Александр Каневский - Елена прекрасная

Он говорил, а она, после каждой его фразы, молча кивала в знак согласия. А сбоку, в дверях гостиной, невидимая Елене, счастливая Таисия беззвучно аплодировала Григорию.

И как бы подарком к этому событию, на следующий день, к вечеру, в квартире Елены прозвучал звонок. Сидящий рядом Григорий снял трубку, секунду слушал, затем повернулся к Елене.

— Это тебя…

Елена взяла трубку.

— Я слушаю.

В трубке прозвучало:

— Здравствуй, племянница! Это твоя тётя.

Елена поражена:

— Тётя?! Тётя Аделаида? Вы?!

— Представь себе — я! Не удивляйся, я давно простила тебя, но из-за своей фамильной гордости не могла сделать первый шаг. Очень переживала из-за отца и мамы — я ведь, как предчувствовала, была против их переезда, их новой деятельности… Впрочем, не стану ворошить прошлое. Пора исправлять ошибки, надо увидеться! Мы с Нельсоном приглашаем тебя в гости, у нас большая радость: Нельсон поймал вора, вернул украденные бриллианты — вместе и отпразднуем.

Елена счастлива.

— Тётечка Адя, я так рада вашему звонку! Спасибо за приглашение, но… Я не могу. Я выхожу замуж и улетаю с женихом на Кипр.

В трубке раздался голос Нельсона:

— Значит, тебя можно поздравить?

— Да.

— А может, успеете к нам, хоть на тройку дней, до отлёта?

— Не получится: улетаем через пять дней, в эту пятницу.

— Жаль. А возвращаетесь когда?

— Когда ремонт закончат в квартире Григория — мы первое время поживём там.

— Ремонт без вас? — удивился Нельсон.

— Яна проследит. Ты её помнишь — моя подруга… Ничего не хочешь пожелать?

Он не успел ответить, в трубке снова прозвучал голос Аделаиды.

— А нельзя хоть на несколько дней отодвинуть ваш отъезд?

— Увы, никак: Гриша, мой жених, уже купил билеты, заказал и оплатил гостиницу.

— Тогда счастливого путешествия! Вернётесь — и сразу к нам. Договорились?

— С радостью повидаюсь! И с вами, и с Нельсоном!

— Ждём!

В кабинет Бориса заглянул моложавый блондин, с сумкой на плече.

— Разрешите? Я — Пшёнов, из фирмы «Тбилисо». Вы меня вызвали, вот, повестка.

— Заходите, присаживайтесь. Вы — правая рука господина Живидзе? Так?

— Да. Его заместитель и частично компаньон.

— Вот и хорошо, значит, вы в курсе всех дел?

— Конечно.

— И всё про всех знаете?

— Ещё бы! По долгу службы. Простите, у вас можно курить?

— Можно.

Пшёнов достал из футляра трубку и раскурил её. Улыбнулся Пахомову.

— С утра в напряжении, некогда расслабиться… Я вас внимательно слушаю.

— Значит, первый вопрос такой: Как вы относились к Амирану?..

— Внешне — дружески, а по честному, я его терпеть не мог. И их всех тоже.

— Кого это их?

— Пришельцев: киргизов, таджиков, узбеков… Ладно, эти, из Средней Азии, они, в основном, дворы убирают и кусты стригут… А вот кавказцы: грузины, армяне, чеченцы, — те сразу к пирогу лезут, отталкивают нас, коренных москвичей: у них фирмы, магазины, рынки… Они хозяева жизни, а мы, в лучшем случае, заместители!..

— Значит, вы не очень любили Амирана?

— А за что мне его любить? Ведь папочка ждал, чтобы, как только он закончит институт, взять его на моё место. Легче свои делишки можно будет проворачивать.

— Какие делишки?

— Не хочу быть сплетником.

— И всё-таки? Учитывая место, где вы находитесь, отвечайте конкретней.

— Хорошо. Но лучше меня ответят анонимки, которые поступают в прокуратуру. Не случайно, там уже завели дело на моего шефа, в отделе борьбы с экономическими преступлениями.

— Вы хорошо осведомлены.

— А меня вызывали для дачи показаний.

Борис, не скрывая иронии, спросил:

— И вы, конечно, немедленно предупредили своего шефа?

Пшёнов пожал плечами.

— Зачем? Сам натворил, сам пусть и отвечает. И потом, с меня взяли подписку о неразглашении.

Борис тоже закурил.

— Знаете, перед тем, как пригласить вас, я ознакомился с этим делом. Да, идёт проверка. Но знаете, на что я обратил внимание?

— Интересно. На что?

— В этих анонимках описаны такие подробности, такие тонкости!.. У меня возникло подозрение, что писал их кто-то из сотрудников. Не вы ли их автор?

Пшёнов рассмеялся.

— Может, и я. А может, кто-то другой. Любой честный человек должен реагировать на незаконные деяния.

— Анонимками?

— А почему нет? В советские времена они были сокрушительным оружием, да и сейчас тоже. Анонимка — она, как слабительное: коль приняли, результаты будут!.. В этой кавказской кодле давно пора покопаться, они же друг дружку тянут, бабка за дедку, дедка за репку-тут уже четыре родственничка работают, квартирки купили…

— А вы, конечно, бездомный? Вам приходится спать в собственном джипе?

— Не надо иронии! Да, у меня есть джип, и есть квартира, даже две. Но я — москвич. Коренной москвич!..

— А вот мне известно, что ваши родители переехали в Москву из Улан-Удэ и ваш отец — бурят.

Пшёнов смешался.

— Нет. То есть, да. Но мать у меня русская.

— Значит, вы — наполовину пришелец?

Пшёнов отбросил свою сдержанность и заговорил горячо и яростно, видно, что его это задело.

— Я имею право называться москвичом — отец здесь десять лет вкалывал! В девяностые годы заработал много денег. Стал крупным бизнесменом. Но связался с криминалом. За ним охотились. Он завтракал с пистолетом в руке. Но его всё равно подстрелили и всё забрали, кстати, те же кавказцы! С тех пор я дал слово: без криминала! Пусть медленнее, но безопасней: потихоньку скупаю акции нашей фирмы, думаю, вы и это знаете!.. Да, у меня уже восемнадцать процентов, и я…

— … и вы стреляете только анонимками. Да, вы — стратег: если сына убрать, а папу под суд, то вы сможете прибрать фирму к рукам. Так?

— Я бы тут навёл порядок. — Он уже успокоился. — Но пока это только мечты.

— Почему только мечты? Половина их уже свершилась — Амирана нет. Кстати, как вы к этому отнеслись?

— Честно? Я не очень переживаю. Больше того: я доволен, я мечтал, чтоб он исчез, попал под машину, или чтоб его в какой-нибудь драке пырнули ножом. Признаюсь, мне часто самому хотелось это сделать, но… Вам уже известен мой девиз: без криминала! И потом, знал, что подозрения сразу падут на меня. И вот подтверждение: вы же меня первого допрашиваете.

— Как вы отнеслись к предстоящей женитьбе Амирана?

— Молил Бога, чтобы свадьба сорвалась: не хотел, чтобы пришельцу досталась русская красавица. Да ещё богатенькая. Папин капитал плюс её наследство — они бы знаете как развернулись!.. Я счастлив, что Бог услышал мои молитвы.

— Почему вы со мной так откровенны?

— Я мог бы притворяться, но вы умны: если б я признавался в любви к нему, вы бы мне всё равно не поверили.

— Вы тоже умны. Точнее, хитры. Вы так яростно рассказываете о своей ненависти, чтобы я невольно подумал: убийца не станет признаваться, что хотел убить свою жертву. И сниму с вас любые подозрения… Молодец, хитро! Оценил! Но, всё-таки, я вас подозреваю! И прошу ответить: где вы были в субботу, в районе пяти часов?