Алексей Макеев - Первая пуля – последняя пуля

Оперативники прибыли уже в одиннадцатом часу вечера. Крячко молча и сосредоточенно курил, не особо вникая в смысл того, о чем говорил Гуров. Напарник еще по дороге посвятил его в суть дела. В настоящий момент план выносился на рассмотрение вышестоящего начальства. То есть на рассмотрение Петра Николаевича.

– Хорошо. Объясняю, – Гуров покорно качнул головой. – Задержанный Черушкин рассказал мне много чего интересного. Основанного на его личном понимании патриотизма. Он – товарищ шизанутый, это сразу видно. Но некоторым его показаниям я склонен верить. Например, тому, что Альберт Белоненко прибыл в Москву договариваться о крупных поставках наркотиков с Украины. По-хорошему, мы могли бы просто передать это дело в УБНОН. А самому Белоненко вернуть даму его сердца со всеми надлежащими для данного случая извинениями. Однако остается одно «но», Петя. И я уже сказал тебе о нем. Вчерашняя перестрелка на загородном шоссе. Не нужно иметь семи пядей во лбу, чтобы понять, на кого работали люди, прибывшие на стрелку на старенькой «шестерке». Но прямых доказательств против уважаемого господина Белоненко у нас нет. А нет доказательств – нет и дела. Он плюнет нам в лицо и пошлет куда подальше. Не знаю, как тебе, Петя, но мне очень не нравится, когда какой-то украинский наркоделец плюет мне в лицо. Скажу и за Стаса. Он этого тоже не любит. А то, что сумеет УБНОН взять наркодельца на поставках наркотиков, – это еще большой вопрос…

Орлов остановил словесный поток полковника нетерпеливым взмахом руки. Гуров пожал плечами и покорно замолчал. Генерал остановился прямо напротив подчиненного и остро заглянул в его честные глаза.

– И потому ты предлагаешь очередную провокацию с участием все того же неугомонного уголовника, от которого у нас только прибавляется лишняя головная боль? – спросил он.

– Благодаря содействию Ружакова мы обезвредили опасную преступную группировку, – напомнил Гуров. – Какая же тут лишняя головная боль?

– Ружаков такой же бандит, как и они.

– Не совсем так, – полковник покачал головой. – Я не собираюсь делать из Ружакова святого, но за свои прошлые грехи он уже отсидел. Происходящее сейчас, хочется нам с вами того или нет, выглядит совсем иначе. На Ружакова нападают – он обороняется.

– То есть, по твоим словам, он герой? – Орлов от избытка чувств взмахнул руками.

– Почему герой? – Гуров остался невозмутим. – В данной ситуации он ведет себя нормально. Как вел бы себя я… Или ты, Петя…

– Ты защищаешь его?

– Я стараюсь быть объективным.

– К Кулаку нельзя относиться объективно, Лева, – вклинился в беседу Крячко. – Ты сам говорил: единожды преступив закон…

– Я помню, что я говорил, Стас, – полковник отмахнулся от соратника, как от назойливой мухи. – Речь сейчас вообще не об этом.

– Нет, об этом, – Орлов вернулся за свой рабочий стол и сел в крутящееся кресло. – Ты предлагаешь нам провести задержание группировки Белоненко по тому же принципу, по которому ты провел задержание Куличкова и его людей. То есть снова использовать Ружакова в качестве наживки.

– Совершенно верно, Петя…

– Но почему Ружаков? Почему опять он?

Гуров засмеялся, видя, как генерал под воздействием бушевавших внутри его эмоций фактически запутал самого себя.

– А у тебя что, к нему предвзятое отношение, Петя? – спросил он.

– Это у тебя предвзятое. Может, возьмешь его себе в напарники? Вместо Стаса? А его мы отправим на пенсию. Со всеми надлежащими почестями.

– Э-э-э! – Крячко подался вперед и обиженно выпятил нижнюю губу. – С какой стати? Я не хочу ни на какую пенсию. Ни с почестями, ни без. Мне еще рановато…

– Послушайте, – Гуров достал сигареты и закурил. Этот бесконечный спор ни о чем уже начинал изрядно утомлять его. Не говоря уже о том, что на болтовню уходило сейчас драгоценное время. – Я уже в сотый раз, наверное, объясняю вам одно и то же. Так получилось, что волею судьбы Ружаков оказался замешан в эту историю. Его срисовала как та, так и другая сторона. Мы использовали его как приманку для Куличкова, и это сработало. Теперь я уверен, что такая же комбинация окажется эффективной и в случае с Белоненко. Но я готов, товарищ генерал, в этот раз действовать не на собственный страх и риск, а взять с собой группу захвата. Ведь мы не имеем ни малейшего представления о численности украинской группировки.

– А что с этой девушкой? – Орлов начинал понемногу успокаиваться. – С Оксаной? Ты разговаривал с ней?

– Разговаривал, – Гуров выпустил изо рта облако дыма. – И то только после того, как ей вкололи успокоительное. Девушка пережила огромный стресс, и чисто по-человечески ее жаль, но…

Полковник вспомнил бледное, изможденное лицо Оксаны Пустовойтовой с зигзагообразными кровяными подтеками на подбородке. Вспомнил ее испуганные расширенные глаза, взлохмаченную прическу. Девушка мечтала только об одном: чтобы вся эта история, связанная с ее персоной, поскорее закончилась и она могла бы встретиться со своим возлюбленным Альбертом. А еще лучше поскорее вернуться с ним на родину.

Допрос Оксаны ничего не дал полковнику Гурову. Девушка не имела ни малейшего представления о том, чем в действительности занимается ее великовозрастный кавалер. Не знала она того, какой у него бизнес, что конкретно привело его по делам в Москву. Не знала стоящих за ним людей. Во всяком случае, так она утверждала, и у Гурова не было оснований сомневаться в ее искренности.

Не знала Оксана и того, где сейчас находится Альберт Белоненко. По ее словам выходило, что похищение, жертвой которого она стала, произошло прямо в здании аэропорта Шереметьево-2. После четырехчасового перелета ей потребовалось отлучиться ненадолго в туалет, и она оставила своего возлюбленного томиться в вынужденном ожидании. Вернуться обратно к Альберту в тот день Оксане уже было не суждено.

– Численность его группы? – недоуменно переспросила Пустовойтова, когда допрашивавший ее полковник затронул эту тему. – Какой группы?

Гурову пришлось конкретизировать свой вопрос:

– Сколько человек прибыли в Москву с вами и с Альбертом?

– Нисколько, – Оксана покачала головой. – Мы приехали с Альбертом вдвоем.

Гурову ничего не оставалось, как развести руками. В общении с девушкой он зашел в очередной следственный тупик, о чем в настоящий момент и проинформировал Орлова.

– Как видишь, мы вообще о них ничего не знаем. Все люди Белоненко были уже здесь, в Москве, когда он прилетел с девушкой в Шереметьево. Встречали его или нет? Она уже не могла этого видеть. И мы не знаем, где он затаился сейчас со своими «братками».

– И твой план?.. – Генерал устало повел плечами. Полковник умел проявить завидное упрямство, и спорить с ним было делом бессмысленным и бесперспективным. Орлов уже махнул на него рукой.