Юлиан Семенов - Сборник Штирлиц, он же Исаев

Во всех трех направлениях поиска чужого агента Исаев намеренно приоткрывал себя. Это был риск, но риск необходимый и оправданный, потому что Ревель стал узловым пунктом, через который наша дипломатия налаживала контакты с Лондоном и Стокгольмом, а присутствие в посольстве чужака ставило под угрозу проведение этих столь необходимых республике акций, целью которых был прорыв экономической блокады.

Исаев помнил слова Кедрова: «Когда разведчик начинает палить из револьвера и бегать по крышам – он кончился, и нет в этом подвига, а лишь одно неумение. Даже если ему грозит провал, он обязан и провал обернуть в свою пользу».

– Максим Максимович, – окликнул Исаева кто-то, очень четко выговаривающий каждую букву в его имени-отчестве, – добрый день.

Исаев неторопливо обернулся: за рулем спортивной машины сидел Нолмар.

– Здравствуйте. С кем имею честь?

– Меня зовут Отто Васильевич. Я торговый атташе Германии.

– Очень приятно, но торговля не по моей части, – ответил Исаев, заметив, как на другой стороне улицы, шагах в двадцати, трое квадратнолицых мужчин деловито разглядывали витрины бакалеи.

– Как знать, как знать, – улыбнулся Нолмар, – вы не согласились бы побеседовать со мной?

– Завтра в пять я буду обедать в «России».

– Господи, – удивился Нолмар, – да разве в наше время можно жить завтрашним днем? Нет, я просил бы вас выкроить для меня время сейчас.

– К сожалению, сейчас я занят, господин Нолмар.

– Ваш отказ только усложнит вашу жизнь на сегодня, да и вообще на ближайшее обозримое будущее, – сказал Нолмар и чуть кивнул головой на тех троих, которые по-прежнему настороженно изучали витрину, и Максим Максимович ощутил напряженное ожидание, сокрытое в затылках этой троицы.

«Надо принимать драку, – понял Исаев. – Звать полицию – глупо. А то, что он мной столь стремительно заинтересовался, означает, что мы с Романом на верном пути».

Исаев сел рядом с Нолмаром и спросил:

– Бензину жрет много?

– Что? – не понял Нолмар.

– Я спрашиваю – много ли жрет бензина ваш мотор?

– Спортивные автомобили прожорливы, огромное сгорание… Восемь цилиндров, что ни говорите.

– А руль? Устойчив? – спросил Исаев и, резко положив руки на баранку, несколько раз крутанул из стороны в сторону.

– Осторожней! – крикнул Нолмар, и лицо его враз побледнело. – Я же могу на тротуар въехать!

Он затормозил около своего подъезда.

– Здесь я живу.

– Хороший дом?

– Теплый – это его главное достоинство.

Они вошли в парадное и стали подниматься по деревянной лестнице. Исаев неожиданно крикнул:

– Ого!

– Что вы? – снова дрогнул лицом Нолмар. – Что случилось?

– Ничего. Проверяю акустику. У нас дома поразительная акустика: консьерж чихнет, а я просыпаюсь.

Нолмар, конечно, не мог знать, что Исаев прокричал свое «ого» для тех, кто сидел здесь рядом, в одной из освободившихся недавно квартир, и имел связь с Романом. Он, подстраховываясь, хотел привлечь внимание (вдруг зазевались) к Нолмару и себе, и он своего добился: Артур Крейц внимательно наблюдал за тем, как лощеный молодой мужчина пружинистой походкой поднимался вместе с громадным Нолмаром.

– Алло, можно Романа?

– Он скоро будет. Что передать?

– Пусть позвонит к тете Розе, она себя очень плохо чувствует, к ней только что пришли на консилиум врачи.

Но Роман мотался по городу, а оставленный им связник не имел права выйти из квартиры. Поэтому сцепление случайностей оставило Исаева один на один с Нолмаром и с теми четырьмя агентами полиции, немцами по происхождению, которые сидели в небольшой спальне, соседствующей с кабинетом, где сейчас беседовали двое. Фонографы были включены агентами полиции после того, как зажглась лампа возле кровати: это Нолмар нажал сигнализацию у себя под столом. Потом загорелись две лампочки возле трельяжа: Нолмар любил изящную мебель. Эти две лампочки означали, что сейчас надо начать секретное фотографирование его самого, беседующего с посетителем, а потом отдельно посетителя: в фас и профиль.

– Выпить не желаете? – спросил Нолмар.

– Желать-то еще как желаю, – ответил Максим Максимович, – но, увы, не могу.

– Отчего? Язва?

– Отменно здоров. Боюсь, споите. Знаю я вас, дипломатов…

Нолмар придвинул свое кресло поближе к Исаеву и сказал:

– Спасибо, что вы помогаете мне начать беседу без всякого рода необходимых в нашем случае прелюдий…

– Вы что, получили музыкальное образование?

– Просто образование. Оно предполагает определенное знакомство с культурой, которая без музыки невозможна.

– Ну что же, вашу формулировку я приму, – снова усмехнулся Максим Максимович. – Чтобы не затягивать время – у меня еще есть дела, – слушаю вас.

– Даже не знаю, с какого бока к вам подступиться.

– Ну, это, видимо, неплохо.

– Для меня – плохо. Вы не типичны, с вами можно проиграть.

– Или неожиданно выиграть.

– Вы – из Москвы?

– Да.

– Можно вопрос?

– Пожалуйста. Да вы смелее! Выйдет так выйдет, а на нет – суда нет.

– «Нет» меня не устраивает. Вы говорили, что письмишко вам Урусов написал в коридоре?

– Именно так.

– Экспертиза показала, что записочка написана на суконном столе. На столе зеленого сукна…

«Верно, – отметил для себя Исаев. – Именно зеленый стол был на той явке, где писал Урусов. Ай да немец!»

– Ну и что?

– Ничего… Маленькая ложь рождает большое недоверие.

– Опровергать вас не входит в мои планы, господин Нолмар. Замечу только, что писать можно в коридоре на бумаге, которая перед этим лежала на столе, покрытом зеленым сукном. Что еще?

– Вам тоже небезынтересно продолжать этот разговор.

– По чьему поручению вы его ведете?

– Это моя инициатива… Теперь второй вопрос: вам известно, что Урусова очень тщательно опекает ЧК?

– Известно.

– Что вы можете сказать о Леониде Юрьевиче?

– Какого Леонида Юрьевича вы имеете в виду?

– Возле Урусова находится один Леонид Юрьевич…

– Ах, этот старик? Бывший его дворецкий? Ничего я о нем сказать не могу.

– Зато я могу вам сказать, что этот его дворецкий был замечен в связях с большевиками еще в тринадцатом году. Так что ежели вы его знаете, то меня удивляет, как вы могли уйти из России без помощи ЧК?

– Ну, а если я ушел с помощью ЧК, какие будут вопросы?

– Извините меня, я вас оставлю на мгновение…

Нолмар вышел в соседнюю комнату и показал глазами на руки: «Приготовьте оружие». Один из шпиков протянул Нолмару несколько мокрых еще фотографических оттисков.

Нолмар вернулся и бросил на стол фотографии.

– Если вы пришли с помощью ЧК и не искали встреч со мной, то ЧК, видимо, будут шокировать эти фотографии…

– По-моему, наоборот. Это бы их очень заинтересовало.