Алексей Макеев - Руки вверх, генерал!

– Мой начальник, генерал Брюхатов, – мрачно ответил Репин. – Еще какие странности вы заметили? Может быть, вам показалось, что я недостаточно бурно выражаю свои чувства по поводу гибели жены? Не рву на себе волосы…

– Нет, зачем утрировать? – перебил его Гуров. – Гораздо больше меня настораживает тот факт, что смерть вашей жены повлекла за собой смерть вашего адъютанта. Это уже, простите, напоминает какую-то систему.

– В чем же вы видите тут систему? – хрипло спросил генерал.

– Дело в том, что Томилин погиб после того, как попытался подсунуть нам в качестве подозреваемого своего однокашника по фамилии Ермаков – я про него уже упоминал. Этот номер у него не прошел, и возникла опасность разоблачения.

– У вас есть доказательства, что все так и было? – спросил Репин. – Повторяю, личная жизнь моего адъютанта меня не касается.

– Но, видимо, она каким-то образом касается старшего прапорщика Гулыги, – подсказал Гуров. – И это еще одна странность, потому что прапорщик – тоже человек из вашего окружения.

– Я смотрю, вы всерьез рассматриваете меня в качестве кандидата в подозреваемые! – с кислой усмешкой произнес Репин. – Наверное, это самый удобный и нетрудоемкий способ ловить убийц, да, оперуполномоченный? Не нужно далеко ходить, ломать голову… Протянул руку, вот он – преступник!

– Вы прекрасно знаете, что это не совсем так, господин генерал! – ответил Гуров. – Еще в самом начале расследования вы предприняли все возможные меры, чтобы общественное мнение оказалось на вашей стороне. Из-за этого наша работа не очень-то клеилась. Разумеется, под общественным мнением я подразумеваю мнение высоких чиновников, как военных, так и гражданских. И насчет того, что нам нет необходимости ломать голову… Не знаю насчет головы, но, занимаясь этим делом, получил пулю в живот наш оперуполномоченный, а мой помощник чуть не лишился глаза. Да и ваш покорный слуга вполне мог сыграть в определенный момент в ящик. Так что ловить вас – это не самый безопасный способ улучшить показатели раскрываемости…

И тут Репин снова повел себя непредсказуемо. Он вдруг с силой шарахнул кулаком по столу и, обращаясь к Мышкину, сказал:

– Ну все, хватит! Достаточно я слушал эти бредни! Вы хотели меня выслушать, господин следователь, – я согласился ответить на ваши вопросы. Но отвечать на провокации этого доморощенного Коломбо я не намерен. Он заявляет, что ему мешает общественное мнение? Так он получит его – и в таком объеме, что им подавится! Это я обещаю! Всему есть предел. Сейчас не тридцать седьмой год… – Генерал решительно встал.

– Напрасно вы, Олег Викторович, – укоризненно покачал головой Мышкин. – Напрасно вы так… Никто не собирался вас оскорблять. Но в этом деле действительно столько неясностей… Полковник Гуров задавал вопросы не из личного каприза. Он занимается поисками убийцы, а как, позвольте, искать, если не задаешь вопросы?

Генерал Репин уничтожающе посмотрел на Мышкина и процедил сквозь зубы:

– Я вижу, здесь все заодно… К сожалению, обывательское мнение о плохой работе прокуратуры и милиции имеет под собой веские основания – теперь я в этом убедился лично. Такого торжества непрофессионализма даже ожидать было трудно…

Он говорил монотонным тусклым голосом, точно автомат. Гурову подумалось, что мысли генерала сейчас бродят где-то очень далеко и свое возмущение он выражает скорее для проформы. И еще Гуров с тревогой подумал, сумеет ли Крячко разыскать прапорщика Гулыгу раньше, чем до него доберется Репин.

– Олег Викторович, позвольте ваш пропуск! – елейным голосом напомнил Мышкин. – Я подпишу, а то вас могут не выпустить.

Репин небрежно протянул ему пропуск, и следователь расписался на нем размашистым угловатым почерком.

– Прошу! – вежливо улыбаясь, сказал он, возвращая пропуск. – Если вы нам понадобитесь, мы обязательно вызовем вас еще раз, Олег Викторович!

– Надеюсь, это уже будете не вы! – пробурчал Репин, выхватил клочок бумаги из пальцев Мышкина и, не прощаясь, вышел.

Мышкин и Гуров обменялись взглядами.

– Ну вот, начали во здравие, а кончили, как всегда, за упокой! – развел руками Гуров. – Будешь в претензии, Леонид Георгиевич, что испортил тебе беседу?

– Напротив, было очень интересно, – вяло сказал Мышкин, хотя было видно, что большого восторга он не испытывает. – По большому счету, я с самого начала чувствовал, что ты прав, Лев Иванович, но… В жизни слишком много всяких "но". Вот хотя бы теперь…

– А что теперь? – спросил Гуров.

– А то, что мы сами поднесли ему на блюдечке этого Гулыгу, – с сожалением сказал Мышкин. – Конечно, этого не стоило делать. И не зря генерал обвинил нас в непрофессионализме. Сначала нужно было задержать прапорщика, а потом задавать вопросы.

– Что выросло, то выросло, – примирительно сказал Гуров. – Ничего особенно страшного не случилось. До визита генерала мы, собственно, не были уверены, что нам удастся быстро опознать и задержать этого человека. Объективно генерал нам только помог. А ты, Леонид Георгиевич, и сейчас чувствуешь, что я прав, или это чувство тебя покинуло после генеральского гнева?

Мышкин махнул рукой.

– Теперь Репину будет не так просто выкрутиться, – желчно заметил он. – Ты обратил внимание, как его корежило от твоих вопросов? А вопросы только начинаются, – он похлопал ладонью по тонкой папке, лежавшей на столе. – Здесь у меня результаты экспертизы по автомобилю Столбунова. Знаешь, отчего он взорвался? Наши эксперты предполагают, что это была самодельная мина с таймером, который работал, когда включался мотор. Просто, но остроумно. Мина совсем небольшая, поэтому и следов почти не осталось. Но много ли надо, чтобы вывести из строя рулевое управление? А кому, собственно, мог помешать отставной полковник? Я на всякий случай проверил – Столбунов никаким бизнесом не занимался, ни в какие группировки не входил. Несомненно, его убрали, чтобы он не назвал Томилина, – подстраховались…

– А от Томилина ниточка напрямую тянется к Репину. Ты это хочешь сказать? – спросил Гуров. – Только теперь нет ее, этой ниточки. Прапорщика искать надо.

– Ищи, Лев Иванович! – сказал Мышкин. – Ты сыскарь, тебе и карты в руки. Крячко-то у тебя куда делся? Не по этому ли самому вопросу?

– Я всегда говорил, что ты умный человек, Леонид Георгиевич! – сообщил Гуров. – Вот и беседу без протокола вел, а магнитофончик включить не позабыл…

– Без протокола-то, сам знаешь, разговор вроде легче идет, – заметил Мышкин. – Зато на записи хорошо слышно, если человек с ответом затрудняется. В случае чего я своему начальству эту запись покажу – пусть само убедится, как генерал при серьезном разговоре запинался… А вообще, если откровенно, я удивился, что он по первой же повестке прибыл. Я думал, он резину начнет тянуть.