Камилла Гребе - Спящий агент

Но вот именно к этому мы и не готовы! Пустая трескотня! – чуть не крикнул Сонни в экран компьютера в своем крошечном кабинете в Полиции безопасности, или, как ее коротко называют, СЭПО. Ему было не по себе – с этим методом он встречался и раньше. Русские проверяют нас – а вдруг никого нет дома? Как квартирные воры: избегают домов с сигнализацией и вламываются туда, где ее нет.

Он устал от шведской расслабухи. Все время работы в отделе контршпионажа в СЭПО они год за годом пытались заставить политиков понять, как смотрит на мир нынешняя русская власть. Если сразу не щелкнуть по носу – сожрут.

– Слушай, охотник за шпионами, собрание начинается.

Сонни обернулся. В дверях сотрудник отдела борьбы с терроризмом. Он забыл его имя – они все одинаковые. Чисто выбриты, в костюмах и галстуках.

И правда – собрание. Он совсем забыл. Сонни встал, взял кофейную кружку и блокнот. Новое здание, новый отдел, новые сотрудники.

После тридцати лет службы.

Благодарность за все, что он сделал… в кавычках.

Никакой торопливости. Ему вовсе не хотелось прийти на совещание слишком рано и чувствовать себя чужаком среди незнакомых людей. Раньше, в группе контршпионажа, все были свои. Люди, с которыми у него было общее прошлое. Кое с кем он начинал еще в патрульной полиции.

Прежде чем выйти в коридор, он отодвинул к стене два тяжеленных картонных ящика. Тарелки. В каждой европейской стране Сонни покупал тарелки. В двух экземплярах: домой и на работу. Не хватает только двух: с Мальты и Кипра. На Мальту он едет в апреле, билет уже куплен, гостиница заказана. А Кипр подождет до пенсии.

Точно такая же коллекция у него в гостиной. В небольшом доме около церкви в Бромме. Он всегда покупал тарелки в двух экземплярах.

Он приоткрыл дверь в комнату для совещаний и сообразил, что перестарался со своими психологическими теориями: комната была битком. Единственное свободное место – рядом с шефом отдела.

– Сонни! – неожиданно дружелюбно помахал ему Бёрье. – Давай сюда.

Новый шеф отдела, пятидесятилетний поджарый сконец. Говорили, что он круглый год ездит в контору из Ваксхольма на велосипеде. В любую погоду.

– Можешь ничего не говорить, Сонни, – проблеял он на сочном сконском диалекте. – Русская интервенция уже началась, не так ли?

Он засмеялся, и сидящие рядом сотрудники исправно подхватили смех.

Вот так. А может, он и сам виноват – все время долдонит о красной опасности. Слухи здесь распространяются с такой же скоростью, как и в старой конторе на Бергсгатан.

– Кроме шуток… Не забывай, мы боремся с терроризмом. Ты же знаешь, чьей интервенции мы больше всего опасаемся.

Окружающие дружно закивали – знает, знает. Мы все знаем, и он теперь знает.

Сонни огляделся. Большинство – оперативники, хотя есть и аналитики. Он никак не мог определить, кто же он сам. Оперативники, как правило, приходят из полиции, сочатся тестостероном и готовы дни напролет работать на задании, пока не выяснится, что ищут они не в том месте и не в то время. Аналитики – в основном молодые, образованные, немного не от мира сего. Время от времени восклицают: «Эврика! Пазл сложился!», но потом выясняется, что в пазле не хватает половины элементов.

Во всяком случае, в отделе контршпионажа, где он раньше работал, от аналитиков проку было мало – разве что горы отчетов, лишенных какой бы то ни было оперативной привязки.

– Исламисты, – сказал Бёрье, и за какую-то долю секунды на лице его не осталось и следа улыбки. – Радикальные исламисты, а не русские курсанты, крутящие восьмерки на своих самолетах. Число их растет, как на дрожжах, пропагандисты такие, что Геббельс позавидует. Интернет, какие-то имамы, которых мы не знаем…

Он щелкнул мышкой, и на большом экране возникла карта Стокгольма. Щелкнул еще раз – и вокруг районов, расположенных вдоль голубой линии метро, выросли красные кольца. Сонни вспомнил, как на сэповском жаргоне голубую линию называли «Восточный экспресс».

Он хорошо знал эти места. В свое время их очень ценили агенты Восточного блока – почему-то были уверены: чтобы стряхнуть наблюдение, достаточно поехать в Тенсту или Ринкебю.

– А теперь посмотрите вот на это.

На экране появились десятки, если не сотни физиономий, – снимки, сделанные агентами, паспортные снимки, фотографии из социальных сетей. Каша из человеческих лиц.

Сотрудники отдела молча разглядывали плоды своей полевой работы.

– Все должны быть изучены детальнейшим образом. Мы должны понять, как они работают.

– И как отдыхают, – мрачно вставил огромный парень. Пиджак на нем чуть не лопался, и предложение прозвучало угрожающе.

Все, кроме Сонни, засмеялись.

– Правильно, Томми, – сказал шеф, – и как отдыхают. Их частная жизнь тоже должна быть нам понятна. С кем встречаются, какие контактные площадки используют. Как себя ведут их шведские девушки, если они есть. Надо понять рисунок их поведения. Наблюдение, постоянное наблюдение. Параллельно проводим полный IT-контроль, включая прослушку. Потом анализ полученных данных. Есть вопросы?

В кабинете стало тихо. Все посмотрели друг на друга – нет ли вопросов?

Вопросов не было.

– Вот и хорошо. Руководители групп помогут вам создать бригады. And be careful out there, [8] И будьте осторожны. – добавил он почему-то по-английски.

Гражданский, но оборудованный по спецзаказу «сааб». Они ехали по Е18. Тенста слева, Йерва справа. Люди выгуливают собак – четкие силуэты на белом снегу.

Группа, в которую распределили Сонни, получила для разработки район Якобсберга.

– Кто-нибудь знает, какой экспорт сейчас растет быстрее всего в Швеции? – спросил Томми, тот самый амбал, который заинтересовался отдыхом потенциальных исламистов.

– Музыка? Компьютерные игры? – предположил Юнас.

– Джихадисты!

Юнас мрачно покачал головой. В восьмидесятые годы он работал в Норрмальмской полиции и входил в так называемую «бейсбольную» лигу. Несколько уставших от бандитского беспредела полицейских решили взять закон в свои руки и наводили порядок в бейсболках и с битами в руках.

Их с Сонни дороги пересекались не раз.

Они миновали мусульманскую школу. Несколько бородачей мерзли у подъезда.

– А почему бы и тебе не отрастить бороду? – Томми потрогал Сонни за плечо. – Усы уже есть…

– Знаешь, Томми, – чуть на зарычал Юнас. – Заткнись, если ничего умного сказать не можешь. И молчи, пока не научишься уважать ветеранов Фирмы.

– Извини, Сонни, – произнес Томми после неловкого молчания. – Я ничего плохого не имел в виду.

– Неважно… – Сонни заставил себя улыбнуться. – Ты, должно быть, считаешь, что старый дурак помешан на шпионаже и в ваших делах полный ноль. Может, и так… только я для начала объясню тебе, что такое джихад и джихадисты и с чем их едят. Ты вот пошутил насчет экспорта…