Джозеф Флетчер - Кто убил?

— Веллингтон Отель, Стрэнд, сэр, — тотчас же ответил Голлиндж. — Не думаю, однако, чтобы он пробыл там долго, ибо он просил пересылать ему все письма в почтовое отделение на Спринг-стрит.

Крофт записал оба эти адреса.

— Благодарю вас, Голлиндж, — сказал он. — Теперь мне хотелось бы предложить вам несколько вопросов относительно последнего дня жизни сэра Джемса. Вы, ведь, помните, вероятно, как вы и Брассет подписались под завещанием?

— О да, сэр, в качестве свидетелей. Я отлично это помню.

— У вас хорошая память?

— Исключительно хорошая, сэр.

— Отлично! В таком случае, припомните день накануне составления этого завещания. Приезжал ли в этот день кто-нибудь в Доун-Хэд-Парк?

— Нет, сэр. Никого, кроме доктора. Я это отлично помню, ибо дежурил весь день из-за отсутствия Брассета.

— Куда же ездил Брассет?

— Сэр Джемс посылал его в Лондон, в свой банк.

Крофт должен был удержаться, чтобы не вскрикнуть от удивления. Слова Голлииджа напомнили ему письмо сэра Джемса к миссис Сандерсон: «Вчера я получил из своего банка 50 банкнот по тысяче фунтов». Тем не менее, Крофт продолжал совершенно спокойно расспрашивать.

— Брассет сам рассказал вам о том, что сэр Джемс послал его в банк?

— Да, сэр. Он сказал мне утром, что сэр Джемс посылает его в Лондон, в банк, и что большую часть дня я должен буду исполнять его работу.

— В этом не было ничего необычного, не правда ли? — спросил Крофт.

— О нет, сэр. Это случалось время от времени.

— А часто посылал сэр Джемс Брассета в банк?

— Нет, сэр. Но ведь сэр Джемс лежал больной в тот день.

— Помните ли вы, когда Брассет уехал в этот день из Доун-Хэд-Парка и когда он возвратился?

— О, да, сэр. Он уехал из Сельчестера с поездом в 11 ч. 5 м. и вернулся с поездом, который отходит из Лондона в 3 ч. 20 м. Еще не было шести часов, когда он вернулся в Доун-Хэд-Парк.

— Значит, он недолго пробыл в Лондоне, — заметил Крофт.

— Я думаю, что он только успел побывать в банке.

— Между прочим, какой это банк?

— Британский Имперский банк, сэр.

— Вы знаете этот банк?

— Бывал там много раз, сэр, когда мы жили в Лондоне. Отсюда же сэр Джемс всегда посылал Брассета.

Крофт некоторое время размышлял молча.

— Вы не должны удивляться, Голлиндж, что я предлагаю вам такие вопросы, — сказал Крофт, наконец. — У меня есть важные на то причины. Между прочим, не помните ли вы, видел ли Брассет сэра Джемса, когда вечером вернулся из Лондона?

— О да, сэр! Брассет прямо прошел в комнату сэра Джемса.

— Отлично! Теперь постарайтесь припомнить события следующего дня. Вы хорошо помните приезд Постлетуайта и все обстоятельства, при которых вы подписались под завещанием в качестве свидетеля? Теперь постарайтесь припомнить все, что произошло после отъезда Постлетуайта.

Голлиндж, в свою очередь, немного помолчал, как бы размышляя.

— Я припоминаю одну вещь, сэр, — сказал он, наконец. — Приблизительно через полчаса после отъезда г. Постлетуайта сэр Джемс позвонил. Я вошел на его звонок, и он велел мне позвать Брассета. Брассет пошел к нему наверх и оставался с ним, вероятно, около часу.

— Наедине?

— Насколько я знаю, да, сэр.

Не припомните ли вы еще что-нибудь? — спросил Крофт.

— Ничего особенного, сэр, за исключением того, что, когда Брассет спустился вниз, он сказал мне, что выйдет вечером, и что поэтому я должен буду отзываться на звонки сэра Джемса.

— Брассет вышел из дому вечером? — с любопытством спросил Крофт.

— Да, сэр. Он имел право выходить вечером раз в неделю. Обычно он ходил в один из сельчестерских клубов, членом которого он состоял. Не сумею вам сказать в точности, какого именно, я сам никогда там не был.

— А в котором же часу Брассет вышел из дому в тот вечер? — продолжал свои расспросы Крофт.

— Кажется, приблизительно, около половины девятого, сэр. Он никогда не выходил раньше этого часа.

— Как же он добрался до Сельчестера? Ведь, не шел же он пешком так поздно вечером?

— Нет, сэр. У него был велосипед.

— А не знаете ли вы, в котором часу он вернулся домой?

Голлиндж покачал головой.

— Нет, сэр. Я не имею ни малейшего представления об этом. Ведь, у него был свой ключ от двери, находившейся около его комнаты.

— Отлично! — сказал Крофт.

Некоторое время Крофт сидел молча и тщательно обдумывал только что полученные сведения. Затем он снова обратился к Голлинджу

— Не можете ли вы припомнить еще каких-нибудь событий в тот вечер? — спросил он.

— Произошло еще нечто, сэр, над чем я с тех пор часто думал, хотя и никому об этом не рассказывал, — ответил Голлиндж, подумав некоторое время над предложенным ему вопросом. — Около девяти часов вечера сиделка сэра Джемса сошла вниз и сказала мне, что сэр Джемс желает меня видеть. Я поднялся наверх. Сэр Джемс вынул из-под подушки письмо. — «Голлиндж, — сказал он, — возьмите это письмо и опустите его сами в почтовый ящик за воротами. Ни в коем случае не опускайте его в почтовый ящик, находящейся в доме, а сделайте так, как я вам приказываю, и вернитесь сюда, чтобы сказать мне, что вы это исполнили. Это весьма важно», — прибавил он. Я, конечно, пошел и исполнил его приказание.

— Вас это приказание немного удивило, не правда ли?

— Да, сэр. Обычно все письма опускались в ящик, находившийся в самом доме. Это же письмо мне было приказано опустить в ящик, находившийся у ворот парка.

— А не заметили ли вы случайно, кому было адресовано это письмо?

— Да, сэр. Я полюбопытствовал и взглянул на адрес. Оно было адресовано госпоже Сандерсон в Лондон.

— Скажите еще вот что: не было ли во внешнем виде письма чего-нибудь необычного?

— Нет, сэр, ничего, кроме того, разве, что оно было запечатано большой красной восковой печатью, в то время, как сэр Джемс обычно не запечатывал своих писем.

— И вы говорите, что никогда никому этого не рассказывали? — продолжал Крофт. — Вы никогда не говорили об этом Брассету?

— О, нет, сэр! Я сразу понял по тону сэра Джемса, что он желает, чтобы об этом не болтали.

Крофт встал и, поблагодарив Голлинджа, вышел из домика садовника, размышляя о только что слышанном.

— Ватсон, — сказал он. — Надеюсь, что у вас большой запас бензина. Поезжайте тотчас же в Лондон и выберите лучшую дорогу, ибо уже очень темно.

Веббер был одним из самых деятельных и смышленых служащих Крофта, на которого он вполне полагался и мнением которого он всегда очень дорожил. Однако на этот раз Крофт не сказал своему служащему ни слова, а сам все время обдумывал, сопоставлял факты и выводил из них соответствующие заключения. Он не заметил, как проехал таким образом несколько миль и отвлекся от размышлений только тогда, когда заметил огни большего города, расположенного в долине.