Джеффри Арчер - Заговор

Сенатор Декстер высказался, в общем, против принятия закона.

Его сменил на кафедре сенатор Дункан из Южной Каролины, изысканный, сдержанный человек. Суть его выступления была выражена в тезисе: «Если оружие будет объявлено вне закона, то только те, кто вне закона, будут владеть оружием».

Едва кончилась речь очередного оратора, как ожил светящийся сигнал над часами, висевшими недалеко от Марка. Зуммер прозвучал шесть раз, давая понять, что пора закругляться с утренними слушаниями.

Через минуту помещение опустело. Актеры, сыгравшие свои роли, покинули его, и остались только те, кто должен готовить зал к послеобеденному представлению. Марк спросил у стражника, где найти Генри Лукхема, с которым он собирался встретиться. Стражник в синей униформе показал ему невысокого толстенького человечка с тонкими усиками — тот, развалившись в большом кресле в дальнем конце галереи, просматривал бумаги, делая какие-то заметки. Марк подошел к нему, не обратив внимания на то, что пара глаз в темных очках контролирует каждое его движение.

— Меня зовут Марк Эндрью, сэр.

— Ах да, вы тот самый студент, о котором мне говорили. Я освобожусь через минуту, мистер Эндрью.

Марк присел и стал ждать. Человек в темных очках вышел с галереи через боковую дверь.

— Итак, мистер Эндрью, как насчет ленча?

— Идет, — ответил Марк. Они спустились на нижний этаж, в зал, где обычно завтракали сенаторы, и разместились за свободным столиком у боковой стенки. Марк выразил сочувствие неблагодарной роли распорядителя, на долю которого падает вся тяжелая работа в то время, когда лавры славы и известности пожинают другие. Генри Лукхем охотно согласился с его точкой зрения. Оба они взяли комплексный обед; то же сделали и три человека, сидящие поодаль и внимательно наблюдающие за ними. Марк объяснил распорядителю, что, если билль станет законом, он хотел бы посвятить свои тезисы этому вопросу, и посему он нуждается в некоторой конфиденциальной информации, которая не попадает в прессу. — Поэтому, мистер Лукхем, — завершил он свое вступительное слово, — мне и посоветовали обратиться к вам.

Толстяк кивнул. Как Марк и рассчитывал, он был польщен и сразу же приступил к делу.

— О том, что касается этого билля, я могу вам рассказать все, так же как и о компании политиканов, что крутятся вокруг него.

Марк улыбнулся, вспомнив заявление Антони Уласевича на уотергейтском процессе. Марк изучал его на факультативном семинаре в Йеле. Уласевич сказал: «Чего ради ставить им „клопов“? И политики, и чиновники скажут вам все, что вы хотите знать, даже по телефону, даже по почте — кто бы вы ни были». Сенатор Сэм Ирвин из Северной Каролины, глава комиссии, слегка попенял ему за такое отношение к комиссии и обратил все дело в шутку. Но шуткой это не было. Уласевич говорил чистую правду…

Марк слушал Лукхема, а тот явно наслаждался ролью эксперта, человека, который знает все и вся.

— …Вот, скажем, Коннектикут. Декстер ведет умную игру — хитрая личность, это точно. Он обошел парня, метившего на место Рибикоффа, которого президент сделал послом по особым поручениям. Темная лошадка. Кто мог подумать, что Коннектикут будут представлять в Сенате два республиканца. Словно все эти богатые ньюйоркцы перебрались в Стамфорд. Но, строго между нами, Эндрью, я сомневаюсь в чистоте его принципов. Знаете ли, сколько оружейных компаний расположено в Коннектикуте? «Ремингтон», «Кольт», «Олин», «Винчестер», «Марлин», «Штурм-Рюгер». Сенатора Рибикоффа они не могли заставить голосовать против билля, а Декстера… Не секрет, что он получил от них солидный куш. Что-то его сейчас беспокоит, и он чертовски мрачен. Может быть, это связано именно с биллем, потому что он еще не прошел сессию.

Марк почувствовал легкую тошноту в желудке. Боже мой, отец Элизабет? Он просто не мог поверить в это.

— Значит, вы считаете, что билль пройдет? — спросил Марк доверительным тоном.

— Пока демократы в силе, обязательно! Меньшинство рвет и мечет, но большинство скажет свое слово десятого марта. После того как он прошел палату представителей, в этом не может быть сомнений. До среды его уже ничто остановить не сможет. Лидер большинства озабочен только тем, что президент придает этому биллю такое значение. Н-ну вот, мое время истекло. Я должен возвращаться. Надо успеть все привести в порядок, а то эти сенаторы уверены, что мы вообще не бываем в зале!

Марк поблагодарил его. Лукхем выписал чек и подписал — рассчитался за ленч.

— Как только вам понадобится еще какая-нибудь информация, сразу же ко мне.

— Обязательно, — сказал Марк.

Толстячок-распорядитель покатился к выходу с максимальной для себя скоростью. Марк задумался, сидя над чашкой с кофе. Люди, сидевшие за три столика от него, окончили обед и теперь ждали, что предпримет Марк. Его вывел из задумчивости звонок.

Снова он оказался около комитета по иностранным делам и осведомился, где можно увидеть мистера Кеннека.

Регистратор, выслушав его легенду, указал на помещение, которое было в нескольких шагах отсюда.

— Итак, Эндрью, чем могу быть вам полезен?

Марк был несколько ошарашен внезапностью вопроса.

— Я пишу работу, мистер Кеннек, о деятельности сенаторов, и мистер Лукхем посоветовал мне побеседовать именно с вами. Скажите, кто из этих семи сенаторов в среду, 3 марта, примерно в десять тридцать присутствовал на заседании комиссии по иностранным делам?

Кеннек склонился над записной книжкой в переплете красной кожи.

— Вот этих двух вычеркните, — после паузы сказал он. — Что-нибудь еще, мистер Эндрью?

— Нет, благодарю вас.

Марк направился было в библиотеку, но по дороге свернул к лифту, спустился на нижний этаж, где в холле находились таксофоны.

Он справился с сердцебиением и позвонил в больницу Вудро Вильсона. Как обычно, ему пришлось невыносимо долго ждать, пока они искали Элизабет. Что он скажет ей относительно прошлой ночи? Что, если Директор окажется прав и ее отец…

— Доктор Декстер.

— Когда вы кончаете сегодня работу, Лиз?

— В пять часов, милый мой любовник, — насмешливо ответила она.

— Можем ли мы встретиться?

— Если вам угодно. Во всяком случае, теперь я уверена, что ваши намерения относительно меня чисты и благородны.

— Зачем вы так? Я хочу вам кое-что объяснить…

— До встречи в пять, Марк.

— До встречи в пять, Лиз.

Теперь их осталось только пятеро. И всего два дня на то, чтобы они превратились в одного. Где они находились во время ленча 24 февраля? Ответь он на этот вопрос, четверо были бы выведены из-под подозрений и он бы знал, кто опустился до того, что вступил в заговор с целью убийства президента. «Но если даже нам удастся найти человека, который стоит за этими событиями, — думал он, поднимаясь и отряхивая брюки от травинок, — как остановить убийцу? Ясно, что сенатор будет действовать не своими руками. Надо, чтобы президент держался подальше от Капитолия». Впрочем, это решать не ему. Марк захлопнул папку и отправился к метрополитену.