Николай Леонов - Две пули полковнику

Таков был пассив. Про группу таинственных людей на кладбище Чеков решил пока не вспоминать – слишком много для одной головы. Чтобы разобраться с делами, нужно сделать вид, будто большинства из них попросту не существует, и решать только то, что лежит на поверхности. Иначе можно в два счета свихнуться.

И еще всегда нужно найти что-то светлое, какой-то актив. И Чеков принялся усердно искать этот актив. Во-первых, он с удовлетворением отметил, что до сих пор жив и здоров. В его ситуации это было совсем немало. Во-вторых, ему удалось оторваться от своих преследователей, и сейчас они не знали, где он находится. И в-третьих, когда Чеков обшарил свои пустые карманы, он вдруг нашел смятый клочок бумаги, на котором аккуратным мягким почерком были записаны несколько цифр.

– Даша! – вспомнил Чеков. – Ну, е-мое! Совсем из башки вылетело! У меня же Дашутка есть! Это же совсем другое дело!

Воспоминание об этой маленькой глазастой девушке буквально умилило сейчас Чекова. Причиной такой сентиментальности были, однако, не только необыкновенные глаза. Дашу никто не знал. Если бы она согласилась приютить Чекова, Костюкову было бы не так просто до него дотянуться.

Чеков был уверен, что производит большое впечатление на девушек. А Даша к тому же была ему обязана. Если он сейчас прикинется несчастным и гонимым, она не посмеет отказать ему в помощи. Правда, кроме Даши, имеется еще и ее мама, которая вполне может оказаться мегерой, но тут уж не до выбора. Нужно будет приложить все старания, чтобы и маму убедить, какой он мягкий и пушистый. Ему бы продержаться хотя бы неделю, чтобы осмотреться, все обдумать и принять решение. На улице решения не примешь.

Чеков выругал себя за то, что сразу не додумался спросить у Даши адрес. У него не было сейчас даже возможности позвонить. Оставался один вариант – попросить у кого-нибудь мобильник. Просить Чеков никогда не стеснялся, но времена сейчас были такие, что люди за безобидную просьбу позвонить могли послать, а то и еще что-нибудь похуже. Постоять за себя Чеков, конечно, мог, но ему сейчас совсем не хотелось привлекать к себе внимание.

Однако ему довольно быстро повезло. На тихой улочке под названием Малая Коммунистическая какой-то меланхоличный студент одолжил Чекову свой мобильник. Пока Чеков звонил, хозяин телефона отстраненно жевал жвачку, потом равнодушно выслушал «спасибо» и удалился, забрав трубку.

Но этот шанс Чеков использовал. Правда, трубку взяла мать Даши и сразу разочаровала Чекова сообщением, что Даша на работе и появится дома не ранее четырех часов. Вдобавок она сделала попытку вытянуть из Чекова подробности его биографии, начав едва ли не с детского сада, но он эту попытку пресек, сославшись на то, что не может занимать служебный телефон. Попутно он соврал, что работает в благотворительном фонде, который помогает людям, оставшимся без крова. Вообще-то, Чеков имел в виду единственного и вполне конкретного человека, но на Дашину маму такая рекомендация произвела благоприятное впечатление. Она предложила Чекову позвонить ближе к вечеру.

Ничего удивительного, что ввиду такой перспективы у Чекова совсем испортилось настроение. Однако он не стал предпринимать необдуманных шагов и выбрал единственно правильный вариант. Тихими переулками он добрался до Серебрянической набережной и, выбрав подходящую скамеечку во дворе, где жила Даша, стал терпеливо ждать.

Терпение это было всего лишь видимостью. На самом деле Чеков был на пределе. Такая бездеятельность всегда угнетала его, а теперь вкупе с прочими неурядицами она его просто бесила. Он был голоден, измучен, хотел выпить, хотел вернуть свои деньги и еще много чего хотел, а судьба вместо всего этого тыкала его носом в собственные ошибки, как тычут котенка в сделанную им лужицу. Это было очень унизительно.

Поэтому к четырем часам пополудни Чеков был мрачнее тучи. Он и Дашу-то уже начинал ненавидеть за то, что она торчит на работе, а не идет к нему, к человеку, который, несомненно, нуждается в помощи больше, чем все ее дурацкие чиновники с обострившимися язвами. Чиновники слишком много и вкусно жрут – отсюда и все их болезни. По-хорошему никого из них и лечить-то не надо. Чекову было совсем не жалко чиновников.

Дашу он едва не прокараулил. Он ждал, что она появится там, где они встретились накануне – возле книжного магазина, а она вошла с другой стороны. Видимо, обычный маршрут теперь вызывал у нее неприятные ассоциации и она не хотела идти мимо магазина, хотя сейчас это место выглядело совершенно безопасным.

Увидев Чекова, Даша растерялась. Вернее, сначала она его не узнала. Ночью он показался Даше моложе, выше ростом и гораздо романтичнее. Теперь же перед ней стоял голодный, небритый, с диким блеском в глазах человек, которого к тому же окружала какая-то странная аура. От него исходил запах опасности. Это был совершенно другой человек, чужой и непонятный. Ничего странного, что Даша растерялась.

Она была утомлена рабочим днем, да и ночь у нее выдалась слишком нервная. Единственное, о чем Даша мечтала, – это выспаться. Образ мужественного молодого человека, высокого и бесстрашного, гнездился где-то в уголке ее мозга, но всего лишь в уголке. Даша была слишком серьезным и ответственным человеком, чтобы придавать большое значение фантазиям. Пожалуй, она даже была уверена, что больше никогда в жизни не встретит симпатичного Володю, который спас ее от ночных хулиганов.

Они поздоровались, и Чеков, который понял, что вранье в его положении будет выглядеть слишком подозрительным, рубанул напрямик.

– Извини, Дашутка, – сказал он сурово. – На свидания принято с цветами ходить, а я не то что с пустыми руками, а вообще с протянутой рукой. Выручай! Чисто по-человечески. Вчера я тебя выручил, сегодня – ты меня. Иначе мне кранты.

Он правильно рассчитал, что с этой серьезной девушкой одним обаянием не отделаешься – да и какое сейчас у него обаяние? Загнанный, грязный. Давить нужно было не на свое обаяние, а на совесть самой девчонки, на ее признательность. Такая, если чувствует себя обязанной, ночей спать не будет.

Даша, похоже, так и восприняла его неожиданное сообщение – всерьез и с каким-то чувством вины.

– Кранты – это значит совсем плохо, да? – участливо спросила она. – У вас, наверное, проблемы из-за тех хулиганов?

Чеков уставился на нее с изумлением:

– Чего? Из-за этих?.. Нет, это у них сейчас проблемы. Как ты этого... трубой-то? Пусть спасибо скажет, что к тебе в реанимацию не попал. Нет, Дашутка, дело гораздо серьезнее... – Чеков озабоченно оглянулся по сторонам, словно выискивая невидимых врагов, и объявил: – Если ты мне не поможешь, то меня обязательно убьют. Вот такие дела.