Лев Гурский - Министерство справедливости

Влад говорил медленно. Еще длиннее стали паузы между словами, и к каждому он осторожно примеривался: так пробуют ногой дно, переходя ручей. Про мои весы Туватин знал в общих чертах — без деталей, а потому меня побаивался. Правильно делал.

— Можешь и отказаться, — легко признал я. — Не в моих правилах кого-то заставлять. Ты только имей в виду: та штука внутри меня реагирует на любую степень вины. Я недавно общался с одним милым человеком. Он тоже лично никого не убил. Но в результате нашего краткого общения он остался со сломанными конечностями и без денег.

— Намекаешь? — голос Туватина еле заметно дрогнул. Кажется, мой бывший сосед по седьмому уровню уже созрел для согласия. Сейчас самое важное — сильно не давить.

— Всего-навсего информирую, — задушевно ответил я. — Но решение за тобой. Так как?

Я снова протянул пакетик, и теперь Влад его взял. Осторожно, за край, двумя пальцами, словно внутри были взрывчатка, кристаллы цианида калия или споры сибирской язвы.

— Между прочим, я официально не занимаюсь поисками людей, — сердито заметил он. — Вывеску мою видел? Только животных. Из-за тебя я могу запросто потерять лицензию.

— Никто не говорил, что ты ищешь человека, — успокоил его я. — Владельцем шариковой ручки, от которой колпачок, может быть… ну, например, лемур. Или, еще лучше, ученая макака, которая любит чесать ручкой в ухе. Раз так, твоей лицензии ничего не грозит. Радуйся, что это не Кинг-Конг, а простая обезьяна, и потеряла она не бетонную сваю, а колпачок. Можешь спокойно зажать его в кулаке и колдовать на здоровье. Ну, действуй.

Туватин хмыкнул: видимо, представил супермакаку, ковыряющую сваей в ухе.

— Размер для меня не имеет значения, — гордо сказал он. Едва он перестал рыпаться, как сделался почти нормальным дядькой, в меру сварливым и хвастливым. — Я универсальный реципиент. Если вещь крупная, касаюсь ее левой ладонью — она считывает информацию.

— А что делает твоя правая рука? — спросил я, поддерживая беседу. Пусть бахвалится.

— Правая работает на результат, — объяснил Влад. — Когда я ищу в городе, включаю вот этот экран и бросаю вслепую дротики с присосками. Когда в пригороде, лучше работают игральные кости или штопальная игла с таблицами Брадиса. Разные, короче, бывают технологии. Главное — элемент случайности, а уж подсознание само повлияет на неживую природу: выдаст цифры и буквы… Твоя макака, я понимаю, находится не в Чехии и даже не факт, что в Европе? Тогда удобнее всего метод «Лас-Вегас». Помоги-ка мне…

Туватин запер входную дверь, а затем поманил меня к своему столу. Смахнув с него бумаги, Влад взялся за край столешницы, он подал мне знак, чтобы я сделал то же самое с другой стороны. Внутри оказалось скрыто колесо рулетки — крайне необычной на вид.

— Заказал в Люксембурге по своим эскизам, отдал кучу бабла, и вдобавок мне же теперь надо ее прятать, — пожаловался Влад. — Хотя самый глупый член Комиссии по азартным играм за секунду сообразит, что игрового поля нет и нельзя делать ставки. Видишь?

Черный цвет отсутствовал. Цифры по внешнему кругу располагались на красном фоне сплошняком, от нуля до ста восьмидесяти, а внутренний состоял из четырех разноцветных сегментов с четырьмя буквами: N на синем, W на сером, S на желтом и E на зеленом.

— Так я добываю координаты на карте полушарий. — Влад зажал колпачок в левом кулаке, а правой рукой раскрутил маховик ротора. Достав откуда-то белый шарик, он дунул на него, что-то пошептал и бросил в сторону, противоположную направлению вращения. После чего закрыл глаза, немного ссутулился и замер, словно впал в каталепсию.

Я остался единственным свидетелем перемещений шарика. За пять минут, пока рулетка не остановилась, я уверился в том, что у белого паршивца есть что-то похожее на свободу воли и даже характер. Предсказать, где он задержится и в какую лунку попадет, было невозможно. Думаю, что в настоящем казино этот шарик довел бы игрока до нервного приступа. Он подпрыгивал, менял скорость, делал обманные финты, на миг тормозил, словно раздумывая, а затем продолжал бег. В последнюю секунду, когда я почти поверил, что он завершит свой путь в лунке «зеро», шарик метнулся в сторону и лег под тройкой.

Еще какое-то время Влад пребывал в прострации, а потом открыл глаза и произнес:

— Есть! Сейчас запишу и двинемся дальше. Имей в виду, одна игра дает только одну цифру, а нам нужно двенадцать и еще две буквы. Можешь пока выпить кофе, автомат в углу, или посмотреть мои кубки, ордена и дипломы. У меня их полно, скажу без ложной скромности. Я последние тридцать лет без дела не сидел. Только, чур, руками не трогай…

Нацедив себе кофе, я отправился изучать награды хозяина агентства. Кубков было не слишком много — полдюжины, зато каждый присуждался влиятельной инстанцией, от президента Чехии до госсекретаря Ватикана (крупная посеребренная чаша, украшенная медальоном с папской тиарой). На видном месте, под стеклом на черной бархатной подушечке, был выставлен британский Орден Заслуг — крест на красно-синей ленте. Из висящего рядом описания я узнал, что Влад удостоен награды за то, что сумел найти и вернуть похищенного из Тауэра старейшего ворона по кличке Барт (Бартоломью).

Больше всего по стенам было развешано дипломов и грамот — на английском, немецком, французском и чешском, — и они-то оказались самыми интересными. Не все надписи я мог перевести точно, но смысл был более-менее понятен. Например, общество защиты редких видов птиц извещало, что присвоило Владу титул Человека Года — за активную помощь в пресечении контрабанды маврикийских дронтов. Приют Святого Георга из Гамбурга благодарил Влада за возвращение их талисмана — ручного ежа. Кинокомпания «Метро-Голдвин-Майер» награждала Туватина особым сертификатом за спасение важнейшей для съемок аквариумной рыбки по имени… (уголок бумаги загнулся, и имени я не увидел). Мэрия американского Панксатони, штат Пенсильвания, на золоченом бланке сообщала, что отныне m-r Vladimir Tuvatin за заслуги по спасению местной фауны произведен в почетные граждане. Самым трогательным было официальное послание из пражского цирка «Хумберто». Если я правильно понял слова директора Oldrich Cibulka, Влад помог возвратить родителям шестерых медвежат, чуть было не вывезенных из страны…

— Пожалуйста, всё посчитано, — услышал я за спиной голос Туватина.

Я повернулся, и Влад вручил мне листок с цифрами и буквами.

— Вот координаты твоей ученой макаки, — сказал он. — Это 30 градусов 44 минуты 20 секунд северной широты, 10 градусов 52 минуты 16 секунд западной долготы. Не буду врать, что это было слишком сложно, но энергии из меня эта рулетка высосала изрядно. Чего ни сделаешь ради приятеля… чтобы он, наконец, смотался и оставил меня в покое!