Эд Макбейн - Колыбельная

— А кто сказал, что он мой друг?

— Я думал...

— Я его не очень хорошо знаю. Мы познакомились на открытии картинной галереи перед Днем благодарения. Скотт приехал из Мэна, он там учится в частной школе.

— Да-да.

— Он тогда только что поссорился со своей подружкой, и ему было...

Он оборвал фразу и замер. Его глаза вспыхнули, кажется, только теперь он стал понимать происходящее.

— Это ее убили?

Детективы молча ждали продолжения.

— Девушку, которая его прогнала?

— Что он вам о ней рассказывал?

— Только то, что она указала ему на дверь. Это не могло быть слишком уж серьезно, и было похоже, что к Новому году у него все прошло.

— Видели ли вы его между Днем благодарения и...

— Нет. Я же вам сказал. Мы познакомились на открытии галереи, а потом пошли развеяться. Он, я и моя подружка. К одному моему другу, художнику, который снимает конуру в Квартале. Скотт тогда был в осадке, ну, мы его и позвали с собой. А потом он мне позвонил перед Новым годом и сказал, что у него дома вечеринка, и если я и Доро...

Колби опять умолк.

— Так зовут твою подружку? — спросил Карелла. — Дороти?

— Ну.

— Дороти, а дальше?

— Я бы предпочел не впутывать ее во все это, если вы не против, — сказал Строзерс.

— Конечно, конечно, — согласился Карелла. — Так, значит, вы пришли на эту вечеринку в половине десятого — в десять.

— Ну да, — продолжал Строзерс. — Если бы он сказал мне, что из молодых будем только мы... Я хочу сказать, там всем было по тридцать, по сорок лет!

Мейер хранил непроницаемое выражение лица.

— И долго вы там оставались? — поинтересовался Карелла.

— Мы свалили чуть позже полуночи.

— Вы, Дороти, Скотт и его подружка?

— Да нет, его подружки там не было. Мы ушли оттуда к ней. На ее хату.

— Ее не было на вечеринке у Хэндлера?

— Нет.

— Вы не задумывались, почему?

— Ну, она старше Скотта, возможно, он не хотел знакомить ее со своей мамочкой.

— Насколько старше? — спросил Мейер.

— Она уж точно не молодая, — ответил Строзерс.

— Точнее? — продолжал спрашивать Мейер. — Сколько ей? Тридцать, сорок?

— Почти что так, двадцать семь — двадцать восемь...

— Как ее имя? — спросил Карелла.

— Лорейн.

— Лорейн, а дальше?

— Грир.

— Где она живет?

— Я не знаю. Тоже где-то в Квартале. Мы от Скотта добрались на тачке.

— Вы не помните адрес?

— Мне очень жаль, но нет, не помню.

— А чем она занимается, вы знаете?

— Она официантка. Хочет стать рок-звездой.

Строзерс пожал плечами, закатил глаза и состроил такую гримасу, что стало совершенно ясно, как он оценивает ее шансы на это.

— Во сколько вы приехали к ней? — спросил Мейер. — Может, без четверти час? Да, где-то так.

— А ушли из квартиры Скотта почти сразу после полуночи?..

— Около двадцати минут первого.

— И приехали в Квартал примерно без четверти час?

— Да.

— А во сколько ушли из квартиры мисс Грир?

— Сразу после пяти. Некоторые уже завтракали.

Мейер попросил большую чашку кофе.

— И все это время Скотт Хэндлер был с вами?

— Да.

— Вы в этом абсолютно уверены?

— Ну...

— Что такое, мистер Строзерс?

— Ну... конечно, вышли мы оттуда вместе...

— Конечно.

— И к Лорейн приехали тоже вместе... Но там было так весело, понимаете?..

— Вы его потеряли из виду, так, что ли?

— Нет, это нас с Дороти потеряли из виду, знаете ли...

— Ну-ну.

— Так что мы... как это сказать... отсутствовали... ну, уединились... на час примерно.

— И где вы уединились?

— В спальне, конечно.

— Так. С какого по какое время?

— Мы ушли туда примерно в час, а где-то в половине третьего присоединились к остальным.

— Тогда вы не можете точно знать, где все это время был Скотт Хэндлер.

— Он был там, когда мы ушли в спальню, и мы увидели его, когда вернулись, поэтому я сделал вывод, что...

— Итак, вы отсутствовали до половины третьего?

— Может, чуть позже...

— Насколько позже?

— Примерно до трех.

— Ну-ну.

— Или даже до половины четвертого, по-моему, так.

— То есть фактически вас не было в течение двух с половиной часов?

— Ага. Я так думаю. Получается, у Хэндлера было навалом времени для того, чтобы смотаться в пригород и обратно.

— Вы сказали, она официантка? — задал Мейер следующий вопрос.

— Подружка Скотта? Ну да.

— Она говорила, в каком заведении работает?

Льюис Рэндольф Гамильтон мерил шагами свой ковер.

— Ты слышал? — спросил он Исаака.

Исаак слышал. Филдс только что рассказал эту новость им обоим.

— Ты уверен, что это был тот самый легавый? — переспросил Гамильтон.

— Тот самый, — твердо ответил Филдс. — Это он продырявил Джеймса и Герберта. Если бы я не бросил биту, он бы и в меня влепил пулю.

— В баре сидели, а?

— Да, в «Лас-Пальмас». На Уолкер.

— Сидели вместе в баре, разговаривая, как старые дружки?

— Как братья, — уточнил Филдс.

— Интересно, что наш Маленький Джо успел разболтать этому копу?.. — задумчиво произнес Гамильтон.

Исаак недоумевающе посмотрел на него.

Гамильтон подошел к Филдсу положил руку ему на плечо.

— Спасибо, Эндрю, — сказал он. — Ты правильно поступил, когда решил вернуться. Забудь пока Маленького Джо, хорошо? Забудь о нем... на время.

Филдс ошарашенно смотрел на него.

— Ты не хочешь, чтобы я его пришил? — спросил он.

— Эндрю, когда ты хочешь это сделать? Сейчас, при легавом? Да еще том, который знает тебя в лицо, а?

Филдс внезапно забеспокоился. Он не понимал происходящего. Может, Гамильтон недоволен им? Может, он как-то облажался? Как тогда Джеймс с бейсбольными битами.

— Они не видели меня, Льюис, — подумав, сказал он. — Ни один из них. Ни легавый, ни этот латинос.

— Хорошо, — ответил тот.

— Так что если ты хочешь, чтобы я его грохнул...

— Что же он успел сказать этому легавому? — подумал вслух Гамильтон.

Сказочка. Клингу было бы стыдно докладывать такое лейтенанту.

Если верить Геррере, двадцать третьего января в порт приходит судно. В ночь на понедельник. Вообще пароход зарегистрирован где-то в Скандинавии, но приходит он из Колумбии. На борту будет груз — сто килограммов кокаина. Хорошая оптовая цена кокаина — от пятнадцати до двадцати пяти штук за килограмм, но так как шеф продает сразу всю партию, то и цена будет пониже — червонец за килограмм. Доступно любому пацану на улице. Из рук в руки перейдут миллион «зеленых» и уйма «ангельской пыли». Чувак, это целая куча кокаина! Падаешь в нее и занюхиваешься до смерти. На улицах в розницу этот товар потянет все двадцать с половиной миллионов монет.

До сих пор звучало правдоподобно. Нормальная прибыль при розничной торговле «пудрой» составляет примерно 5:1. Ну а здесь — 12,5:1. Так что такого: товар отдали с оптовой скидкой, вот и все!