Александр Каневский - Елена прекрасная

Они оба рассмеялись и потащили его к подъезду. Он почувствовал, как исклёванный болью рассудок вдруг отключился — захлестнула волна раскаленной ярости. Резким ударом локтя в шею он вырубил одного из напавших, тот упал. Следующим ударом согнул пополам второго, потом ухватил его за кисть и вывернул её. Тот завопил:

— Пусти! Больно!

— Потерпи, это не долго. Ты сейчас будешь извиняться перед мамой, пока она тебя не простит.

— Ты что, спятил? Она же уже на том свете!

— Вот и ты сейчас там будешь.

Он размахнулся, чтобы добить поддонка, но тому повезло: трое спортсменов, наблюдавшие эту сцену, успели подбежать и буквально повисли на Нельсоне.

— Хватит, мужик! — остудил его старший из троицы. — Ты — молоток: проучил дураков — и разбежались. А то убьешь их нахрен, и в тюрягу сядешь. Тебе это надо? Иди домой, остынь, а мы этих гавриков поставим на ноги и в полицию сдадим, и всё расскажем: мы видели, как они к тебе приставали.

Волна ярости отхлынула. Нельсон пришёл в себя, увидел лежащего на земле одного из хулиганов, которого с трудом приводили в чувство, потом перевёл взгляд на второго, который всё ещё растирал травмированную кисть, и обратился к «спортивной троице»

— Спасибо, ребята!..

Старший, отмахнувшись, прервал его:

— Да не за что — ты сам с ними справился. Пусть благодарят Бога, что живыми остались.

— … именно за это вам и спасибо! — завершил свою мысль Нельсон.

В монастыре, в келье Елены, настоятельница напутствовала её:

— Дочь моя! Ты просила меня сказать, когда Господь сможет простить тебя и разрешит вернуться к мирской жизни. Я все эти месяцы пристально наблюдала за тобой и, по моему разумению, этот час наступил: ты покаялась, отмолила свои грехи и я уверена, что Господь простил тебя. Иди с миром, возвращайся в город, привыкай опять к мирской жизни, создай семью, рожай детей и будь счастлива.

— Я в город ещё не хочу. Я ещё поживу возле вас, сниму домик, здесь, недалеко, на опушке — с хозяином уже договорилась. И он даст мне свой старый велосипед — ездить на станцию, за продуктами. Поживу так несколько месяцев, буду готовиться к экзаменам, навёрстывать упущенное.

— Господь в помощь! А я не перестану за тебя молиться.

И благословила её.

Деревянный домик, в котором поселилась Елена, давно не ремонтирован, но внутри довольно уютно: две комнатки, одна побольше — гостиная, вторая маленькая — там кровать с тумбочкой. И ещё две ниши, одна — туалет и душ, а вторая — кухонька, в которой на столике электроплитка с двумя конфорками и металлическая сушилка, на ней несколько тарелок, блюдец, чашек, ножи, ложки, вилки… В туалете — дверь, в кухне — цветная клеёнчатая занавеска, длинная, до пола.

В гостиной мебели минимум: стол, у стола топчан, покрытый ковриком, два стула, и шкаф из ДСП, раскрашенный в несколько цветов. Зато напротив окна — небольшой камин, обложенный красными кирпичами. На столе настольная лампа и компьютер. На стене полка, на которой несколько учебников. Уют создаёт старенький розовый абажур, висящий над столом.

Был вечер. Елена сидела, читала. В дверь постучали. Она настороженно спросила:

— Кто там?

Знакомый голос ответил:

— Свои.

Открыв дверь, Елена увидела Нельсона. Она поражена.

— Ты?!.. Как ты узнал, где я?

— Позвонил нашему общему другу Борису Пахомову, который сейчас живёт у тебя на даче, освободил себе несколько дней и прилетел. Раньше явиться не решался, боялся потревожить.

— Значит, ты прямо с аэропорта?.. Сейчас я тебя покормлю.

Она явно рада его визиту, готовит ужин, накрывает на стол, кипятит чай.

Он подошёл сзади.

— Я хочу тебе что-то сказать… Только ты не оборачивайся, мне будет легче это произнести… Я в самолёте репетировал… — Взял её за плечи. Она замерла. Решившись, он произнёс, как бы бросаясь в воду. — Я люблю тебя, Лена! Со школьных лет и по сей день! Все эти годы я думал о тебе, мечтал, но не смел признаться из-за своего уродства! Я очень люблю тебя! Очень! Очень!

Услышав его признание, она резко повернулась, молча посмотрела на него, села и несколько секунд сидела, как оглушённая. А затем взорвалась.

— Дурак!.. Господи, какой дурак! Ведь я тоже была влюблена в тебя. Все годы!.. До сих пор!.. Но ты не подавал виду, что любишь. Я решила, что тебе безразлична… Я так переживала!.. Почему ты скрывал это?.. Почему? Если б ты хотя бы намекнул, может, вся моя жизнь пошла бы по другому!

— Я не решался, я понимал, что это недостижимо: ты — красавица, я — уродище… Но я не смог избавиться от любви к тебе, поэтому до сих пор не женат и ни с кем не встречаюсь, мне нужна только ты, только ты!..

Он искренен, нежен, убедителен, в ней проснулось усыпленное ею чувство, она уже была готова податься его порыву, но в последний момент он вдруг остановился.

— Погоди!.. Мне страшно тебе это рассказать, но я не могу не признаться, — глубоко вдохнув воздух, выпалил: — Это я убил обоих твоих женихов.

Она не поверила.

— Ты?! Зачем выдумываешь?… Не может быть!.. — Он молчал, и она поняла, что это правда. Потрясённая, спросила:

— Но почему?! Почему?!.

— Понимал, что не соперник им. Но не мог представить себе, что ты отдаёшься другому. Я требовал, чтоб они от тебя отказались. Просил, умолял, и деньги предлагал, и угрожал убить, но каждый отказывался. Тогда я исполнил свои угрозы…

У Елены буквально подкашивались ноги, она опустилась на топчан.

— Я не верю тебе!.. Не хочу верить!.. Не могу!..

— К сожалению, это правда.

— Тогда почему тебя до сих пор не нашли, не арестовали?

— Я нанял одного мошенника, и он мне подыгрывал, уводил полицию на свой след…

Елена всё ещё не могла прийти в себя.

— Как ты мог? Два таких убийства! Боже мой!.. Как ты мог?!.

— Думаешь, мне это было просто? — Он сел рядом. — Думаешь легко? Эти преступления преследовали меня всё время, я не мог с этим жить, спать, работать, поэтому должен был перед тобой покаяться! Раньше не решался, ты была в таком состоянии!.. Ждал, когда чуть успокоишься… Теперь ты должна либо понять и простить, либо сдать меня полиции.

— Господи! Это настолько невероятно. Как можно это простить?! Ты ставишь кошмарное условие! Я не хочу ломать тебе жизнь, но и не могу промолчать!.. Но даже если я пойду в полицию, как я докажу, что всё это правда? Никто не поверит.

Он вынул из кармана пиджака диск и протянул ей.

— Вот! Здесь моё признание. Бери. Теперь от тебя зависит моя судьба. Но помни: я люблю тебя! Люблю так, как не любил ни один из твоих женихов! Как не сможет тебя полюбить никто! Я готов за тебя отдать жизнь, честь, свободу, пойти на любые преступления!..

Сел рядом, рывком притянул её к себе, крепко обнял. Она попыталась что-то сказать, но он стал страстно целовать её и она обмякла в его объятиях. Он всё крепче прижимал её к себе, снова и снова целовал, и она, не в силах устоять, ответила на его поцелуи. Он поднял её и повёл в спальню.