Леонид Словин - Астраханский вокзал. Повесть и рассказы

— Ты, девушка, бери быка за рога, — посоветовал отставник, — а то человеку по делу звонить надо!

— …Товарищи ваши были в клубе… Рыженький был, который тогда в гармошку играл… Он почему-то холода не боится! — Денисов решил, что она разговаривает с солдатом, заступившим дежурить на коммутатор. — В крайнем случае, могу вам валенки принесть!

— Вот уже сорок минут разговаривает! Мне что?! По мне, хоть всю ночь звони, но когда человеку по делу нужно! — Денисов дернул вахтера за шинель, и тот умолк.

Ровно гудел за стеной кирпичный завод, чуть жужжали под потолком лампы дневного света. Молоденькая работница в сапогах на босу ногу, в испачканном глиной халате безнадежно и неумело расставляла свои нехитрые сети. Денисов не заметил, как задремал.

— Звони, — разбудил его вахтер.

Позади громко хлопнула входная дверь.

— Как у нее? Договорились?

— Второе уж дежурство звонит, да все глухо. Без пользы делу!

Денисов без особой надежды набрал номер и на секунду затаил дыхание. Внезапно очень близко раздался знакомый голос.

— Слушает Кристинин.

— Алло! — еще не веря, закричал в трубку Денисов. — У меня интересные новости! Это Кристинин?

— Да, если будет на то воля аллаха, — Кристинин любил цитировать моллу Насреддина.

Перебивая себя, Денисов рассказал о письме, о дежурных. Закончил тем, что зачитал письмо учителя физики из Жданова целиком.

— Хорошо, — подумав, сказал Кристинин, — на

Хорева мы напустим Губенко. Они найдут общий язык. А сейчас давай домой и ни о чем не думай!

— Спокойной ночи!

Через лес к поселку Денисов шел не торопясь, заложив руки в карманы, как на прогулке, отдавшись полностью вдруг возникшему в нем чувству уверенности.

Денисов увидел Губенко на крыльце. Лейтенант стоял, как всегда независимый, себе на уме. В руке он держал новый, словно сейчас из магазина, импортный портфель-саквояж.

— Здравствуй, Денисов! — Губенко подал горстку длинных холодных пальцев. — Где здесь у вас можно переговорить? Теснота такая! Как вы тут работаете?! — Он не умел быть приятным.

— Реконструкция вокзала. Хочешь, пойдем к носильщикам? Здесь рядом!

Они вошли в небольшую комнату с длинными скамьями вдоль стен, Губенко достал из портфеля свежую газету, постелил на скамью.

— Так вот, — сказал Губенко, усаживаясь, — я уже разговаривал с дежурным Хоревым. Кстати, в нем ничего от зануды. Спокойный человек, может, чересчур педантичен. Собирается на пенсию.

— Что он сказал?

— Он вспомнил все обстоятельства того дня. Как я понял, механик ваш… Горелов? Безответственная личность.

— Хорев помнит преступника?

— Он в тот же день написал на Горелова служебную записку. В ней есть фамилия и имя того парня. Отчества, правда, нет.

— Не Смирнов?! — спросил Денисов, леденея при мысли о тысячах людей, среди которых придется искать подозреваемого. — Если Смирнов да еще Николай — это почти ничего..,

— Николай! Но не Смирнов, а Суждин, — разговаривая, Губенко вынул из кармана капроновую щеточку и не спеша протер замок и беа того чистого саквояжа.

— Сколько же в Москве Суждиных Николаев?

— По адресному бюро всего двое, один уже отпал, возраст не подходив Второй живет по вашей дороге, сейчас к нему поедем. Я разговаривал с подполковником и просил дать тебя мне в помощь. Не возражаешь? Правда, я не сказал, что еду по вашему делу. Так что переодевайся.

— Ты… — не находя слов, Денисов схватил его за руку. — Ты просто молодец!

— Ерунда, — Губенко чуть покраснел. — Сколько тебе нужно времени, чтобы переодеться?

— В общежитие побегу… Здесь рядом.

Заснеженный поселок, куда они приехали, в Москве обычно вспоминали с наступлением грибного сезона. Губенко так и подмывало расспросить о грибах инспектора местного отделения, но молодцеватый, подтянутый младший лейтенант, по всей вероятности вернувшийся недавно из армии, разговаривал с ними сдержанно, чуть-чуть свысока.

— Суждин?! — удивился он. — Знаю такого. Ничего за ним раньше не замечалось.

— Не помните, у него шрамика нет на шее? — не выдержал Денисов.

— Можно узнать: он здесь рядом живет. — Младший лейтенант поправил галстук и провел рукой по значкам на кителе. — Мне все равно там паспортный режим проверять!

Перед тем как зайти к Суждиным, инспектор «для конспирации» решил проверить домовые книги по всей улице: втроем это делалось быстрее. Отказаться Денисову и Губенко было неудобно. Поэтому к Суждиным они попали только часа через полтора.

Дверь открыл мальчуган лет двенадцати, и тут же в дверях показалась его бабка — высокая, с поджатыми губами и острым взглядом старуха. Ей было не меньше семидесяти.

— Кто, значит, еще здесь живет? — бодро спросил инспектор, беря домовую книгу.

— Внук, Николай, он в райцентре работает, на предприятии…

— Слесарем, — вклинился в разговор мальчуган, — а раньше в Москве работал…

— Что-то я его не помню! — в тон младшему лейтенанту сказал Губенко. — Какой он собой? У вас фотокарточки нет?

— Витя, — приказала старая женщина, — где у нас Колины фотографии? В комоде?

Внук вытащил на стол черный конверт с фотографиями, вытряхнул их на стол.

— А-а! — сказал наобум инспектор. — Знаю. У него шрамик вот здесь. — Он провел рукой по шее.

— Это от ожога, — кивнула старуха.

— Так, так… А участковый часто к вам заходит? — Под взглядом зоркой старухи приглядываться к фотографиям было неудобно, да и не имело особого смысла.

Внезапно Денисов почувствовал, что Губенко тихо постукивает его носком ботинка по ноге. Денисов осмотрелся, но ничего не увидел. Губенко продолжал свое тихое постукивание, пока Денисов не обратил внимания на маленькую фотографию, белевшую на полу, около стола. Улучив минуту, Денисов незаметно поднял ее и положил в карман.

Они распрощались с хозяевами и, никуда больше не заходя, молча прошли до конца улицы. За углом остановились.

— Он, — сказал Губенко, — все подходит: шрамик, слесарь, в Москве работал…

— Когда брать будете? — спросил инспектор, смягчаясь.

— Сначала предъявим фотокарточку.

Инспектор долго молчал, когда подошли к автобусной станции, сказал на прощанье:

— Давайте в конце лета к нам за грибами! Здесь их хоть косой коси.

— Предварительно созвонимся, — пообещал Губенко, вытащил из портфеля потрепанную записную книжку и записал младшего лейтенанта на «г» — «грибы».

После этого они распрощались и еще долго ждали автобуса на Москву. Под тонким навесом автостанции Денисов рассмотрел фотографию: с квадратика глянцевой бумаги уверенно смотрел его противник — прилизанный молодой человек, с удлиненным разрезом глаз и пробивающимися редкими усиками.

Старший инспектор Блохин выслушал Денисова не перебивая, отложив в сторону все другие дела. Потом вызвал эксперта.