Андрей Левшинов - Полковник Русь. Знакомство с легендой

— Давай, дедуля, оденемся и прокатимся немного!

Полковник достал из рюкзака комплект одежды и, как ребёнка, начал одевать главу могущественного клана масонов. Сочетание прекрасного английского и сноровистых крепких рук полковника быстро сделало своё дело. Через пару минут мультимиллиардер ничем не отличался от тщедушного питерского рыбачка, собравшегося поудить на льду, но ещё не совсем пришедшего в себя после вчерашней попойки. Довольно оглядев своего напарника по предстоящему путешествию, полковник не сильно рубанул его ребром ладони по сонной артерии.

«По-другому никак, Дэвид, — шептал полковник, напяливая на себя такую же одежду. — Телепортации тебя учить долго, а в бессознательном состоянии ты как посылочка, которую преспокойненько перенесут туда-сюда».

Застегнув последнюю молнию и надев рукавицы, Русь ногой отодвинул пустой рюкзак под кровать. Затем обнял старика за талию, с выдохом расслабился и исчез из богато обставленной спальни.

Ух! Полковник несколько раз прищурил глаза, чтобы привыкнуть к ослепительно яркому свету. Он стоял у подножия громадных снежных гор, а позади простиралась холмистая ледяная долина. Пронизывающий ветер гнал позёмку и выбивал из глаз слёзы. «Балда, про очки я забыл. Не надо торопиться. Я как-нибудь, а старик, надеюсь, не ослепнет», — мысленно прокомментировал своё прибытие Русь. Повернувшись к едва стоящему на ногах Рокфеллеру, он потрепал его по щекам и отклеил полоску скотча. Когда тот открыл глаза и начал удивлённо оглядываться по сторонам, полковник заговорил.

— Сэр, как бы вам ни показалось странным, мы сейчас находимся в Антарктиде. Это не наваждение и не трюк. Это телепортация. Минуту назад вы были в своей спальне во Флориде, а сейчас здесь, у Южного полюса. Можете потрогать снег — всё настоящее.

Старик перестал озираться и стал внимательно слушать. Всё-таки руководители огромных транснациональных корпораций привыкли к быстрой смене обстановки и новым потокам информации.

— Что вы в связи с этим хотите?

— Сэр, мы бы хотели, чтобы вы прислушивались к нашему мнению. Наши интересы представлены во многих областях, поэтому нет нужды называть что-либо одно. На контакт с вами будут выходить совершенно разные люди, но все, кто будут упоминать об этом антарктическом путешествии, — это те, кто должны встретить ваше понимание ситуации. Вы можете отказаться, и, разумеется, через несколько часов превратитесь в снежный холмик. При вашем согласии уже очень скоро вы опять окажетесь в своей постели. Сделка может быть только честной, в противном случае в следующий раз вы окажетесь здесь навсегда, и я или кто-нибудь другой даже не подумаем тратить время, чтобы одеть вас во что-нибудь подходящее. Да и вообще, к чему тогда будут такие романтические путешествия?

Поскольку старикан продолжал молчать, полковник взял его под руку и повёл к горам. Не спеша.

— Сэр, напоминаю, что мы в Антарктиде, а не в павильоне Голливуда. Вы в курсе, что антарктические горы окаймляют со всех сторон нашу землю по кругу, чтобы выход за пределы соты был невозможен. Но жуткий мороз, сильный ветер и ледяные стены не единственное препятствие для людей. Чем ближе к горам, тем быстрее там бежит время. Практически юнец уже через пару километров, прошагав в том направлении, превратится в дряхлого старика, а то и вовсе умрёт. Я могу прогуляться с вами без всякого вреда для себя, так как у меня внутренняя курантовая тактовая частота вибраций. Да вы и сами всё увидите. У этого подножия начинается граница изменения времени. Шагов через десять вы постареете на год, но, если дойдём до того тороса, прибавьте себе лет десять, и тут даже недавно пересаженное вам молодое сердце может не выдержать. Погуляем?

— Вы блефуете, — наконец разжал свои тонкие губы старик.

— Вы правы, всё надо проверить на собственном опыте.

Полковник покрепче взял сэра Рокфеллера за руку и почти поволок к горам, благо в спину дул пронизывающий сильный ветер. Через десять шагов сэр Дэвид обмяк и схватился рукой за сердце.

— Назад, — простонал он, — скорее назад!

Без долгих слов Русь схватил сэра Дэвида в охапку, вернулся за невидимую черту, дал старику отдышаться и спросил:

— Похоже, вам сделали предложение, от которого невозможно отказаться?

Старик кивнул. Ему трудно было признать своё поражение, но ничего другого не оставалось.

— Позвольте озвучить ваши мысли. Вам на морозном ветру сейчас трудно разговаривать, — полковник почти кричал, силясь перекрыть вой ветра. — Я вас сейчас верну назад, и вы можете спокойно досыпать, постепенно приходя в себя. Рассказывать о своём приключении нет никакого смысла: мало кто поверит старику, который живёт уже почти столетие. А проще принять предложение, поскольку в любой момент дня или ночи вам может нанести визит наш человек, который уже не будет с вами церемониться, как я. Верно?

— Да, да. Здесь жутко холодно, быстрее что-то делайте, чтобы убраться отсюда!

«Старик прав, одежда для рыбалки не совсем подходящая для пингвиньей страны. Если меня пробирает до костей, то каково ему?» Эти мысли Русь завершил лёгким нажатием на ту же сонную точку на шее старика и вовремя успел подхватить осевшее тело.

Через пять минут немного ошалевший от череды перемещений полковник вышел из машины и с удовольствием стал стягивать с себя зимнюю одежду. Запихав её аккуратно в рюкзак, бросил его в багажник, потом с наслаждением подошёл к ближайшей сосне и, обняв её, простоял так около трёх минут. Расцепив руки, он взглянул на часы: «Успеваю». Затем он сел в машину, развернулся и помчался опять в город, чтобы заехать на рынок.

Не прошло и двух часов после расставания с наставником, как машина с полковником въехала во двор его дома. На крыльце стоял Николай Павлович.

— Ну как?

— Он согласился.

Наставник нахмурился.

— Да я с ним вежливо. Только что в постельку уложил, разве что колыбельную не спел. Так разложил всё по полочкам, что ему деваться было некуда. — На вопросительный взгляд наставника полковник добавил: — В Антарктиду слетали. Там я ему предложение и сделал.

— Тогда да, понятно.

— Как Ева?

— Только что ещё спала.

— Я к ней.

— Лети, Ромео. Потом спишемся, — с этими словами наставник пошёл к своей машине.

Полковник не удержался и, догнав своего друга и начальника, обнял его на прощание.

— Ну, бывай, сынок, — по-отечески проговорил старец.

Через минуту Русь уже был наверху в спальне Евы. Поднявшаяся температура алым румянцем раскрасила её щёки. Она действительно спала.

— Спи, родная, — прошептал полковник и положил к её изголовью букет красных роз, за которыми он метнулся по дороге домой.