Лев Гурский - Министерство справедливости

Сине-белый мозаичный пол храма перестает быть твердью. Он разом покрывается сеткой трещин, мгновенно вспучивается сразу в трех местах и трижды лопается с оглушительным хлопком — словно детище левиафана, запертое в гигантском яйце, просится на волю.

Разверзаются источники великой бездны, отворяются хляби — подземные, а не небесные. Потоп стремителен, неумолим, полноводен, но в нарушение канона движется снизу вверх. Из трещин, появившихся в полу, мощно бьют струи во все стороны. Самый сильный и грозный из фонтанов — в центре зала, под помостом — моментально подхватывает легкий гроб, словно ковчег с единственным пассажиром, и уносит его высоко к потолку. Остальные фонтаны с утробным бульканьем начинают всё быстрее и быстрее наполнять помещение храма тяжелой липкой жидкостью. У нее черный цвет и резкий запах.

Человек, поцелованный покойником, знает этот запах лучше других. А еще ему известно, что будет, если хоть одна горящая церковная свеча упадет в черную маслянистую лужу.

Когда я опять вышел из ванной, Димитрий с Асей сидели за ноутбуком и болтали, глядя на экран. Нафталин в углу, по своему обыкновению, разминал мышцы: вместо гири он использовал стальной куб мини-сейфа, найденный у меня в номере. Вчера во дворе морга он вручную переставил с места на место полдюжины катафалков — так ловко, что это выглядело игрой в пятнашки. Однако сам силач решил, что сработал не очень аккуратно, на четверку с минусом, и сейчас наказывал себя, увеличив ежедневную норму тренировок.

Я громко закашлялся, и тогда все трое посмотрели на меня.

— Ну как? — обратился я к своей фокус-группе. — Есть сдвиги? Только честно.

По их лицам я понял — снова нет. Я только обманывал себя, цвет ничуть не изменился. Черт бы побрал эту дорогущую Orange Chromatics! Говорил же, надо было брать краску попроще, понатуральней, типа хны с корицей, — схватывается быстрее, смывается легче. Мама всегда ими пользовалась, и прекрасно. Но Ася, фанатка фирмы Redken, уперлась: нельзя, у других колер не тот. Ладно, раз надо, пусть будет тот. Прокатило. Но теперь-то что мне делать с этой радикальной рыжестью? Она въелась на совесть. Третий раз подряд мажу голову вонючим лосьоном-активатором от Wella. Жду, смываю, толку ноль.

— Может, вам походить пока так? — предложила Ася. — Если специально не подкрашивать пряди, месяца через три само сойдет. В конце концов Димитрий вообще родился рыжим — и ничего, живет себе и не жалуется. Правда, Дим? Ну давай, скажи Роману Ильичу.

— Правда, — нехотя подтвердил наш компьютерщик. Но при этом скроил унылую гримасу, которая, по-моему, могла значить одно: давно бы пожаловался, если бы знал, куда и кому.

— Нет, дамы и господа! — с чувством произнес я. — Никогда уважающий себя король треф не переметнется в червовый или бубновый стан. Масть, как и мать, не выбирают.

Подкрепив концовку фразы гордым чихом, я вернулся в ванную и вновь посмотрел в зеркало на рыжее безобразие. Вздохнул, свинтил крышечку с припрятанного на черный день флакона Schwarzkopf и решительно вылил содержимое на свою прическу и бороду…

Минут через сорок я вернулся обратно в комнату и был встречен аплодисментами. За что я особенно ценю свою команду — так это за доброту и великодушие к своему начальнику.

— Стало даже лучше, чем раньше, — оценил Нафталин. — Вылитый пророк Гедеон!

— Вы как этот… легендарный Лило Стич, корсар Черная Борода, — сообщил Димитрий.

— Не слушайте Димку, у него вечно беда с именами, — рассмеялась Ася. — Корсара звали Эдвард Тич, а Лило и Стич — персонажи мультика… А вообще я согласна с Нафом. Не знаю, как выглядел его пророк Гедеон, но, правда, стало лучше. Вы словно помолодели.

Ну еще бы, вздохнул я про себя. Schwarzkopf — фирма солидная, веников не вяжет. Черный цвет надежно перекрыл рыжий, борода сделалась, как новая. Таким образом я, сам того не желая, влился в армию молодящихся старикашек. Все эти борцы со временем старательно прячут от посторонних свою седину — и я теперь туда же. Позор на мою крашеную голову!

— Всё! — произнес я начальственным голосом. — На этом главную тему партсобрания — а именно обсуждение прически Романа Ильича — объявляю закрытой. Переходим к разделу «Разное». Димитрий, удалось найти подходящие кадры снаружи? Внутри самого храма, я догадываюсь, камер не было, а нам нужно приложить к отчету хоть какое-нибудь видео.

— Кое-что есть, — скромно ответил наш компьютерщик. — Там вчера над вами пролетал американский геофизический спутник «Эксплорер-52», и я чуть-чуть, в ручном режиме, подкрутил телеметрию. Разрешение не супер, а все, что не супер, система автоматически удаляет, как брак. Поэтому эти съемки потеряны для НАСА. Но не для нас…

Я увидел сверху храм-крепость, где отпевали мнимого Лазареску. Несколько секунд на экране ничего не происходило, а потом из открытого окна под куполом выплеснулся темный протуберанец. Он вытолкнул наружу бордовый экологичный гроб, в котором вместо румынского мафиози был я. Получив сильное ускорение, гроб перелетел через забор и пропал из кадра. Тем временем храм заметно вздрогнул. Из-под купола взметнулся еще один протуберанец — теперь огненный. Звуков спутниковая съемка не фиксировала, но помню, как у меня заложило уши. По счастью, я уже был далеко оттуда.

— Замечательный гроб! — похвалил я английскую фирму. — Будут лишние деньги — закажу штуки две про запас. Интересно, в каталоге сказано про отличные летные качества их продукции? Минуты полторы чувствовал себя прямо панночкой из «Вия». А за мягкую посадку я бы доплачивал отдельно. Тот хлопковый матрасик, на котором я спланировал в конце, надо было, наверное, упомянуть в отчете… Кстати, отчет все прочитали? Есть дополнения, исправления? У вас была куча времени, пока я боролся с рыжим колером.

— Это лучший из наших отчетов, — похвалила Ася. — Информативно и одновременно образно. Практически сага, а вы там внутри — как Эйрик Рауди или Арудж Барбаросса. Одного не пойму: на хрена вы поцеловали Запорожского? Эффектно, да, но какой смысл?

— Смысл простой, — с удовольствием объяснил я. Приятно было вспомнить свой экспромт. — Главная цель — наш клиент, по нему следовало бить прямой наводкой. Оттенок лаванды я вроде уловил, но полной уверенности у меня не было. А как еще убедиться, что это он? Не мог же я попросить клиента наклониться поближе? Пришлось импровизировать.

— По-моему, это вы сильно рисковали, — заметила Ася. — Хотя вообще весь наш план был чистой воды авантюрой. Мы поддались на ваши уговоры от полной безнадеги.

— Первую часть плана мы еще могли просчитать, но вторая — да, на чистом везении, — кивнул Нафталин. — Одному, без поддержки, вслепую изображать труп… Вас могли бы пристрелить еще до того, как вы включили свою силу. И что нам после этого делать?