Андрей Вольмарко - Дебют

А такие имеют обыкновение не просто менять сторону, а самим становится стороной.

— Я не доверяю ему, — наконец, выговорила она, отводя взгляд. — Не доверяю.

Кальдо опёрся на мраморный парапет рядом с ней, широко ухмыляясь.

— Скорее всего, ему не доверяла даже собственная мать. Но сегодня вы можете забыть обо всём. Вечер ваш. Вы официально вступили в должность, ваша речь была великолепна…

— Слёзы были очень к месту, — вставил Фреддо.

— …И вы не должны переживать о чём-либо вообще, — Кальдо скосил взгляд на её левую руку. — Разве что о том, что ваш бокал опустел. Я займусь этим, — и он, осторожно забрав бокал, исчез в толпе.

Джейн закрыла глаза, откинула голову назад и тяжело вздохнула.

— Он всегда делает то, о чём его не просят?

— Почти всегда, — мягкий голос заставил её вздрогнуть. — Добрый вечер, ваша милость. Прекрасно выглядите.

— Спасибо, — промямлила Джейн. Она предпочла бы услышать это от кого угодно — но не от Онесто.

Бывший судья остался верен себе — когда все вокруг были разодеты в пёстрые костюмы, он вырядился в серых тонах и держался так, будто бы находится на очередном суде.

— Выглядите довольно устало, — судья едва заметно улыбался, будто бы стыдясь улыбки. — Корона оказалась чуть тяжелее, чем вы ожидали?

— Я ничего не ожидала, — огрызнулась девушка, но, заметив заинтересованные взгляды группки торговцев, поспешно нарисовала улыбку и понизила тон. — Фреддо, оставь нас наедине, пожалуйста. Почему бы нам не обсудить наши дела на галерее? Говорят, оттуда прекрасно видно звёзды.

Онесто слегка наклонил голову в знак согласия.

— Богам место среди звёзд, не так ли?

Она улыбалась, пока они шли через толпу, и радостно отвечала на поздравления. Она улыбалась, когда они поднимались под самый потолок.

Но как только её нога ступила на мрамор галерее, улыбка исчезла без следа.

— Какого чёрта вам здесь нужно? — прошипела она, зло глядя на Онесто. — Пришли позлорадствовать?

— Вообще-то, поздравить, — судья удивлённо потёр бровь.

— Да неужели? — она подошла к нему вплотную и заглянула в глаза. — Вы подставили меня! Посадили на это место и смотрели, как я пытаюсь выжить рядом с этим уродом Бернардо! Сказали, что убьёте меня, если я попытаюсь отказаться от места! А теперь, когда я справилась — приходите меня поздравить? Я ни за что в это не поверю!

Онесто лишь развёл руками.

— Позвольте напомнить, госпожа Ла-Руссе, — мягко начал он, — что всему виной ваше выступление, разрушившее мою карьеру. Вы влезли в игру, не поинтересовавшись правилами — и вот ваше наказание.

Джейн свирепо выдохнула через нос. Ей хотелось схватить его за грудки и швырнуть вниз, к остальным лепортийским змеям. Хотя бы потому, что он был прав.

— Я мог бы стоять на вашем месте и мучиться от того же, от чего мучаетесь вы, — уголки его губ слегка приподнялись. — Но всё случилось так, как случилось. И мы должны играть с теми картами, которые у нас есть. Поэтому сегодня я пришёл поздравить вас. И принёс вам кое-что в подарок.

Его рука метнулась к внутреннему карману, и Джейн испуганно подалась назад. Но Онесто лишь приподнял бровь и протянул ей перетянутый лентой конверт.

— Что это? — сглотнув, спросила Джейн.

— Ваши планы на весь ваш срок правления, — Онесто слегка тряхнул конвертом. — Не скромничайте, он ваш по праву. Я расписал всё.

Пару мгновений Джейн непонимающе смотрела то на конверт, то на него. А затем до неё дошло.

— Я не марионетка, — ледяным тоном отрезала она.

— Я предпочитаю называть это «ассиметричное партнёрство», — судья со вздохом опустил конверт. — Вы забываете, госпожа Ла-Руссе, что я, по сути, купил вам эту должность. Тихо выдвинул вас, сделал так, чтобы взятку Бернардо не брали во внимание. Эта должность моя настолько же, насколько она ваша.

— Ну так забирайте её и правьте! — прошипела Джейн. — Я с радостью отдам вам её! Вы отомстили Бернардо за свою семью или что там было, и… — она осеклась, заметив его улыбку.

Твою мать. Какая же она глупая. Не было никакой семьи. Не было даже личной вражды с Бернардо.

Была лишь одна политика.

Она оперлась на парапет и устало провела рукой по лицу. Как же она устала.

— Уйдёте сейчас — и Магистрат назначит кого-нибудь сам, — продолжал Онесто. — Останетесь — и мне придётся ждать год. А я не люблю ждать. Я и так слишком долго ждал, — он снова протянул ей конверт. — Ждал и смотрел, как все эти тупые бездари, жирные казнокрады и ублюдки всех сортов обворовывают мой город, — от его ровного тона и спокойного выражения лица у Джейн по спине пробежали мурашки. — Пируют, пока мои люди голодают, живут в поместьях, когда мой народ ютится в лачугах. И я устал ждать.

— Тогда позвольте хотя бы уйти мне. Хоть сбежать.

— Вы не слушаете? — он сделал резкий шаг к ней, и сердце Джейн рухнуло куда-то вниз. — Как только вы сбежите, Магистрат назначит регента на остаток года! Лепорта не выдержит даже полгода — а вы просите дать вам год?! Через два месяца даже заново наполненная Пасиенте казна опустеет — и это если не вводить новых расходов, а они будут! — его глаза холодно блестели. — Банк Бернардо уйдёт отсюда, забрав с собой последнее дело, приносящее казне деньги. Цехам нужны выплаты на время кризиса. Нам нужно обновить стены, дать людям работу и…

— Курицу, — прошептала Джейн.

Какое-то время они молча смотрели друг на друга. Она — часто дыша от волнения до боли вонзая ногти в ладонь. Онесто — чуть задрав подбородок и уверенно глядя на неё сверху-вниз.

Джейн знала этот взгляд. Он не отступится.

Поэтому она облизала резко пересохшие губы и медленно протянула трясущуюся руку к его щеке.

— Мы можем сделать это вместе, — тихо прошептала она, нежно поглаживая его. — Партнёрство может быть не только ассиметричным, — её ладонь легко пробежала по его плечу и зашла за спину, слега прижимая к ней. Дыхание Онесто участилось. — Вдвоём мы справимся с ними всеми, — вторая рука поползла вверх, приобнимая его. — Вдвоём мы…

Онесто вскрикнул, когда она резко подалась назад. Парапет врезался в спину, и Джейн, задыхаясь от боли, покатилась по полу.

— Какого чёрта?! — завизжала она так громко, как могла. — Отпусти меня!

Гул голосов далеко внизу умер, а затем возрос с новой силой. На лестнице раздались чьи-то крики и грохот шагов.

А Онесто стоял на коленях в метре от неё, хрипло дыша и держась за голову.

— Сволочь, — выдавил он, пытаясь подняться. — Тварь.

Джейн не ответила, лихорадочно обнажая свой кинжал. Дрожащей рукой она поднесла его к губам…

Боль обожгла, и она скривилась. Рот наполнился кровью, и она, охнув, швырнула кинжал к Онесто. Окровавленный клинок, слабо звякнув, прочертил на мраморе кроваво-красную полосу.