Фредерик Форсайт - Афганец

Лондон сразу выступил в поддержку союзника и заявил о предоставлении любой необходимой помощи. Американцы попросили самолёты-заправщики. Глава исламабадской резидентуры СИС тоже попросил прислать подкрепление.

Решать этот вопрос должны были на Воксхолл-Кросс, но помощь понадобилась также и военному атташе в Исламабаде. Майка Мартина вытащили из-за письменного стола в штабе парашютно-десантных войск в Олдершоте и посадили на борт самолёта, следовавшего в столицу Пакистана. Его назначили офицером по связи.

Он прибыл в Исламабад через две недели после атаки на Всемирный торговый центр и в тот день, когда союзники нанесли по Афганистану первый ракетный удар.

Когда на Кабул посыпались первые бомбы, Измат Хан все воевал на северном, Бадахшанском фронте. Пока военные изучали карты афганской столицы и диверсионную тактику на юге страны, американские десантники уже проникли в Бадахшан для помощи генералу Фахиму, возглавившему армию Масуда. Они знали: настоящие бои будут здесь, всё остальное только витрина для репортёров. Ключом к решению проблемы должны были стать сухопутные силы Северного альянса и воздушная мощь Америки.

Что касается афганской так называемой авиации, то её уничтожили ещё на земле. Так же поступали с танками и артиллерией. Узбека Дустума, несколько лет отсиживавшегося в безопасности за границей, убедили вернуться и открыть на северо-западе второй фронт. Наступление началось в ноябре. Решающую роль в обеспечении быстрого успеха сыграла технология целемаркирования, впервые применённая во время войны в Заливе в 1991-м.

Специалисты из сил особого назначения вооружались мощными биноклями и отыскивали укрепления противника, орудия, танки, склады боеприпасов и командные бункеры. Каждая цель маркировалась инфракрасной точкой с помощью переносного проектора. Вызванная по радио авиация наносила удар.

В уничтожении противостоящих Северному альянсу частей армии Талибана принимали участие как самолёты, базирующиеся на авианосцах военно-морского флота США в Аравийском море, так и противотанковые самолёты «А-10», взлетавшие с аэродромов Узбекистана, получившего за помощь союзникам солидное вознаграждение. По мере того как бомбы и ракеты методично, отслеживая цель по лазерному лучу, сметали с лица земли объекты врага, торжествующие таджики продвигались вперёд, на зачищенные территории.

Измат Хан отступал вместе со всеми, теряя одну позицию за другой. Потери северной армии Талибана, насчитывавшей до вмешательства американцев тридцать тысяч человек, составляли около тысячи в день. Не было медикаментов, не было врачей, никто не занимался эвакуацией. Раненые лишь шептали молитвы и умирали как мухи. Другие с криком «Аллах акбар!» бросались под пули.

Ресурс добровольцев давно исчерпал себя. Талибы насильно загоняли в свои ряды тысячи новобранцев, но воевать жаждали немногие. Число истинных фанатиков заметно сократилось. Измат Хан не искал смерти, но и не бежал от неё, понимая, что рано или поздно она сама его отыщет. 18 ноября они вышли к городу Кундузу.

По странной прихоти истории Кундуз издавна является крохотным анклавом одного из пуштунских племён — гилзаи, затерявшимся в море таджиков и хазар. Здесь армия Талибана смогла передохнуть. И здесь же её командование согласилось капитулировать.

У афганцев не считается зазорным вести переговоры о сдаче, но только на приемлемых, почётных условиях. Талибы заявили, что готовы сдаться генералу Фахиму, и генерал, недолго думая, согласился.

В самой армии Талибана было две группы, состоявшие не из афганцев. В первую входили около шестисот арабов, преданных сторонников Усамы бен Ладена, который и прислал их сюда. Около трех тысяч арабов уже пали в боях, и американцы вряд ли стали бы проливать горькие слезы, если бы и остальные последовали за ними.

Вторая группа состояла примерно из двух тысяч пакистанцев, и в случае обнаружения их американцами Исламабад оказался бы в весьма и весьма неудобном положении. После 11 сентября президента Пакистана генерала Первеза Мушаррафа поставили перед простым и ясным выбором: либо принять роль твёрдого союзника США и получить исчисляемую миллионами долларов помощь, либо продолжать поддерживать (через МСР) Талибан — и, следовательно, бен Ладена — со всеми вытекающими из этого последствиями. Генерал выбрал США.

Тем не менее в Афганистане по-прежнему находилось немало агентов МСР и сражавшихся на стороне Талибана добровольцев, которые, окажись они в плену, могли рассказать, при чьей поддержке попали на территорию соседнего государства. Во избежание неприятных откровений большинство пакистанцев были эвакуированы на родину за три ночи по специально и тайно организованному воздушному мосту.

Согласно другой тайной договорённости, около четырех тысяч пленных были проданы за различные суммы, в зависимости от интереса к ним покупающей стороны — США или России. Русские в первую очередь хотели получить чеченцев и (в качестве любезности Ташкенту) оппозиционных своему правительству узбеков.

Численность армии Талибана составляла на день капитуляции четырнадцать тысяч, однако быстро сокращалась. В конце концов руководители Северного альянса объявили слетевшимся для освещения события репортёрам, что им сдались лишь восемь тысяч человек.

Пять тысяч пленников решили передать узбекскому командиру, генералу Дустуму, который сообщил, что отправит их на запад, в Шеберган, в глубь контролируемой его армией территории. Людей запихнули в стальные контейнеры без пищи и воды, причём спрессовали так плотно, что те могли только стоять. Где-то по дороге на запад охрана откликнулась на мольбы проделать вентиляционные отверстия и открыла огонь из тяжёлых пулемётов, которые били до тех пор, пока в контейнерах не наступила мёртвая тишина.

Из оставшихся трех с небольшим тысяч выбрали арабов. Здесь был представлен едва ли не весь мусульманский мир: саудовцы, йеменцы, марокканцы, алжирцы, египтяне, иорданцы, сирийцы. Ультрарадикальных узбеков передали в нежные объятия Ташкента. Большинство чеченцев попали туда же, хотя некоторым удалось остаться. За время военной кампании именно чеченцы заслужили репутацию самых жестоких, самых отважных и самых отчаянных воинов Аллаха.

Таким образом, в руках таджиков оказались примерно 2400 человек, о которых никто больше ничего не слышал. К Измат Хану, когда до него дошла очередь, обратились на арабском. Он ответил на том же языке, и по этой причине его зачислили в арабы. Без знаков различия, грязный, со спутанными волосами, голодный и едва держащийся на ногах, он не нашёл сил протестовать, когда его повели в неизвестном направлении. В результате Измат Хан с ещё пятью афганцами попал в группу, предназначенную для отправки на запад, в Мазари-Шариф, к узбекскому генералу Дустуму. К этому времени западные репортёры уже взяли этот вопрос на контроль, а потому прибывшие представители ООН гарантировали пленным безопасность.