Альманах «Подвиг» - Подвиг, 1981 № 04 [альманах]

— Ты ее спрашивал? — остановился он напротив Аль Хаджи.

Тот кивнул, не выпуская изо рта сигару.

— И что она сказала?

— Все отрицает, — солгал Эл.

— Еще бы, что ей остается! — Рикардо невесело усмехнулся. — Представляешь, что будет, когда Счастливчик Джо об этом узнает...

— Оставь мою жену в покое, ясно? — предупредил Аль Хаджи. — Я сам ею займусь, когда приеду.

На самом деле Мими призналась, что она сообщала егерям все мужнины планы. Сколько раз говорила ему, что преступная жизнь до добра не доведет... Она любит его и готова на все, лишь бы он исправился, начал новую жизнь, стал честным гражданином...

— Кто этот Фрэнк Бэркелл? — спросил Аль Хаджи у Рикардо.

В этот миг в дверь постучали. Оба в страхе переглянулись. Аль Хаджи поднес к глазам руку с золотыми часами. Стрелки показывали половину второго.

— Кто там? — рявкнул он.

Кимати снова ткнул кухарку дулом автомата.

— Бвана [11] Бвана — господин (суахили). Хаджи, это я, — пролепетала она дрожащим голосом.

За запертой дверью воцарилась тишина.

— В чем дело, Марта? — спросил Аль Хаджи.

И снова Кимати двинул женщину автоматным дулом: он с ней успел заранее прорепетировать ее роль.

— Не... несчастный случай. — Голос у нее дрогнул. — Ваша жена...

Это произвело желаемое действие. Послышались быстрые тяжелые шаги, щелкнул засов, и дверь распахнулась.

Кимати оттолкнул Марту в сторону и, рванувшись в кабинет, сбил хозяина с ног. Оба ошарашенных гангстера молча смотрели в дуло автомата.

У Рикардо хватило ума не лезть за своим револьвером.

Фрэнк тем временем ввел в кабинет Курию, закрыл дверь и задвинул засов.

— Я Фрэнк Бэркелл, — объявил он, подтолкнув Курию к Аль Хаджи. — Кто мною интересовался?

Тут он увидел Рикардо, и кровь ударила ему в голову. Он словно бы снова перенесся в заповедник и в оранжевых и желтых отсветах пожара, пожирающего старину Дэна, увидел белого темноволосого браконьера. Фрэнк медленно обошел Кимати и придвинулся вплотную к Рикардо. Оба уставились друг на друга, расстояние между ними не превышало длины револьверного ствола.

— Ты кто? — грозно спросил Фрэнк.

Рикардо и глазом не моргнул, но цвет лица у него внезапно изменился.

Фрэнк ловко сунул руку за полу пиджака Рикардо и выхватил оттуда револьвер тридцать восьмого калибра. Он вроде бы собрался положить револьвер себе в карман, но внезапно взмахнул им и ударил рукояткой в перевязанный лоб Рикардо. Бандит рухнул на колени, голова у него закружилась в алом тумане. Кровь из затянувшегося было пореза хлынула с новой силой, потекла по лицу.

Фрэнк отступил иа шаг и встал рядом с Джонни.

— Он убил Дэна.

Кимати кивнул, потом склонил голову в сторону Аль Хаджи.

— А вот крестный отец всей семейки. Король коррупции, контрабанды, торговли оружием, вымогательства и шантажа. Убийца!..

— Я в жизни никого не убивал, — сказал Аль Хаджи.

— Так-таки никого? — выпалил Кимати. — В одном лишь прошлом году в «Цаво» погибли два егеря и три обходчика. Это ты снабдил оружием убийц. Шесть тысяч слонов, тысячи львов, леопардов и других животных перебили твои головорезы.

— Я никогда не был в «Цаво», — оправдывался Аль Хаджи.

— Твои прихвостни за тебя стараются, они действуют по твоей указке.

Фрэнк поддержал друга:

— В пожаре, который устроил твой приятель, погибли еще многие тысячи зверей. Мой напарник сгорел заживо...

Аль Хаджи замотал головой. Внезапно силы оставили его.

— Кто вы такие? — спросил он. Ответа не последовало, тогда он добавил: — Слушайте, если вы затеяли все это ради денег...

Он поднялся иа ноги, подошел к письменному столу, похлопал ладонью по вместительному черному портфелю и принялся его открывать.

— Погоди! — рявкнул Кимати.

Аль Хаджи застыл, все еще держа портфель в руках.

— Сядь и помалкивай! — приказал ему Кимати. — И вы тоже!

Аль Хаджи опустился в кресло за письменным столом, Рикардо и Курия уселись на ковер.

— Ну вот что, — сказал Кимати, — я хочу знать, кто убил мою жену.

Аль Хаджи посмотрел на него взглядом, полным искреннего недоумения.

— Что за чертовщина, первый раз об этом слышу.

— Жену и дядю избили до смерти в нашей лавке на Грогеи-роуд. Было это в прошлый четверг. Чьих это рук дело?

Рикардо и Аль Хаджи растерянно переглянулись. Потом, как по команде, посмотрели на Курию. Лишь теперь в кабинете он разглядел своих пленителей и в одном из них узнал совладельца лавки с Гроген-роуд. Он молил бога, чтобы каким-то чудом речь не зашла об этом. Но теперь конец.

— Это ты? — обратился к нему Аль Хаджи.

Курия затряс головой.

— Нет... Тони... — заикаясь пробормотал он.

— Почему ты его не остановил?

— Мы тогда крепко перебрали.

— Тони на том свете, — пояснил Аль Хаджи.

— Знаю, — сказал Кимати. — Его настигла моя стрела, вот такая.

Он полез в куртку, вытащил стрелу и мгновенно кольнул наконечником Курию в лоб.

Тот закричал, поднес руку к ранке. На ладони была кровь. Пот выступил на его лице. Яд быстро растекался по телу, зрачки у него расширились. Язык распух настолько, что едва умещался во рту. Он душил Курию, мешал кричать.

Еще через две минуты он стал кататься по ковру, дергаясь словно выброшенная на берег рыба.

Присутствующие молча наблюдали за его агонией. Внезапно раздался стук в дверь — кухарка, оправившись от страха, сбегала за охраной.

— Убирайтесь! — крикнул им Аль Хаджи не своим голосом.

Но охранники продолжали дубасить в дверь, застучали в нее прикладами, пытаясь взломать засов.

— Кто следующий? — ровным голосом спросил Кимати.

Аль Хаджи словно загипнотизировали — он не мог оторвать глаз от Курии, следя за страшным действием змеиного яда.

Неожиданно зазвонил телефон. Аль Хаджи взглянул на него так, точно это гремучая змея, потом вопрошающе посмотрел на Кимати. Но у того было каменное выражение лица, решительно ничего не выражавшее.

Аль Хаджи поднял трубку.

— Да? — сказал он устало, не отрывая глаз от извивающегося на ковре Курии.

— Привет, Эл, — жизнерадостно зазвучал в аппарате голос Артуро Спинелли.

— Привет, Артур.

— Не Артур, а Артуро! — гаркнул Спинелли. — Ну сколько раз тебе повторять...

— Послушай, Артур, — вяло перебил его Эл, — позвони-ка как-нибудь в другой раз, ладно?

— Счастливчик Джо хочет говорить с тобой...

— В другой раз.

— Предупреждаю, у него скверное настроение, ему не до шуток...

— Передай ему, что мне плевать... на его настроение!

— Думаю, что это еще больше его расстроит.

— Мне нет до этого дела!.. Пусть идет ко всем чертям! — выкрикнул Аль Хаджи и повесил трубку.

Курия уже не бился в судорогах, он застыл в причудливой позе, словно йог, которого разбил паралич во время упражнений.