Эдуард Тополь - Чужое лицо

После беседы с журналистом Мак Кери решил сыграть втемную. Десяток вариантов тайной доставки этого Юрышева на борт иностранного судна в Одессе, Риге или Владивостоке были отодвинуты, как запасные – это хлопотно, опасно и ненадежно, особенно если учесть дотошность советской таможни, да и американские суда сейчас почти не ходят в СССР, а доверяться японцам или голландцам… Мак Кери и Керол предложили начальству другой план – простой и красивый: подменить Юрышева другим человеком. За последние десять лет в США приехали больше ста тысяч советских эмигрантов, из них две тысячи сразу после первого месяца жизни в США подали в советское посольство в Вашингтоне прошение разрешить им вернуться в Советский Союз, но им, конечно, отказали. Кроме этих двух тысяч, наверняка есть не меньше и тех, которые не рискнули на такой шаг, зная про опыт предыдущих, так что найти человека, которого пластическая операция сделает двойником Юрышева, Мак Кери и Керол считали делом реальным, а все остальное, как говорится, уже техника и точный расчет. Шеф одобрил эту идею. Мак Кери и Керол засели в архиве ФБР и за неделю выудили трех кандидатов. Еще три дня ушло вхолостую на безрезультатную обработку двух предыдущих кандидатов, поэтому к Ставинскому они уже ринулись не напролом, а изучали его неделю. Но теперь весь гениальный план завис в воздухе и сорвется, если и этот эмигрант, Роман Ставинский, откажется возвратиться в СССР. Придется вернуться к идее вывозить этого Юрышева морем, в ящике, если… Если советская подводная лодка действительно сядет через несколько дней на мель где-то в Швеции.

Было 19 сентября, до назначенного Юрышевым срока оставалось примерно две недели…

В аэропорту Портланда Мак Кери и Керол сдали взятый напрокат синий «шевроле» и очередным рейсом вылетели в Вашингтон.

Ставинский позвонил во вторник.

– Я согласен, – сказал он. – Но у меня есть условия.

– Хорошо. Прилетайте – поговорим, – ответил ему Мак Кери. – Когда вы можете вылететь?

– Через два часа есть рейс до Вашингтона.

– О'кей, мы встретим вас в далласском аэропорту. Что вы сказали дочке?

– Что у меня интервью в Вашингтонском госпитале, предлагают работу.

– Очень хорошо. Она сейчас дома?

– Нет. Она в университете.

– Оставьте ей записку, что на обратном пути залетите в Нью-Йорк повидать каких-нибудь друзей.

Можно считать, что с этой минуты операция началась. Какими бы ни были условия этого Ставинского – кроме разве самых немыслимых, они вынуждены будут их принять.

Они с трудом узнали его. Прежний Ставинский – небритый, сутулый, с потухшим лицом и пустыми глазами – исчез. Вместо него из самолета вышел моложавый, прямой, с развернутыми плечами и спокойно-веселыми глазами господин в новеньком сером костюме, с легким дипломатом в руке.

– Привет! – сказал он Мак Кери и Керолу. – Агент 007 прибыл. Как поживаете? Честно говоря, я жрать хочу, как собака. В самолете кормили какой-то курятиной, да и то где-то под Чикаго. Поехали в китайский ресторан, я угощаю.

Мак Кери и Керол усмехнулись. Этот новый Ставинский нравился им куда больше прежнего. Что касается ресторана, то с той минуты, как Ставинский сказал свое «да», он поступал на полное содержание CIA – ему уже был заказан номер в отеле, свидание с хирургом по пластическим операциям и даже… его собственный труп, то есть какой-нибудь неопознанный после дорожной катастрофы труп, который полиция через несколько дней предъявит его дочери.

Они повезли его в центр города на Коннектикут-авеню в китайский ресторан. По дороге, разглядывая из машины Вашингтон, Ставинский восклицал то и дело:

– Вот! Вот это город! Почти Европа! Только черных у вас многовато, а у нас в Портланде их нет…

В ресторане он уверенно, как знаток, заказал себе свинину на ребрышках и креветки с китайскими овощами, бутылку французского вина на всех и еще раз предупредил Мак Кери и Керола, что пусть не стесняются, выбирают и заказывают себе все, что хотят, – сегодня он угощает. После этого захлопнул меню, закурил и сказал:

– О'кей. Теперь к делу. Мои условия такие. Первое: я один не поеду, мне нужна в дорогу жена, не пяльте глаза, я все продумал. Одно дело, когда прилетает одинокий турист, – КГБ это сразу настораживает, а другое – когда супружеская пара. Конечно, еще бы лучше лететь с детьми, но это слишком много возни – дети могут ляпнуть что-то не то. Поэтому обойдемся без детей. Но жена – обязательно. Она прилетит со мной, а улетит с ним – как вам эта идея? Пусть она будет вашим агентом, это как вы хотите, лишь бы до этого она никогда не была в России, чтобы не было на нее дела в КГБ. Но! Она должна знать русский язык, хотя бы немного. Именно она, а не я. Я вообще полечу с завязанным горлом, как простуженный, чтоб нигде не говорить ни слова по-английски, не то мой акцент меня с головой выдаст…

Он мог уже и не вдаваться в подробности – Мак Кери и Керол ухватили идею с самого начала и даже позавидовали – как это им самим не пришло в голову? Конечно, нужно найти ему жену-американку, которая хоть немного говорит по-русски, это упрощает массу проблем на таможне – Ставинский молча пройдет таможню при въезде в СССР, а Юрышев, тоже с «простуженным» горлом, молча пройдет таможню при выезде. Простуженное горло – это он хорошо придумал, молодчина. Интересно, какие у него еще условия? Конечно, подобрать ему попутчицу – дело непростое, да и времени уже в обрез, и все заказанные для него документы надо переделывать, а главное – как за пару недель получить для них визу в советском посольстве, там любой экстренный случай рассматривают очень подозрительно, но… такая игра явно стоит свеч и шефу понравится. Придется послать Керола в Монтерей и в Сан-Антонио, в школы разведки, посмотреть, кто там есть из женщин…

– Так что? – спросил Ставинский. – Что вы думаете?

– Принято, – сказал Мак Кери. – Жена так жена. Идея мне нравится. – И повернулся к Керолу: – А тебе?

– Мне тоже, – сказал Керол.

– Но! – Ставинский предупредительно поднял свиное ребрышко. – Имейте в виду! Лишь бы какая баба не пройдет!

– Ну, у нас не Голливуд, – сказал Керол. – Ангелов не будет.

– Ангелов и не нужно, я согласен на мисс «Юниверсал». Нет, кроме шуток – внешность меня не интересует, нужно только, чтоб это была толковая баба лет тридцати – тридцати пяти, о'кей? Приставать я к ней не буду, в России такое количество баб, что вашей Америке и не снилось. Дайте мне только туда добраться! – Крепкими зубами он так впился в косточку, что она хрустнула.

«Да, у этого Ставинского хорошая хватка», – подумал Мак Кери и почему-то вспомнил эту сонную брюнетку Барбару из портландского магазина «7/11» – сегодня она уже ночует одна.