен напоминать вам об этом, Кроуфорд. Я вас знаю. Вы человек, для которого моральные установки имеют значение. И вы знаете, что такое подлинная справедливость. Вы уяснили это в школе и продолжаете придерживаться её. Повернись всё по-другому, если бы мы, чёрные, давили вас, белых слизняков, из века в век, вы бы точно также обращались со мной.

— Не знаю, что бы я сделал, — сказал Тим. — Но вы в такой ситуации не подписали бы ни одну из этих бумаг… О’кей, давайте поговорим о разумном подходе. Если бы закон учитывал все несправедливости в прошлом, мы не могли бы существовать. Предположим, например, что я на дороге помял вашу машину. Вы подаёте иск о возмещении убытков, а я предстаю перед судом и заявляю, что моей вины в том нет, ибо в детстве меня испугал чёрный человек и, увидев за рулём ваше лицо, я впал в панику. Так что на самом деле претензии по поводу аварии вы должны предъявлять вашей собственной расе. Бессмысленная ситуация? Нет, она точно иллюстрирует ваши сегодняшние требования… Или взять владение типа Фейрхилла. Если вы попробуете собрать воедино все приобретённые таким образом владения и решите восстановить справедливость, почему бы в таком случае нам вообще не возвратить всю страну индейцам…

— Прекрасно! — прервал его Стил. — Вы хотите передать эту землю каким-то индейцам? Валяйте.

— Если бы я побудил вас на это, вы бы рухнули. — Тим сделал паузу, наблюдая за своим оппонентом. Стил развалился в кресле и скрещенные на груди руки частично прикрывали медальон с Францем Фанноном. Лицо у него было очень тёмным, но не полуночной чернотой Чили Амброса; оно отливало богатыми, с краснинкой, оттенками чёрного цвета, которые напоминали Тиму густую крону дерева бамии в сумерках. За усами и бородкой просматривались мягкие контуры лица, и тем не менее, в рисунке скул, в посадке головы, в уверенном взгляде карих глаз читались сила и властность. В глазах многих белых чёрное не имело ничего общего с прекрасным, но в Стиле чувствовалось неподдельное обаяние достоинства. И Тима охватило тревожное предчувствие, что в лице Стила он видит тёмные горизонты будущего.

— Не вспомнить ли нам вчерашний вечер? — предложил Тим. — Выяснилось, что вы всё обо мне знаете. Я же о вас — ничего. Почему вы обратили внимание именно на Фейрхилл? Откуда вы появились? Где вы живёте? Чем занимаетесь?

Неторопливая улыбка Стила была первой его естественной реакцией за утро.

— Я всё думал, когда вы об этом спросите. Я не против ответить. Что вы хотите услышать?

— Всё, что вы сочтёте нужным рассказать.

— Хорошо. Ну что ж… — Он помолчал, собираясь с мыслями.

— Мне тридцать три года. Родился я в Ньюарке и вырос на велфэре. Старика своего я не помню. Говорят, он был сапёром и погиб во время высадки в Нормандии, на участке «Омаха-бич». Мой старший брат на побегушках у наркомафии. Сейчас он в Атланте, продаёт наркотики. Мальчишкой я занимался чем угодно, сводничал, воровал, обманывал, пускал в драке в ход битые бутылки, пил и кололся, курил травку. Но всё же я постарался получить образование и кончил школу в Ньюарке. Кроме того, я играл в футбол, так что получил стипендию в Сиракузах и вот тут-то, парень, и выяснилось, насколько я способный — не гений, но талантлив. Так что я вцепился в книги, предоставив футбол самому себе. Но спортивную стипендию мне всё же платили, все три года. В то лето, когда я кончил, третьим на своём курсе — не так уж хорошо, но и неплохо — я стал общаться с «детьми свободы», посещать с ними семинары в Вестерн-колледже в Огайо, а потом мы отправились в Миссисипи. Я был там в тот день, когда убили Швернера и других. Это был страшный удар. Среди «детей свободы» были прекрасные ребята, и с головой, и с сердцем. К тому времени я стал по-настоящему разбираться в себе самом, в чём особенно мне помогли ваши женщины. Я поймал себя на том, что испытываю неприязнь к некоторым белым студентам, не меньшую, чем к шерифу и его подручным. Кое-кто из этих ребят считали, что делают мне одолжение, силы небесные! Да я уже давным-давно расстался с этой белой нечистью. Даже самые лучшие из них настолько заражены расизмом, что оскорбляли меня, сами о том не подозревая. А худшие из них были всего лишь кучей дерьма. Так или иначе, когда мы, чёрные, собрались все вместе, я возглавил их. Мне довелось встретиться с Малькольмом Икс ещё до того, как его убили. Величайший чёрный человек в истории. Я знал их всех — Кинга, Стокли, Рапа, Фармера — сами можете перечислить их. Затем я встретил Данни Смита — хитрого, грубоватого умного мужика. Когда Данни организовал свой «Чёрный февраль», я стал его третьим заместителем. Теперь — первый. Мы с Данни соглашаемся далеко не всегда, как бы… впрочем, неважно… как бы там ни было, Бен Стил — чёрный до мозга костей. Учтите это, бледные поганки. У вас осталось не так много времени.

— Почему вы всё время называете нас оскорбительными кличками? — спросил Тим.

— Потому что они соответствуют истине, — усмехнулся Стил.

— Где вы сейчас живёте? — поинтересовался Тим. — Чем зарабатываете на жизнь?

— Тут и там, так и сяк, обычные чёрные делишки, — без интереса ответил Стил. — Кого это волнует? Вам не понять.

— Почему вы выбрали именно Фейрхилл из примерно пятидесяти миллионов домов в стране?

— Из-за его прошлого… и особенностей вашей личности. — Стил извлёк из кармана брюк зелёную пачку, вытряхнул из неё сигарету и закурил. — Видите ли, Кроуфорд, у вас есть всё — происхождение, воспитание, весь набор ценностей; вы светский человек. Вы само совершенство… А теперь я хочу задать вам вопрос. Что вы на самом деле думаете о том заявлении, которое вам придётся подписать?