Влад Немерцалов - Охота на Кречета

— То есть, в переводе на нормальный человеческий язык это означает, что ты объяснился мне в любви и сделал предложение?

— Ну да!

— Боже мой, Коля, наконец-то! А я как люблю тебя… Я самая счастливая девушка в мире! И наверное первая девушка в мире, которой решили сделать предложение во сне… Расскажи подробно, что он говорил? Как всё это было?

— Он сказал, что теперь я — победитель. И что победа над Сивым и Заикой — не главное. Главное — что я победил свой страх, свой собственный страх. Не перед бандюганами, нет — я и раньше их не боялся. Я победил свой страх перед своими сомнениями, перед собственной миссией, перед осознанием и принятием своего Пути…

— Что-то очень сложно, я не понимаю…

— Не важно, любимая, я понял, что он имел в виду… И ещё он сказал, что теперь, избавившись от страха, я приобрел силу. И теперь Его Величество Случай будет всегда на моей стороне. И что теперь я не должен бояться подпускать к себе людей — друзей, женщину… Что я должен создать семью и стать отцом.

— Ты будешь отличным отцом, я знаю.

— Знаешь, он сказал то же самое. Он говорил конкретно о тебе. Он сказал, что ты внимательная, верная, заботливая, понимающая… Что именно такая жена нужна мне с моей чёртовой работой. И ещё — что ты очень сильная, самостоятельная и очень любишь детей… Что ты очень семейно ориентированный человек, как он выразился…

— Столько комплиментов сразу… И откуда он только всё это взял? Хотя… Не буду отрицать, он весьма проницателен… Словно видел меня насквозь. Всё перечислил точно… Я всегда мечтала быть хорошей женой хорошего мужчины, рожать детей, воспитывать их, творить уют в своем доме…

— А ты… Ты не боишься выходить за мента?

— Дурачок, что ты! К тебе совсем не вяжется это ругательное слово — «мент»… Ты — воин, ты защитник, ты — благородный рыцарь. Быть женой такого мужчины — мечта для любой настоящей женщины. Неужели ты мог подумать, что я испугаюсь? Я горжусь тобой!

— Все мои близкие под ударом, от этого никуда не деться… Бандиты всегда могут попытаться надавить на меня через угрозы тебе…

— Брось, Коленька… Ну, ладно, не хотела говорить тебе, но скажу. Знаешь, я случайно подслушала разговор бабушек на лавочке у подъезда. Бабушки говорили о том, о чем уже неделю судачит весь город. Они говорили, что более опасного, жестокого и убийственного волкодава, чем ты, в милиции никогда не было и не будет. Ты преподнес бандитам такой урок — на всю жизнь запомнили, и теперь всегда будут обходить и тебя, и твоих близких, и весь наш город десятой дорогой… Потому что каждый бандит больше всего на свете печется о своей собственной поганой шкуре, а твоя слава забежала далеко вперед тебя. Ты жестокий садист и кровавый убийца, любимый! Это твой человек по твоему приказу уложил в травматологию всех без исключения боевиков Заики… И это именно ты отправил на пожизненное самого Заику… И это именно ты шуганул Сивого, так что он в одни сутки испарился вместе со всей верхушкой своей банды… Ну, конечно, так выглядит ситуация с точки зрения бандитов… Ты серьёзный пацан, Коленька! Они тебя зауважали. Ох, как зауважали!

— Вот значит как… Я и не ожидал такого эффекта… Ну да ладно, спасибо, что предупредила, теперь придётся вести себя соответственно, чтоб не уронить марку. Ох, Стреж, ну Стреж… Ты что, плачешь?

— Коля, Коля… Я не понимаю… Кто он? ЧТО ОН? Почему? Как? Как такое вообще возможно? В тот раз он спас мне жизнь ценой своей жизни, а теперь он устроил мою жизнь… Легко и просто, раз — и на всю жизнь… Я просто вижу, как мы с тобой встречаем серебряную свадьбу в окружении детей и внуков… Ты такой красивый, седой, в мундире с орденами… И я, уже тоже седая… И все наши дети… И большой стол, уставленный самой вкусной едой, какую только можно придумать… И фотография Стрежня с черной лентой, рюмкой водки и куском чёрного хлеба…

— В рюмке будет коньяк, не водка. Он предпочитал коньяк. Значит, будет коньяк.

— Я знаю, кто он. Он — ангел-хранитель… Настоящий небесный ангел-хранитель — твой, мой и всего нашего города… Он пришел, всё исправил, всё наладил и вернулся обратно к себе на небо… Спас жизнь мне, помог тебе, весь город избавил от нечисти — и просто ушел. А чего было оставаться? Он сделал всё, что хотел. Он передал чистый город в твои надежные руки. Он знал — ты не допустишь, чтобы в нем снова завелась грязь…

— Лиза, поверь, я бы очень хотел, чтобы Стреж был ангелом, а не человеком. Потому что Стрежню-человеку приходилось испытывать нечеловеческую боль. Я чувствовал, что с ним что-то не так, спрашивал, а он отмахивался: «Да так, немного голова на перемену погоды побаливает… Не обращай внимания».

— А он был смертельно болен, да, Коленька?

— Да, Лиза. Последняя стадия рака. Метастазы по всем органам… Знаешь, я вспомнил ещё одну мысль, которую сказал мне Стреж за несколько часов до смерти. Уже не помню, к чему он это говорил и когда, но мысль такая: «Нельзя давать злу подчинять себе твою волю. Даже если ты борешься со злом на другой стороне баррикад, зло будет пытаться управлять тобой. Как? — С помощью твоего страха. Не за себя — так за близких, друзей, родных, любимых. Но зло бессильно против счастливого человека. Поэтому твоей женой должна быть прекрасная женщина, у тебя должны быть прекрасные дети, прекрасная семья, прекрасные друзья. Ты должен прекрасно справляться с прекрасной и нужной работой. Только так ты сможешь сказать: жизнь прекрасна, я счастлив… Слишком много чести для бандюков, если ты откажешься от своего счастья из-за них. Из-за того, что они в одночасье могут это счастье разрушить. Счастье — не хрупкая ваза, которую нужно хранить под замком и сдувать с нее пыль. Счастье — твой главный инструмент действия и самореализации. Залог твоей победы в любой битве. Гарантия твоего триумфа в любом деле. Счастье — это твоя судьба, за которую нужно бороться». Лиза… Лиза… я вдруг понял, что Стреж не говорил мне этого… Не говорил, но вполне мог бы сказать… Что это? Я уже сам ничего не понимаю… Он продолжает говорить со мной? Сейчас, после смерти?… Честно, просто мороз по коже… Я думаю его мыслями… Он — в моем сознании… Здесь…

— А что в этом плохого, Коленька? Просто ты был хорошим учеником, ты внимательно его слушал и запоминал, и многому научился у него. Ведь так?

— Конечно… Наверно… Хотя нет, я был скверным учеником. Я никогда внимательно его не слушал, не пытался запомнить, всё было как-то между прочим, в текучке… Я вообще не воспринимал его как сансея… Я уже больше ничего не помню, Лиза. Пытаюсь вспомнить, чему ещё он учил меня — и не могу.

— Ну что ж, Коленька, значит, то что ты сказал, было его прощальным напутствием. Видимо, он просто помог тебе встать на твой путь и выпрямиться во весь рост. А вот идти по этому пути ты должен сам. Миссия сансея завершена. Дальше — твоя миссия.