Анна Богстам - Очевидец

– По соображениям безопасности лучше всего тебе остаться в помещении участка, Харриет. – Маргарета сжала губы так, что вокруг рта отчётливо прорезались морщины-паутинки.

Конрад смотрит не неё с недоумением.

– Харриет не полицейский, она не имеет права носить оружие. Я считаю неподходящим для неё быть с нами именно сейчас в связи с обыском или с задержанием. Тони может применить насилие. Способ убийства Лауры указывает на то, что мы имеем дело с психопатом, как верно отметил Элиас, – говорит она. – Если Тони подозревается в преступлении, то мы должны быть готовы ко всему.

– Это ты тут отвечаешь за кадры, а не я, – говорит Конрад, слегка улыбаясь и поправляя пиджак в клетку «пепита».

– Ладно, тогда за дело, – заканчивает дискуссию Маргарета.

Харриет смотрит в стол. Булочки так никто и не тронул, кусок сыра и солидная масляная клякса остались там, где сидела Ракель. Маргарета, Йоран и Конрад продолжают говорить, пока их голоса не затихают в конце коридора за захлопнувшейся дверью. Патрик, смеясь, выходит из комнаты.

Моя начальница настоящая злюка , – пишет она и в один клик отправляет сообщение Лизе. Ответ приходит сразу. Keep calm and be a bitch yourself then, my darling Harry [8] Сохраняй спокойствие и отвечай тем же, дорогая Харри ( англ. ). .

Тяжело вздохнув, она вставляет флешку в компьютер. Поиски сведений о Тони по базам данных прошли быстро, и она собрала все результаты в один документ для Маргареты, ей это пригодится перед допросом. Она, значит, будет тут торчать и переписывать чуть ли не каждый слог допроса Кеннета, когда остальные проводят обыск дома у Тони. В общем, пока не пришли данные о телефонных разговорах, ничего не остаётся, как взяться за расшифровку этого проклятого допроса.

Раздаётся потрескивание, и видеофильм начинается.

На экране появляется запуганный и встревоженный паренёк, на которого ей в гавани указала фру Нюман. Камера направлена ему прямо в лицо. Единственное, по чему можно опознать Маргарету на видео, – по узким рукам на столе в самом низу кадра. «И прекрасно, – думает Харриет, – сегодня у меня больше нет сил на неё смотреть».

Кеннет нервно раскачивается на стуле. Одну ладонь он судорожно прижимает к животу, а второй барабанит по столу. Харриет вынуждена всё время останавливать и перематывать видео назад, чтобы записать, что именно он говорит. Чёртова Маргарета, и ведь знает же, какая это дьявольская работа – расшифровать дословно допрос с заикой. Каждый раз, когда Харриет перематывает запись назад, картинка застывает, и Кеннет выглядит так, будто его сейчас вырвет. Когда он шевелится, в микрофоне возникают такие сильные помехи, что невозможно расслышать слова. Харриет приходится всё время заменять пунктиром то, что так и не удалось расслышать, и таких пометок «неразборчиво» в протоколе полно.

«Д-да-да-я видел машину … [неразборчиво] … она стояла на поле между … эээ … [неразборчиво] … кемпингом и хутором. Машина стояла там первый раз в … [неразборчиво]».

Длинная пауза.

– Потрясающий допрос, – бормочет Харриет, выжидая конец паузы.

– Что это была за машина?

Голос Маргареты звучит ясно и чётко. Кеннет не знает, куда девать глаза, что-то невнятно мямлит. Харриет увеличивает громкость. Уровень помех тоже повышается, Кеннет откашливается.

– Эт-т-т-т, это был «Вольво». Б-бе-бе-белый «Вольво».

Харриет прокручивает этот кусок ещё раз. Правильно ли она слышит, что речь идёт о белом «Вольво»? Она откидывается на спинку стула и проигрывает запись ещё и ещё раз. Да, Кеннет действительно говорит о белом «Вольво». Он видел машину, стоявшую на гравиевой дороге за усадьбой. А у Тони, куда полицейские поехали проводить обыск, красная «Мазда».

Она делает глубокий вдох и опять нажимает на кнопку воспроизведения, чтобы смотреть запись дальше. Слышен голос Маргареты.

– А что-нибудь ещё, кроме стоявшей машины, ты там видел?

– Я видел ноги. Он залезал в окно в задней части дома. Ноги в зелёных штанах. З-з-з-зе-зелёные брюки. Я в‐ви-видел ноги.

– Ты видел ноги, залезающие в окно в задней части дома? Когда это было? – спрашивает Маргарета, не меняя тон голоса.

– В пятницу.

Кеннет взмахнул ладонью перед собой, когда заговорил. Харриет снова приходится останавливать плёнку и слушать повторно.

– В пятницу.

Пока что история Кеннета совпадает с тем, что рассказала Лия. Харриет снова нажимает на кнопку воспроизведения.

– Что было потом? – Голос Маргареты.

– П-п-потом я убежал. К-к-когда полиция приехала в субботу, я оп-пять туда пошёл. Я б-больше ничего не видел. Я не видел, что там случилось. В хлеву. Её было плохо видно.

Харриет останавливается. Её было плохо видно. Мальчишка проглатывает слова, когда это говорит, как будто бы уже жалеет о том, что сказал. Почему он подчёркивает, что её невозможно было рассмотреть как следует? Получается, что он пытался что-то увидеть. Может быть, он даже увидел что-то в хлеву, но не понял, что именно?

– Я не понимаю. Ты можешь повторить? Ещё раз и немного отчётливее?

Руки Маргареты внизу кадра неподвижны.

– Ну, спроси же про хлев, – бормочет Харриет вполголоса. Но Маргарета выспрашивает у Кеннета про машину, про то, как выглядели брюки, в какое именно окно залезал человек в брюках и чем он сам занимался в последние сутки.

Харриет чешет глаза. Она уверена, что он видел то, что произошло в сарае, а Маргарета прозевала и не спросила его об этом. Им нужно вызвать Кеннета на допрос ещё раз.

Харриет откапывает на дне своей сумки крошечный флакончик духов и наносит капельку на шею. Не хочет, чтобы от неё пахло дымом, когда она вернётся в кабинет. Вообще не надо было бы курить в рабочее время, но ситуация была на грани катастрофы, и сигарета её взбодрила.

Харриет нейтрализует вкус сигареты, лизнув верхушку свежеиспечённой булочки. А заодно забирает блюдо с булками из конференц-зала. Лена прикрепила на одну из булочек записку с текстом «Съешь меня» и обвела в форме сердечка. Так что можно есть булочки с чистой совестью. Мягкая взбитая начинка просто тает во рту, вкус божественный. Мобильный начинает жужжать, и на экране появляется имя Пол.

– Привет, малышка Харри. – Пол звучит так, будто сейчас засмеётся. – Ты как-то странно отвечаешь.

Несмотря на то, что он находится на другой стороне планеты, слышимость хорошая.

– Я жую, извини, – удаётся ей произнести. Весь рот занят самым вкусным – сердцевиной булочки.